Перерождение - Джастин Кронин

Рисковал Майкл отчаянно, ведь он фактически припаивал неизвестную схему к пульту управления. Система могла ее не распознать, а могла рухнуть и погасить прожекторы. Разумнее всего было дождаться утра, но Майкл не просто загорелся, а впился в проблему, как голодная белка в орех, и физически не выдержал бы ни минуты ожидания.

Перво-наперво Майкл собирался обесточить мэйнфрейм, другими словами, отключить контроллеры и подавать ток напрямую от аккумуляторов. Злоупотреблять этим не следовало: малейшие колебания силы тока могли отключить рубильник. То есть после отключения мэйнфрейма мешкать будет нельзя.

Майкл вздохнул поглубже и вызвал главное меню.

«Отключить систему?»

«Да», — кликнул Майкл.

Едва жесткий диск начал останавливаться, Майкл метнулся к рубильникам. Ни один не шевельнулся.

За работу! Майкл быстро отделил материнку, поместил под увеличительное стекло, взял в одну руку паяльник, в другую — кусок припоя. Секундное соприкосновение — над припоем заклубился дымок, и на открытый канал материнки упала капля.

Дело сделано!

Майкл подцепил схему пинцетом, аккуратно — только бы рука не дрогнула! — обмакнул оголенные контакты в раскаленную каплю, сосчитал до десяти, дожидаясь, пока припой застынет, и лишь тогда вздохнул с облегчением. Не теряя времени, он вернул материнку на место и запустил мэйнфрейм. Компьютер загружался добрую минуту и, слушая щелчки жесткого диска, Майкл Фишер молился неведомому богу: «Пожалуйста, ну, пожалуйста!» От страха он даже глаза закрыл!

Когда открыл, загрузка завершилась, и в правом нижнем углу монитора всплыло сообщение: «Подключен новый накопитель». Один клик по иконке — появилось окно, из которого следовало, что директорий на накопителе две, А и Б. Первая оказалась маленькой, лишь на два килобайта, а вот вторая…

Вторая была огромной и содержала два идентичных файла — оригинал и резервную копию. Размер поразил Майкла до глубины души: в таких файлах можно разместить всю информацию на свете! Тот, кто изготовил этот чип и подсадил девочке, явно принадлежал другому, совершенно незнакомому Майклу миру. Не разбудить ли Элтона? Интересно, что он скажет? Нет, не стоит, вон как заливисто храпит!

Майкл даже по иконке кликать боялся, но потом прикрыл глаза рукой и, подсматривая сквозь растопыренные пальцы, открыл файл.

На счастье Питера, у Больницы оставили только одного Охранника.

— Привет, Дейл! — крикнул Питер, решительно приблизившись к крыльцу.

Левин раздраженно вздохнул и повернулся к Питеру здоровым ухом. Арбалет он держал на плече, значит, силу применять не собирался.

— Ты прекрасно знаешь: впустить я тебя не могу.

Питер глянул в окно приемной: на столе горел фонарь.

— Сара там?

— Нет, недавно перекусить пошла.

Питер молчал, но всем видом показывал, что уходить не собирается. На лице Дейла отразилась нерешительность. Питер чувствовал, что тактика выжидания непременно сработает — и не просчитался: обреченно вздохнув, Левин отступил от двери.

— Чума вампирья… Ты, главное, не задерживайся!

Питер вошел в палату. Девочка лежала спиной к шторке, подтянув колени к груди. На шорох шагов она не отреагировала, и Питер решил: заснула. Он сел на краешек койки и подпер рукой подбородок. На шее девочки белела тонкая полоска: рана зажила почти полностью, а ведь Сара удалила передатчик всего несколько часов назад!

Словно в ответ на мысли Питера, девочка повернулась к нему лицом. В свете фонаря ее глаза казались огромными и влажными.

— Привет! — неожиданно хрипло сказал Питер. — Как себя чувствуешь?

Надо же, калачиком свернулась, зажала между коленями тонкие запястья… «Как будто совсем крошечной хочет стать, исчезнуть из виду», — подумал Питер, а вслух сказал:

— Вот пришел поблагодарить за то, что спасла меня от вирусоносителей… Спасибо!

«Не за что», — пожала плечами девочка.

Ну и разговор! Самым странным в нем было то, что странным он не казался. Питер даже голоса девочки не слышал, но острой потребности в этом не ощущал. Она прекрасно обходилась без слов, что не создавало ни малейших проблем, даже, наоборот, успокаивало.

— Ты, похоже, не из болтливых, — пошутил Питер, — но, может, хоть имя свое для начала скажешь?

«С какой радости?» — ответили темные глаза девочки. Ни слова, ни жеста она не добавила.

— Ладно, как хочешь, — кивнул Питер. — Тогда я просто посижу здесь.

Так и получилось: Питер молча сидел в полумраке палаты. Девочка будто не замечала его присутствия. Мало-помалу с ее лица сошло напряжение, а потом она и вовсе закрыла глаза.

На Питера вдруг нахлынула усталость, а вместе с ней — воспоминания. Много лет назад он прибежал в Больницу и увидел маму у кровати больного: она смотрела на спящего так же, как он сейчас на девочку, и задремала сама. Питер уже не помнил, ни с кем именно сидела мама, ни отложился ли в памяти один вечер или воедино слились сразу несколько. Тем вечером на столике горела свеча, в неровном свете которой Питер разглядел: в кровати лежит ребенок, совсем маленький. Больше в палатке не было ни души, и мальчик подошел к маме. Та вздрогнула и повернулась к нему. Мама молодая, здоровая… Господи, как же он рад снова ее видеть!

«Тео, позаботься о брате…»

— Мама, это я, Питер!

«Он не такой сильный, как ты».

Разбудили Питера громкие голоса и скрип отрывающейся двери. В палату торопливо вошла Сара с фонарем в руках.

— В чем дело? Что случилось?

Питер зажмурился от неожиданно яркого света и не сразу сообразил, где находится. Он проспал лишь минуту, а казалось, куда дольше. Воспоминания и наполненный ими сон уже отлетели.

— Я просто… Даже не знаю… — Господи, почему он оправдывается?! — Немного задремал.

Тем временем Сара подкатила столик к койке и поставила на него фонарь. Девочка села, прижав спину к изголовью, и в отличие от Питера казалась бодрой и сосредоточенной.

— Как ты уговорил Дейла тебя впустить?

— Ну, Дейл — парень что надо!

Сара достала из саквояжа лепешку, большой кусок сыра и яблоко.

— Есть хочешь?

Еду девочка уничтожала молниеносно, сперва лепешку, потом сыр и в последнюю очередь яблоко — подозрительно понюхала его, но тут же сгрызла. Под конец она вытерла рот тыльной стороной ладони, размазав сладкий сок по щекам.

— Ну вот, похоже, ты поправилась, — вздохнула Сара. — Здоровый аппетит налицо. — Я посмотрю рану на плече, ладно?

Сара спустила сорочку с левого плеча девочки и аккуратно срезала повязку. Там, где стрела вспорола кожу, порвала мышцы и раздробила кость, осталась лишь небольшая розовая отметина. «Судя по цвету, кожа свежая и упругая, как у младенца!» — невольно восхитился Питер.

— Вот бы все мои больные так быстро выздоравливали! — воскликнула Сара. — Швы оставлять бессмысленно. Повернись в другую сторону, я их сниму.

Девочка послушалась. Сара взяла пинцет и стала аккуратно удалять швы, бросая нитки в кювету.

— Об этом кому-нибудь известно? — спросил Питер.

— О темпах ее выздоровления? Вроде бы нет.

— Так после нас с Алишей и Майклом сюда никто не заглядывал?

— Только Джимми. — Сара выдернула последнюю нитку и натянула сорочку на плечо юной Приблудшей. — Ну, теперь ты в норме!

— Джимми Молино? Что он хотел?

— Понятия не имею. Его наверняка Санджей послал. — Сара присела на краешек койки и взглянула на Питера. — Получилось как-то странно: его шаги я не услышала, просто подняла голову и — бац! — увидела у шторки Джимми. От смотрел, будто… будто…

— Будто что?

— Даже не знаю, как поточнее описать его взгляд! Я объяснила, что девочка молчит, и Молино ретировался. Случилось это несколько часов назад.

Почему-то Питеру стало страшно. Какой взгляд был у Джимми? Что он видел?

Тем временем Сара снова взяла пинцет.

— Теперь твоя очередь!

«Какая еще очередь?!» — едва не возмутился Питер, но вовремя вспомнил про рану на локте. Аккуратная повязка давно превратилась в грязную тряпку. «Порез уже наверняка зажил», — подумал Питер. Он забыл про него, напрочь забыл!

Питер сел на свободную койку, Сара устроилась рядом и едва сняла повязку, запахло прелым.

— Ты вообще рану не промывал? — возмутилась Сара.

— Нет… Извини, совсем из головы вылетело.

Сара взяла пинцет и наклонилась к ране. Питер чувствовал: глаза девочки следят за ним, не отрываясь.

— Есть новости от Майкла? — спросил он, но едва Сара дернула за первый стежок, не выдержал: — Ой, больно!

— Не ерзай! — прикрикнула Сара, повернула его руку немного иначе и снова взялась за работу. На Питера она даже не взглянула. — На обратном пути я заходила в Щитовую: они колдовали над «паучком» вместе с Элтоном.

— С Элтоном? По-твоему, это разумно?