На фронтах «холодной войны». Советская держава в 1945–1985 годах - Спицын Евгений Юрьевич

Параллельно с решением межгосударственных проблем предстояло решить и болезненный вопрос по Западному Берлину, который постоянно «отравлял» отношения четырех великих держав. Официальные переговоры между ними были начаты в Бонне еще 26 марта 1970 года. Но шли они ни шатко ни валко без видимого результата более года. Как считают ряд авторитетных авторов (А. М. Филитов, Н. В. Павлов, А. А. Новиков[703]), одним из главных препятствий, грозивших вообще сорвать всю «сделку» по Западному Берлину, была попытка Первого секретаря ЦК СЕПГ и председателя Государственного совета ГДР Вальтера Ульбрихта вынудить правительство ФРГ к юридическому признанию ГДР и ведению переговоров по данному вопросу не на уровне держав-победительниц, а на германо-германском уровне. Поэтому эту проблему надо было срочно решать.

3 мая 1971 года по настоятельной рекомендации Москвы в Берлине прошел Пленум ЦК СЕПГ, на котором В. Ульбрихт «по состоянию здоровья» покинул пост руководителя партии, сохранив за собой лишь пост главы Госсовета ГДР, а новым Первым секретарем ЦК был избран Эрих Хонеккер. В итоге переговоры сразу сдвинулись с мертвой точки, и уже 7 мая советский посол в Берлине Петр Андреевич Абрасимов, игравший ключевую роль в переговорном процессе по данной проблеме, проинформировал Москву, что «на переговорах имеется очевидный прогресс»[704]. А уже 28 мая 1970 года все участники переговоров согласились с новым проектом договора, ставшим основой для заключительного раунда всего переговорного марафона, который завершился 3 сентября 1971 года подписанием соглашения по Западному Берлину между полномочными представителями СССР, США, Франции и Великобритании. В соответствии с данным соглашением, в подготовке которого выдающуюся роль сыграли В. С. Семенов, П. А. Абрасимов, Ю. А. Квицинский и В. М. Фалин, и западная часть Берлина признавалась отдельной территориальной единицей с особым международным статусом под управлением бывших союзных держав. Было официально установлено, что Западный Берлин не является частью ФРГ и не будет управляться боннским кабинетом, что главным органом власти будет местный сенат, который должен самым тесным образом сотрудничать с властями трех великих держав. Вместе с тем это соглашение устанавливало четкий порядок поддержания связей между Западным Берлином и Западной Германией, гарантируя надежность всех коммуникаций между ними. Кроме того, все страны — подписанты данного договора согласились воздерживаться от применения силы по отношению к Западному Берлину, в том числе с целью изменения существующего статус-кво в одностороннем порядке.

Как считают многие историки и мемуаристы, новым важным шагом в деле нормализации советско-германских отношений стала встреча Л. И. Брежнева и В. Брандта 16–18 сентября 1971 года на крымской госдаче генсека в Нижней Ореанде, где обсуждались вопросы, связанные с ратификацией Московского и Варшавского договоров, со свежеиспеченным соглашением по Западному Берлину, с подготовкой Общеевропейского совещания по безопасности с участием США и Канады, а также с реальными перспективами вступления обоих германских государств в ООН[705]. При этом советский лидер поставил вступление в силу соглашения по Западному Берлину в прямую зависимость от скорейшей ратификации западногерманским бундестагом всех «восточных договоров». Как вспоминал тот же А. М. Александров-Агентов, который очень подробно и живописно описал в своих мемуарах Крымскую встречу, она проходила тет-а-тет, только в присутствии его самого и Эгона Бара, и носила непринужденный и дружеский характер[706]. Более того, именно тогда между двумя лидерами сложилась личная человеческая приязнь, которая позволила им «находить общий язык даже в весьма сложных и деликатных вопросах».

