На фронтах «холодной войны». Советская держава в 1945–1985 годах - Спицын Евгений Юрьевич

Тем временем Совет Безопасности ООН попытался прекратить возникший конфликт и уже 7 июня принял первую резолюцию о прекращении огня в зоне конфликта. Однако Израиль никак не реагировал на все эти призывы и упорно продолжал наступать на всех направлениях. И только через два дня, когда военная катастрофа арабской коалиции стала очевидна всем, официальный Тель-Авив дал добро на прекращение огня.

Между тем в условиях военной катастрофы, в которой, по оценкам военных историков, египетская армия потеряла до 80 % всего военного потенциала и боевой техники[725], в Каире возник заговор против президента Г. А. Насера. По официальной версии и мнению ряда авторов (А. А. Агарышев[726]), в этот заговор были вовлечены несколько десятков высокопоставленных военных, в том числе главком египетской армии маршал Абдель Хаким Амер, военный министр полковник Шамс эд-Дин Бадран, министр внутренних дел Радван Аббас, главком ВВС маршал Сидки Махмуд и начальник разведки Салах Наср. Однако несмотря на столь внушительный состав заговорщиков, Г. А. Насер все-таки сумел их нейтрализовать и 19 июня под своим началом сформировал новое правительство, которое он возглавлял вплоть до своей смерти 28 сентября 1970 года.

Кстати, как считают многие эксперты, катастрофическое положение держав арабской коалиции было, по сути, спасено решительными действиями советского политического руководства, которое, разорвав дипломатические отношения с Израилем, заявило о своей готовности прийти на помощь Сирии в случае, если до 10 июня наступление израильских войск не будет остановлено. Кроме того, Москва выразила полную готовность оказать любую военную помощь Египту и срочно направила к его берегам оперативную эскадру Черноморского флота в составе 1 крейсера, 9 эсминцев и 3 подводных лодок, которую возглавил контр-адмирал В. С. Сысоев. Вскоре к ней присоединилась и группа кораблей и подводных лодок из состава Северного флота, в результате чего советская Средиземноморская эскадра увеличилась до 40 боевых кораблей, в том числе 10 подводных лодок.

В результате всех этих шагов израильское наступление было остановлено, и Шестидневная война де-факто завершена. Правда, вопрос о боевых потерях обеих сторон до сих пор не прояснен и является предметом давней дискуссии. Хотя большая часть авторов признают, что безвозвратные потери израильской армии составили от 776 до 983 военнослужащих, а объединенной арабской коалиции — от 13 196 до 18 206 солдат и офицеров. Но самое главное состояло в том, что по итогам этой войны Израиль значительно увеличил размер своей территории, захватив у Египта весь Синайский полуостров и сектор Газа, у Иордании — Восточный Иерусалим и Западный берег реки Иордан, а у Сирии — Голанские высоты, с которых израильская авиация отныне могла, по сути, беспрепятственно обстреливать Дамаск.

Как известно, 17 июня — 21 июля 1967 года в Нью-Йорке состоялась 5-я Чрезвычайная сессия Генеральной Ассамблеи ООН, созванная по инициативе советской стороны. Во время ее работы обсуждались три проекта резолюции по арабо-израильскому конфликту, однако не один из них так и не был принят. По мнению А. А. Громыко, который зримо отразил его в своей специальной депеше, направленной в ЦК КПСС еще 5 июля, главной причиной такого положения вещей стали: «1) Категорический отказ всех арабских делегаций пойти на принятие любой формулировки, призывающей к прекращению состояния войны между арабами и Израилем», и «2) Категорический отказ США и стран, которые их поддерживают, пойти на принятие решения о выводе войск без одновременного призыва Ассамблеи к прекращению состояния войны»[727].

