Король терний - Марк Лоуренс

Возможно, я никогда не смогу править или командовать, но я могу построить королевство в уме. Я могу создать мое собственное оружие.

8 апреля, 99 год Междуцарствия

Сегодня Оррин Стрелы попросил аудиенции у моего зятя. Я сказала, что выйду за него замуж. Но прежде потребовала обещания увезти меня из этого замка подальше, увезти от этого места, где все пропахло кровью убитых Йоргом Анкратом. Я не хочу сюда возвращаться. Никогда.

Оррин говорит, что он будет императором, и я ему верю. Йорг Анкрат обязательно встанет у него на пути, и тогда я увижу, как Йорг заплатит за свое преступление. А до той поры я буду расшифровывать и изучать методы язычника. Простому человеку воспользоваться этой силой не позволяет страх. Я не верю, что мне недоступно то, что возможно Сейджесу, и никогда не поверю в это. Страх делает нас слабыми, страх перед неизвестным и тем, что мы знаем. Мы знаем, как церковь поступает с ведьмами. Папа в Риме и все его священники превращаются в палачей. Я знаю, какие метаморфозы происходят со святыми отцами церкви. Есть сила, которую женщина, как и мужчина, может сконцентрировать в своих руках. Придет время, и Йорг узнает, что чувствуешь, когда разбиваются видения.

Из дневника Катрин Ап Скоррон

1 июня, 99 год Междуцарствия

Стрела. Замок Йотрин

Мы поженились. Я счастлива.

23 июля, 99 год Междуцарствия

Стрела. Новый лес.

Мы выехали из Замка Йотрин и направились в Новый лес. Лес был назван Новым потому, что один из давних предков Оррина посадил его в тот знаменательный год, когда столкнул бреттанцев в море. Мне представилась первая возможность увидеть Стрелу, хотя вся прогулка ограничится лесом. Это Иган настоял, чтобы Оррин поехал с ним на охоту, а Оррин захотел, чтобы я составила им компанию. Думаю, Игану этого не хотелось. Он сказал, что Оррин обещал охоту только для узкого круга особо приближенных, без придворных и суеты. Оррин объяснил, что чем богаче он становится, тем меньше роскошных удовольствий может себе позволить, но пообещал, что компания не будет слишком большой.

Стрела — красивая страна. Возможно, ей не хватает величественных гор Скоррона, но лес здесь просто роскошный: дубы и вязы, буки и березы, а в Скорроне только сосны — куда ни кинь взгляд, везде сосны. И лес здесь прозрачный, можно скакать на лошади между деревьями, а у нас леса темные и густые до непроходимости.

Мы разбили лагерь на поляне, и сейчас слуги устанавливают шатры и разводят костры. Оррин пригласил лорда Джакарта и сэра Талбара, и леди Джакарт тоже, и ее дочь Джессет. Думаю, леди Джакарт пригласили развлекать меня, пока мужчины будут убивать зверей и птиц. Она милая, но скучная и, кажется, считает необходимым кричать, чтобы ее акцент не мешал мне понимать, что она говорит. Я ее прекрасно слышу, но говорила бы она помедленнее и делала бы хоть короткую паузу для вдоха. Джессет — прелестная девочка лет семи, она все время бегает и прячется в кустах, требует, чтобы Геннин, слуга Джакарта, ее искал.

Я хочу, чтобы у меня были девочки, две, и такие же белокурые, как Оррин.

Приехал Оррин, Иган в седле у него за спиной, рядом с ними на своем коне Талбар. Я поднялась и спросила их об олене — думаю, лучше бы промолчала. У всех мрачные лица, кроме Игана, по его лицу видно, что он готов убивать. Маленькая Джессет не нашла ничего лучше, как бежать к отцу с криками: не привез ли он ей оленя или зайца? Лорд Джакарт, можно сказать, свалился с седла и сгреб ее в охапку прежде, чем Иган спрыгнул на землю. Иган посмотрел на Джакарта испепеляющим взглядом. И тут я увидела кровь — темную, липкую; руки Игана были в крови, будто в черных перчатках, до самых локтей.

— Нарублю дров, — сказал Иган и пошел, крикнув, чтобы ему принесли топор.

Лорд Джакарт понес дочь в свою палатку, леди Джакарт поспешила за ним. Может быть, она и скучная, но сообразительная, знает, когда следует помолчать.

— Иган загнал Ксантоса в заросли терновника, — сказал Оррин и развел руками. — Я их тоже не заметил.

— Ты просил его не гнать так коня, просил выждать. — Сэр Талбар почесал свои усики и тряхнул головой.

— Талбар, кого угодно, но только не Игана можно заставить бросить погоню. — Оррин обладает способностью выдать человеческую слабость за силу. Возможно, так проявляются его доброта и великодушие. В любом случае люди его за это любят и следуют за ним. Я не знаю, возможно, эта его магия и на меня подействовала.

— Бедный Ксантос. — Отличный был жеребец, назван в честь коня Ахилла, черный, как ночь, крепкие мышцы водной рябью перекатывались под гладкой блестящей шкурой. Я бы с удовольствием проехала на нем верхом, но с Иганом трудно о чем-то договориться. Каждый раз, когда я пытаюсь заговорить с ним, он дает мне почувствовать, будто каждое мое слово злит его. — У нас в Скорроне не так много лошадей, но я никогда не слышала, чтобы терновник мог убить коня. — И вдруг я догадалась, так мне показалось. — Он сломал ногу. Бедный Ксантос.

Орриан покачал головой, сэр Талбар сплюнул.

— Терновник — отвратительная и коварная вещь, — сказал Оррин. — Чудо, что Ксантос не сломал ногу, но он разодрал бока.

— А разве конюх… врач не мог бы наложить швы? — Я никак не могла понять, почему такие раны могут быть смертельными.

Оррин снова покачал головой.

— Я видел такие раны прежде, и врач Мастриколес описывал их в своем трактате, на них есть ссылка даже в «Ботанике» Франко Хентиса. На шипе терновника есть маленькие зазубрины, и они выделяют какой-то сок, который, попав в рану, вызывает нагноение, яд попадает в кровь, и животное погибает. Даже человек может погибнуть. В ладонь дяди сэра Талбара впилось два шипа. Рану разрезали, промыли, смазали целебной мазью, и тем не менее она начала гнить. Вначале ему ампутировали кисть, затем руку, в итоге он умер.

Я поняла, почему руки Игана были в крови.

— Иган прекратил его мучения.

Оррин опустил голову.

— Ксантос спасен от медленной и мучительной смерти.

Сэр Талбар посмотрел на Оррина и отвел взгляд в сторону, ничего не сказав.

Позже я отправилась гулять с маленькой Джессет, и пока мы шли к краю поляны, она без умолку болтала. Откуда-то доносился стук топора. Иган нарубил огромную кучу поленьев, раз в десять больше того, что поварам было нужно. И сейчас рубил деревья. Прошло около часа, когда Иган вышел из-за вязов к тому месту, где мы с Джессет играли в шашки. Крови на его руках уже не было, пот катился градом по его телу, такому же мускулистому и грациозному, как у Ксантоса. Он едва кивнул нам и прошел мимо, держа на плече топор.