«На суше и на море» 1962 - Георгий Кубанский

Все предвещало близость рассвета… Вершины гор уже сверкали в лучах невидимого солнца, но в глубокой долине, где находились Камилл и Леонид, было еще темно. Резко очерченные контуры горных цепей переливались всеми цветами радуги. Ледяные вершины, неподвижные и величественные, застыли на такой высоте, на какой глаз привык видеть бегущие облака. Но еще выше возносилась розовая колонна миража, освещая красно-фиолетовым светом панораму строительства. Землеройные механизмы и циклопические башни ВЧ-мониторов, пробивавших стену Анд, в этом свете напоминали сооружения из какого-то иного мира; вода, струившаяся по широкому руслу Трансамазонки, казалась темной кровью; горел багрянцем пятикилометровый шпиль, что принимал миллиарды киловатт энергии от заатмосферной термоядерной электростанции; большими красными каплями плавали в воздухе гравиплапы и вертолеты, окружавшие световой столб; молчаливые толпы строителей, прекративших работы, казались скульптурными группами, выкрашенными киноварью.

Камилл оторвался от шкал многочисленных приборов, установленных вокруг, и подал знак оператору. Тот включил сигнальное устройство. Стремительно взвилась в небо ослепительно яркая ракета. И тотчас стаи гравипланов пришли в движение, быстро снижаясь к основанию столба света. Заработали сотни Ф-излучателей. Непроницаемое сиреневое облако окутало мираж. Некоторое время внутри облака трепетали знакомые молнии ответной реакции аппарата, по вскоре соединенная мощь излучателей подавила защитное поле. Мираж угас. Круг вертолетов и гравипланов, обозначавших границу ловушки, сматывал на гигантский кольцевой вал нейтридную сеть и медленно приземлялся. Наконец манипуляторы, выдвинутые гравипланами, крепко прижали кольцевой вал к почве.

Когда же рассеялось Ф-облако, Леонид схватил Камилла за руку:

— Видишь?.. — Очень бледный, с пристально устремленным взглядом, он шагнул вперед. Под сетью, словно рыба в неводе, бился громадный полупрозрачный предмет. Его синеватые контуры выступали все отчетливое. Оказалось, что он напоминал не гриб, а какую-то черепаху без лап, но с бесчисленными отростками антенн. На спине «черепахи», в такт ее движениям, качалась параболическая конструкция — излучатель, виденный Леонидом еще на Северной Земле. Вогнутую поверхность излучателя усеивали те самые серо-розовые граненые чаши, одна из которых была найдена Теранги.

— Это автомат!.. Кибер! — воскликнул Камилл. — Наконец-то и я увидел его.

«Черепаха» несколько раз обежала по кругу свою невидимую тюрьму, потом остановилась, словно растерявшийся человек. Вероятно, ее «мозг» искал в своих памятных ячейках выход из положения, не предусмотренного программой. Вдруг она раз за разом взвилась вверх, пытаясь преодолеть препятствие. Изнутри «черепахи» нарастала тревожная мелодия. По мере того как усиливался напор на сеть, мелодия становилась глуше, но мощнее. Раздался пронзительный треск: лопнул один из манипуляторов. А может быть, даже прорвалась ячейка сети. Как будто поняв это, «черепаха» упала на землю и медленно поползла к месту разрыва. Взволнованный рокот голосов прокатился по толпе.

— Он уйдет!.. Держите! — закричал кто-то испуганно.

Этот возглас словно толкнул Леонида в спину. С взглядом, прикованным к «черепахе», почти не сознавая своих действий, он метнулся к сломанному манипулятору.

— Остановись!.. Леонид! Это безумие! — кричал ему вслед Камилл. Но Леонид уже проник под сеть и, стоя на четвереньках, широко раскрытыми глазами следил за «черепахой». Побледневший Камилл отрывисто сказал что-то старшему оператору и бросился к Леониду, намереваясь предотвратить бессмысленный, по его мнению, поступок.

«Теперь или никогда!.. Иначе уйдет совсем», — стучало в мозгу Леонида. Он протянул вперед руки и уцепился за что-то гибкое, но твердое. Могучий рывок кибера потряс сеть и едва не заставил Леонида разжать пальцы. Он слышал, как лопнуло еще несколько звеньев. Кибер снова упал на землю, готовясь к очередному удару. В это время подоспел Камилл. С перекошенным от возбуждения лицом он шарил руками в воздухе, пытаясь ухватиться за Леонида, чтобы извлечь его из-под сети. Неожиданно «черепаха» метнулась в его сторону, волоча за собой Леонида, и вдруг Камилл с изумлением почувствовал, что влетел головой в… пустоту. Вернее, он оказался внутри кибера! Тысячи щекочущих уколов пронзили его тело. Но боли не было. Не раздумывая, Камилл нащупал плечи изнемогающего Леонида и подтянул его к своим ногам. В следующее мгновение «черепаха» прорвала сеть и взвилась в воздух. Тысячеголосый крик испуганных людей наполнил долину, ударился в склоны гор, дробясь и множась в ущельях и теснинах.

Далеко внизу Камилл увидел своих операторов, растерянно бегавших среди приборов. Потом его ослепила вспышка розового света. Точно вопль о помощи, в зенит опять вонзился столб излучения. Они с Леонидом были внутри него. Камилл чувствовал, что находится в какой-то странной среде — без тяжести, но и без парения. «Силовое поле этого автомата», — подумал ученый. Под ногами он ощущал что-то упругое, но неподатливое. Вокруг смутно мельтешили неясные контуры: сложные переплетения гибких проводников, внутри которых розовели мириады шариков и бусинок, вроде зерен хлорофилла; узорчатые схемы, пронизываемые искрами беззвучных разрядов; закрученные в спирали и клубки непонятные детали, непрестанно менявшие свой цвет и форму. Все, вместе взятое, производило впечатление живого организма. Справа, на уровне плеч Камилла, пульсировал ребристый фиолетовый шар.

— Биокибернетическая схема, — прошептал Камилл, удивляясь, что безнаказанно стоит на этих жизнеподобных конструкциях и никуда не падает. — Какая странная и совершенная… — Его голос потонул в мощной мелодии, испускаемой биомеханизмами.

«Черепаха» уже поднялась на высоту ближайших гор, преследуемая несколькими гравипланами. Но они вскоре отстали, исчерпав свой потолок.

А Леонид быстро ползал среди странных конструкций, разыскивая погибшего Теранги: «Где оп?.. Или ничего не осталось, кроме горстки пепла?..» Вдруг на фоне то возникающих, то пропадающих схем он увидел внизу, у себя под ногами, смутную фигуру. Он прыгнул в просвет между двумя невидимыми, но осязаемыми волноводами и медленно упал метра на два вниз, на «дно» аппарата. Теранги, исхудавший до неузнаваемости, лежал ничком, подвернув голову. Губы у него почернели и растрескались. Он был жив, по без сознания и тихо бредил. Рядом валялся портативный баллончик с тонизирующим напитком «Нектар». Леонид схватил его, открыл — баллон был пуст. Леонид понял, что Теранги смог прожить без пищи двенадцать дней лишь благодаря «Нектару». Видимо, Теранги расходовал его очень бережно — буквально по каплям. Леонид осторожно перевернул друга на спину, достал свой баллон с «Нектаром», разжал зубы Теранги и влил ему в рот несколько капель. Тот судорожно глотнул, открыл глаза, прошептал: