Жертвы времени - Евгения Фёдорова

— По самый пищевод и даже глубже, — маг подался вперед, учитель боя парировал выпад, чувствуя движение клинка перед собой. Мечи столкнулись беззвучно, Мастер отступил. — Это начинает меня пугать, она слишком далеко зашла.

— Моя тень, я хорошо их наставляю, правда? — удовлетворенно покивал Оружейник. — Теперь он никуда не денется.

Он атаковал, обмениваясь с магом легкими, непринужденными ударами. Для него все происходящее было очевидным, а темнота не смущала.

— У девчонки хватит терпения, Оружейник? — соперники вновь откатились друг от друга. — Хватит ума на них двоих? Мне кажется, все это может плохо кончится.

— Моралли умна и предусмотрительна, — учитель боя перекинул меч в правую руку. — Если она поддастся его чувствам, я буду разочарован. Нет, Мастер, она все сделает правильно.

Мастер вывел перед собой меч, но не шевелился.

— Если она скажет Демиану, что он должен сперва заслужить дракона, это будет провал.

— Никуда он не денется, — повторил Оружейник. — И она не скажет подобной глупости, я объяснил ей, как с ним быть. По мне, это была самая отличная мысль за последнее время. Как он, оправляется?

— Раны на его спине зарубцевались… я давно хотел спросить, зачем ты рассказал Северному?

Мастер напал, выделяя последние слова тяжелыми, смертоносно опасными ударами. Оружейник легко отражал их, а потом, поднырнув под руки Мастера, развернулся и с силой двинул мага локтем в солнечно сплетение. Мастер отступил, глухо выдохнув.

— Ты мертв, — сказал Оружейник. — Усмири свою ярость и обиду.

— Ты понимаешь, какой опасности подверг его?! — Мастер отшвырнул от себя меч и тот растворился в темноте. — Чего ты хотел, ты же все получил? Все, совершенно!

— Это было забавно, — Оружейник, как всегда делал, отошел и сел на ступени. Меч свой он положил поперек колен.

— Забавно? — возвысил голос Мастер.

— Я считал, что он не вернется. Демиан слишком хорош для человека, он вполне мог уйти, а дать новый стимул магу дня было очень полезно.

— Я же сказал тебя, что он вернется! — голос Мастера стал тише. — И я просил тебя держать язык за зубами.

— Никто не знал наверняка, — беспечно отмахнулся Оружейник.

Мастер повернулся и впечатал кулак в стену. Длинная доска расщепилась по всей длине, удар был настолько мощен, что выбил верхнюю крепежную планку.

— Я знал, Северный знал, — все тем же глухим голосом отозвался Мастер. — Дракон не даст ему уйти, сколько бы в нем не нашлось талантов. Ты мог остановить Северного, ты мог…

— Мне, так же как и Северному, не пришелся по вкусу его побег, да и посмотреть на представление было любопытно.

— Игра! Для тебя все это лишь игра, — маг говорил совсем глухо. — Ты знаешь, что произошло, когда ты ушел? Нет? Он пытал его. Северный призвал призраков Форта разорвать мальчишку на части.

— Дай угадаю с одного раза: Северный был удивлен.

— Он проверил мои слова, но сделал это так грубо.

— Злишься?

— Злюсь, — согласился Мастер.

— Хочешь, чтобы все всегда было по-твоему? Демиан — твоя игрушка, да?

Маг промолчал, вслушиваясь в темноту. Сегодня они не понимали друг друга. За большими окнами тренировочного зала шел нескончаемый дождь. Осталось совсем мало времени.

На следующий день мы говорили как ни в чем небывало, и я извинился перед Моралли за то, что разбил ее блюдо.

— Ничего, отец в день таких делает несколько десятков, у него это так непринужденно получается, — заверила меня девушка. — Ты смел осколки.

— Выкинул конечно, — согласился я. — Очень расстроился, когда оно разбилось и постарался поскорее замести следы. Ты скажи, когда мне уже можно будет выходить?

— Не скоро, — она состроила гримасу. — Недгар сказал, что влажный воздух по-прежнему очень плох для тебя, ты все так же кашляешь.

— Но зато жар спал, я скоро сойду с ума от этого затворничества. Недгар, я так ни разу и не видел его. Что это за врач, который не приходит к своему пациенту?

— Думаю, ему нет нужды смотреть, — отозвалась девушка. — Обещай, что долечишься! Мастер сказал, вам скоро уезжать, ты должен окончательно оправиться.

Я похолодел — маг говорил с девушкой. Что еще он сказал ей?

— Это будет не скоро, — попытался отмахнуться я.

— Дори сказал, это вопрос пары недель. Ты знал, что тебя предназначили дракону?

Вот так, маг рассказал ей все как есть.

— Знал, — кисло улыбнулся я.

— Потрясающе, — она отвернулась.

— Я не стану таким как они, — зачем-то сказал я.

— А какие они? — казалось, Моралли вовсе не интересует мое мнение. — Маги всегда очень внимательны и вежливы, обходительны и умны.

— Думаешь, это драконы их такими делают? — разозлился я.

— Ну да, ты не станешь такими как они, — она прыснула в кулачок. — Ты так и останешься неотесанным болваном, — девушка остановилась перед гобеленом. — Не понимаю, что он делает в этой комнате, неужели для него не нашлось более достойного места?

Сегодня ее густые волосы были распущены и рассыпались при малейшем движении. Она была не такой веселой, как раньше, улыбка реже касалась ее глаз. Девушка казалась задумчивой и, против обыкновения, сегодня пришла одна без детей.

— …в его глазах столько скорби, — продолжала она. — Лорес, привратник царства мертвых. Он стоит у ворот, ведущих из нашего мира, в мир смерти. Знаешь, когда люди не могли понять природы явления, они обращались к ее божественной сущности. Время текло и посмотри, что стало с нами? Мы больше не верим в божественное начало всего живого, мы знаем, что все вокруг обладает энергией и силой. Мы вновь обращаемся к стихии ветра и воды, земли и неба, мы смотрим на запад и восток, следуя по пути солнца. У нас своя философия, но чем отличается она от всего того, что было раньше? Лишь уровнем понимания.

Я слушал ее с удивлением.

— Раньше люди страшились этого стража, ему строили храмы и молили о спасении души, а теперь единственное упоминание о слуге мира мертвых висит обычной тряпкой в какой-то всеми Высшими забытой комнате.

— Лорес — не слуга мертвых, — возразил я. — Он тот, кто скорбит и заботится об умерших, оплакивает их. Лорес — спаситель человеческих душ. Как думаешь, почему нужно оплакивать умерших?

Она улыбнулась немного испуганно, словно я затронул запретную тему, потом сказала:

— Дурень ты, это же так просто. Если не будет плача по душе, она не найдет пути отсюда. Ее обязательно должен кто-то звать, душа идет на плач и находит дорогу к вратам, через которые обязана пройти, чтобы завершить свой путь и вновь стать ничем.