В той же телеграмме А. А. Громыко особо подчеркнул, что они вели и продолжают вести «работу с руководителями арабских делегаций», в частности с новым египетским главкомом генерал-лейтенантом Мохаммедом Фавзи и сирийским министром иностранных дел Ибрагимом Махусом, чтобы найти хоть какую-то приемлемую формулировку, удовлетворяющую арабов. И хотя тогда так и не удалось «уговорить» арабов, через месяц на августовской сессии совета Лиги арабских государств, проходившей в Хартуме, Г. А. Насер и король Иордании Хусейн заявили о своей готовности подписать мирный договор с Тель-Авивом. Правда, их оппоненты, в частности лидеры Алжира, Ирака и ООП X. Бумедьен, А. Р. Ариф и А. Шукейри, в самой категорической форме выступили против подобного пацифизма, способного расколоть единый арабский фронт. Более того, саудовский король Фейсал не только поддержал эту группировку, но и откровенно заявил, что его страна, как и другие нефтедобывающие государства Аравийского полуострова, готова взять на себя полное финансирование всех военных усилий «прифронтовых» с Израилем арабских государств.

Однако для советской стороны важным было изменение позиции именно сопредельных с Израилем государств, прежде всего Египта. Тем более что, как свидетельствует тогдашний заместитель министра иностранных дел СССР Владимир Михайлович Виноградов, курировавший весь Ближневосточный регион, именно тогда по личной просьбе Г. А. Насера в Египет прибыла группа советских военных советников, которой была поставлена задача в кратчайшие сроки «воссоздать вооруженные силы Египта на новой основе». Тогда вся эта масштабная работа проводилась под руководством начальника Генштаба маршала Матвея Васильевича Захарова и генерал-полковника (затем генерала армии) Петра Николаевича Лащенко, который в августе 1967 года был назначен Главным военным советником в ОАР[728].

Тем временем арабо-израильский конфликт стал предметом ожесточенных споров в Совете Безопасности ООН, где основные баталии разгорелись между американским и советским постпредами Артуром Голдбергом и Николаем Трофимовичем Федоренко. Первый, главный лоббист израильских интересов, был категорическим противником немедленного и безоговорочного вывода израильских войск с оккупированных территорий. А второй, выражая интересы всех арабских государств, естественно, настаивал на обратном. В конце концов по итогам почти полугодовой «дискуссии» 22 ноября 1967 года Совет Безопасности ООН принял резолюцию № 242, которая представляла собой «британский компромисс» и содержала следующие основные положения: 1) вывод израильских войск со всех оккупированных территорий; 2) справедливое решение проблемы палестинских беженцев; 3) прекращение войны между евреями и арабами; 4) твердые гарантии государственных границ стран региона со стороны великих держав и 5) соблюдение свободы судоходства по всем водным путям.

Понятно, что пункт о гарантиях существующих границ, на котором особо настаивал А. Голдберг, подразумевал признание самого факта существования государства Израиль, что до сих пор ни под каким соусом не признавалось всем арабским миром. Однако, несмотря на это обстоятельство, правительства Египта и Иордании согласились с резолюцией ООН. Сирия отвергла данную резолюцию, а Израиль, как это ни странно, занял невнятную позицию, выдвинув ряд условий, связанных с обеспечением его безопасности и началом прямых переговоров с арабскими державами о мире. Нежелание Израиля признать резолюцию ООН во многом объяснялось намерением его премьер-министра Л. Эшколя приступить к реализации вожделенного плана воссоздания «Великого Израиля» в границах исторической Палестины, то есть куда как более обширных пределах, чем те территориальные приобретения, которые израильская армия произвела во время Шестидневной войны.

Но очередное обострение ситуации на Ближнем Востоке вовсе не входило в планы СССР и США, поскольку обе великие державы не желали перерастания арабо-израильской войны в крупный международный конфликт. Именно по этой причине Москва и Вашингтон постоянно поддерживали диалог по линии «горячей связи» между президентом США Линдоном Джонсоном и главой советского правительства А. Н. Косыгиным, о чем они договорились еще в самом конце июня 1967 года во время личной встречи в местечке Гласборо (Нью-Джерси), где обсуждался целый ряд острых двусторонних и мировых проблем, в том числе Вьетнамская война, вопросы разоружения и подписания договора о нераспространении ядерного оружия[729].