В целом же Крымская встреча зримо продемонстрировала новую, заметно возросшую роль ФРГ во всем процессе «разрядки» между Востоком и Западом и ознаменовала собой тот важный рубеж, с которого боннский кабинет стал более самостоятельно и уверенно участвовать в формировании всей мировой политики, что, кстати, зримо показали два официальных визита в Москву: министра иностранных дел ФРГ В. Шееля и его переговоры с Л. И. Брежневым, прошедшие 29 ноября, и лидера оппозиции, председателя ХДС и главы парламентской фракции ХДС/ХСС Р. Барцеля и его встреча с А. Н. Косыгиным, которая состоялась 14 декабря 1971 года[707]. И, наконец, в июле 1972 года благодаря так называемой «формуле Фалина — Франка»[708] было подписано крайне выгодное советско-западногерманское торговое соглашение, в которое был инкорпорирован и Западный Берлин.

Параллельно с нормализацией советско-западногерманских отношений был наконец-то начат и германо-германский диалог. Первыми ласточками этого диалога стали две встречи Вилли Брандта и председателя Совета Министров ГДР Вилли Штофа, которые прошли в марте и в мае 1970 года в Эрфурте и Касселе. И, хотя они закончились безрезультатно по причине неготовности боннского правительства признать международно-правовой статус ГДР, сам факт этих встреч говорил о многом.

Новый важный импульс диалогу двух Германий придали два события 1971 года: подписание четырехстороннего соглашения по Западному Берлину и смена руководства ГДР, где первую скрипку стал играть Э. Хонеккер, который, в отличие от В. Ульбрихта, не противодействовал давлению Москвы в вопросах «разрядки», а, напротив, твердо следовал в кильватере советской внешней политики и открыто демонстрировал свою полную готовность к переговорам с боннским кабинетом. Лишь после этого Эгон Бар и член Комитета по внешней политике Политбюро ЦК СЕПГ Михаэль Коль на базе новой «доктрины В. Шееля» начали реальный диалог по транзитному договору между ФРГ и ГДР, который был подписан 26 мая 1972 года. Это был первый межгосударственный договор ФРГ и ГДР, создавший необходимую базу для главных соглашений, имевших прорывной характер.

В середине июня 1972 года Э. Бар и М. Коль приступили к консультациям по Договору об основах отношений между ФРГ и ГДР, а уже в августе начались первые конфиденциальные контакты Э. Бара с Э. Хонеккером. Но решающий прорыв на переговорах произошел только 10 октября 1972 года в ходе личной встречи Э. Бара с Л. И. Брежневым, которая длилась более четырех часов. Именно тогда произошел настоящий перелом во всём переговорном процессе, который позволил уже 8 ноября парафировать Договор об основах отношений между ФРГ и ГДР[709]. А официально он был подписан федеральным министром по особым поручениям Эгоном Баром и статс-секретарем гэдээровского МИДа Михаэлем Колем в Восточном Берлине 21 декабря 1972 года. Этот договор означал официальное признание государственного суверенитета ГДР, что не только привело к широкомасштабному развитию контактов двух германских государств и дипломатическому признанию ГДР со стороны многих, в том числе всех европейских государств, но и оказало самое позитивное влияние на весь общеевропейский процесс и принятие обоих государств в Организацию Объединенных Наций, которое состоялось 18 сентября 1973 года.

18-22 мая того же 1973 года состоялся и первый визит Л. И. Брежнева в ФРГ, который, по свидетельству А. М. Александрова-Агентова, прошел «в хорошей атмосфере и в конструктивном духе». В ходе этого визита был подписан целый пакет межгосударственных соглашений об экономическом, промышленном, научно-техническом и культурном сотрудничестве, а также заявлено о том, что Московский договор является настоящей «исторической вехой» не только в отношениях двух государств, но и для всего Европейского континента. А завершился этот визит неформальным приемом на личной вилле В. Брандта, который еще больше укрепил дружеские отношения лидеров двух стран.