Клич войны - Уилбур Смит
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он подошел к стойке и заговорил с человеком за ней. - Герр Каган?- спросил он.
- Да ... а кто спрашивает?- В его голосе слышалось явное подозрение.
‘Меня зовут фон Меербах. Макс сказал, что я должен спросить его здесь.’
И тут же отношение Кагана изменилось. Он наклонился вперед и сжал руку Герхарда. ‘Для меня большая честь познакомиться с вами, Герр фон Меербах. Ты - менш.’
Шафран была озадачена. ‘Человек’ был просто немецкое слово для ‘человеческого существа’.
‘Надеюсь, что так, - ответил Герхард с таким же удивлением.
- Ой вей из мир!- воскликнул Каган. ‘Неужели мой старый друг никогда ничему тебя не учил? На идиш - менш - это не просто человек, а человек чести, хороший человек, которым можно восхищаться. Вы прекрасно поступили, Герр фон Меербах. Ты - менш.’
Шафран поняла, что, хотя слова Кагана вызвали у нее улыбку, она вдруг чуть не расплакалась, так тронутая рассказом о Герхарде в таких прекрасных выражениях.
‘И вы, фройляйн, - сказал Каган, повернувшись к ней. ‘Эй-йей-йей, какой шейнер мейдель!’
‘Я едва осмеливаюсь спросить, что это значит, - сказала Шафран, надеясь, что ее немецкая грамматика и акцент не слишком ужасны.
‘Это значит, что ты красивая девушка, моя дорогая ... но, по-моему, не немецкая.’
- Нет, я англичанка.’
Герхард посмотрел на нее с легкой улыбкой, как бы говоря: "Мне показалось, ты сказала, что ты африканка?’
И она слегка пожала плечами, что означало: “проще просто сказать”англичанка".’
- Красивый немец и прелестная английская роза, так явно влюбленные, - сказал Каган. - Может быть, в этом печальном мире есть хоть какая-то надежда, а?’
- Надеюсь, - согласился Герхард.
‘Но я задерживаю тебя, и Макс будет гадать, что случилось. Пройдите в заднюю дверь и возьмите дверь с правой стороны. Потом вверх по лестнице. Вы найдете Макса, когда доберетесь до верха.’
Они прошли между столиками, и Шафран почувствовала, что теперь их оценивают совсем по-другому. Женщины, в частности, были откровенно любопытны, задаваясь вопросом, что эти неевреи сделали, чтобы заслужить такую теплую реакцию от Кагана, который, как они знали, не был другом новой нацистской Германии.
Этот бесстыдный осмотр вызвал у Шафран улыбку, и как только они вошли в дверь, Герхард спросил: - ’‘Что тут смешного?"
‘Только то, что они напоминали мне женщин Масаи. Они пялятся на людей, особенно на мужчин, точно так же, знаешь, по-настоящему хорошо смотрят, совершенно не обремененные всеми условностями, которые говорят, что смотреть неприлично.’
- Ах, моя милая африканка ... пойдем, найдем нашего мужчину.’
Они поднялись по лестнице и вышли на площадку, служившую прихожей квартиры, где Каган и его семья жили над магазином. Но когда одна из дверей, ведущих на лестничную площадку, открылась, оттуда вышла не Фрау Каган или кто-то из ее детей, а представительный мужчина, который показался Шафран примерно одного возраста с ее отцом. На нем был костюм в тонкую полоску, жилет, рубашка с жестким воротничком и галстук, и когда он увидел Герхарда, на его лице появилось выражение абсолютного восторга, когда он раскрыл объятия и сказал: - Мой дорогой мальчик ...
- Иззи!- Ответил Герхард, и они обнялись и похлопали друг друга по спине.
"Значит, у него все-таки есть отец", - подумала Шафран.
- Иззи, Я хотел бы познакомить тебя с Мисс Шафран Кортни. Она - женщина, которую я буду любить всю оставшуюся жизнь.’
‘И кто может винить тебя за это?’
- Шафран, это Исидор Соломонс, который много лет был адвокатом моей семьи, как его отец и дед до него. Он тоже настоящий герой.’
- Ах, пожалуйста ... - Исидор закатил глаза на Шафран и, перейдя на английский, сказал: - Я очень рад познакомиться с вами, Мисс Кортни. Мне очень жаль, что я не могу пригласить вас к себе домой. Мне бы очень хотелось, чтобы ты это увидел, Герхард, наши обстоятельства значительно улучшились с тех пор, как ты видел меня в последний раз. Но это может быть неразумно. Даже здесь, в Швейцарии, я чувствую на себе чей-то взгляд. Но, пожалуйста, проходите в гостиную Каганов, которую они любезно предоставили в наше распоряжение. Герр Каган приготовил большой кофейник, и вы должны попробовать пирожные, Мисс Кортни. Если еврея что-то и волнует, так это его еда, а я сомневаюсь, что в Цюрихе найдется лучший пекарь, чем Яви Каган. На самом деле, я знаю, что нет.’
‘Похоже, вы с ним очень близки, Герр Соломонс, - сказала Шафран.
‘Да, наверное, так оно и есть. У меня вошло в привычку каждое утро останавливаться здесь по дороге на работу, чтобы выпить чашечку кофе и пару мандельбротов. Слушай, Каган сегодня кое-что для нас приготовил.- Он указал на небольшую кучку твердых бисквитов, похожих на маленькие ломтики хлеба. - Они приправлены апельсином, лимоном и ванилью и покрыты ломтиками только что поджаренного миндаля. Обмакните их в кофе, Мисс Кортни, вы не пожалеете.’
Шафран сделала, как ей было сказано, и откусила кусочек, - ммм ... вкусно!- К явному одобрению Исидора, она быстро расправилась с печеньем в своей обычной манере, а затем спросила: - Когда мы вошли, Герхард попросил позвать Макса. Теперь я понимаю, почему вы не хотите использовать свое настоящее имя. Но есть ли какая-то причина, по которой вы выбрали Макса?’
‘Да ничего особенного ... - сказал Исидор.
- Чепуха!- Запротестовал Герхард. - По правде говоря, я выбрал это имя, потому что Иззи получил "Синий Макс" на войне. Это самая высокая награда За доблесть, которую может предложить Германия. Это как Крест Виктории для британцев.’
- О ... боже, - сказала Шафран, чувствуя себя немного испуганной.
‘Я уверен, что вас нисколько не
