Кризис античной культуры - Елена Штаерман

Глава 2. Основные особенности римской культуры

Как уже говорилось выше, античная культура, какой она предстает перед нами в эпоху римского владычества, т. е. накануне своего кризиса, сложилась на основе слияния эллинистической и римской культур. Первая несомненно играла ведущую роль, но и вклад Рима имел немалое значение, тем более что, поскольку римляне были господствующим народом, их идеи и представления оказывали решающее влияние на подчиненные народы.

Своеобразие во взаимодействии эллинистической и римской культур обусловливалось тем, что в период, когда Рим стал воспринимать идущие из Греции и эллинистических стран влияния, он, хотя уже и начинал превращаться в крупную державу, все еще сохранял много черт города-государства, тогда как полисы Греции и эллинистических царств уже давно пережили и расцвет, и кризис и находились под властью царей. Это естественно наложило отпечаток на их идеологию и культуру, возникшую еще в рамках демократических городов-государств, и значительно ее модифицировало. Вот почему в полной мере сущность эллинистического мировоззрения, названного так в отличие от классического греческого, эллинского, и формы его проявления в различных сферах духовного творчества римляне начинали воспринимать лишь по мере того, как изменявшаяся реальная ситуация ставила перед ними те же проблемы, какие вставали перед греками в период упадка их полисов и перехода от республики к монархии.

В отличие от Афин Рим не создал высокой культуры в период своего становления и процветания в качестве города-государства. Об этой эпохе его культурного развития мы знаем в сущности очень мало, в основном лишь из сообщений позднейших авторов, рассматривавших прошлое своего родного города под неким определенным углом зрения и стремившихся доказать, что Рим достиг господства сперва над Италией, а затем и над остальными подчиненными им странами благодаря исключительным моральным качествам своих граждан: мужеству, дисциплинированности, воздержанности, свободолюбию, высокому понятию о долге, уважению к божеским и человеческим законам, а главное беззаветной преданности отечеству, ради которого граждане не щадили ни трудов, ни детей, ни жизни. Целая галерея иллюстрирующих этот идеал образов украшала раннюю римскую историю: основатель республики и первый консул Юний Брут, осудивший на смерть своих сыновей, замешанных в заговоре в пользу изгнанного царя Тарквиния; Муций Сцевола, пробравшийся в лагерь осаждавшего Рим этрусского царя Порсенны с целью его убить и, будучи пойманным, сжегший на костре руку в доказательство стойкости римских юношей; Цинциннат, прославленный полководец, сам пахавший свое поле, назначенный диктатором, в опасную для Рима минуту и после одержанной над врагами блестящей победы вновь вернувшийся к своему плугу; Курций, бросившийся в открывшуюся на форуме пропасть, чтобы, согласно предсказанию оракула, отвратить от Рима гнев богов; консул Деций Мус, добровольно пожертвовавший жизнью в бою, так как вещий сон открыл ему, что победу одержит то войско, командир которого будет убит; консул Маний Курий Дентат, победитель царя Пирра, отказавшийся от богатых даров и доли добычи и удовольствовавшийся маленьким земельным участком, который стал возделывать своими руками, и многие другие. Им противопоставлялись те, кто в своей заносчивости поставил себя над гражданами и потерпел жалкое поражение, подобно Марку Манлию Капитолийскому. Спаситель Капитолия во время нашествия на Рим галлов, он затем, исполнившись непомерного честолюбия, призвал к мятежу плебеев с тайным намерением стать царем. Но свободолюбивый народ сам осудил его, Манлий был казнен, его дом срыт, земля была конфискована, а его род навсегда изъял из употребления имя Марк.

Мы не знаем, ни когда сложились эти предания, ни какое зерно истины они содержат. Но, несомненно, они отражают мировоззрение граждан древнейшего Рима, для которых их родной город с его гражданами, сенатом, магистратами, богами, законами, обычаями и традициями был высшей ценностью, высшей инстанцией одобрения и осуждения.

У римлян не было похожей на греческую развитой мифологии со стройной системой представлений о сотворении мира и человека, взаимоотношениях и установлениях богов. Их религиозные воззрения были долгое время очень примитивны, определялись представлением о присущих всем предметам, процессам и явлениям внутренних силах, безличных и неопределенных, часто мыслившихся как множественности. Таковы были благодетельные души умерших — маны; зловредные тени непогребенных должным образом покойников — ларвы; хранители отдельного дома и всего города — пенаты; покровители фамилии и ее земли, защитники рабов и добрососедских отношений — лары, которых соседи совместно почитали на перекрестках дорог. Множествен, видимо, был первоначально и важнейший из древнеиталийских богов Марс, олицетворявший некогда силы дикой природы и территории, лежавшей за священной границей города. Ему приносили жертвы и обращались с мольбами при ритуальных очищениях границ, под его покровительство отдавали себя воины, отправлявшиеся в поход, и юноши, покидавшие родной город, чтобы основать на чужбине новый.

Из богов, издавна имевших свою определенную индивидуальность, наибольшее значение приобрел Юпитер, бог возвышенностей, грома, дождя. Ему еще в конце царского периода, под именем «всеблагого, величайшего» был посвящен храм на Капитолии, и с тех пор Юпитер стал богом славы и мощи Рима, а с их ростом рос и его престиж. Совместно с Юпитером почитались покровительница матерей Юнона и ставшая впоследствии покровительницей ремесла Минерва. Они составляли патрицианскую, так называемую капитолийскую троицу небесных богов. Плебеи в начале своей борьбы с патрициями противопоставляли ей свою троицу богов земли и плодородия — богиню созревающих злаков Цереру, бога виноградников Либера и его женскую ипостась — Либеру. Их храм, выстроенный с помощью прибывших из Южной Италии мастеров в 493 г. до н. э., стал центром организации плебеев. Но по мере слияния патрициев и плебеев в одну общину Церера и Либер стали общеримскими богами.

Культ исконных римских богов был долгое время очень примитивен. Только под влиянием знакомства с греками, главным образом из южноиталийских городов, начали строиться храмы, изготавливаться изображения богов. За образцы брались греческие статуи, и римские боги стали отождествляться с греческими: Юпитер с Зевсом, Юнона с Герой, Либер с Вакхом-Дионисом, богиня садов Венера с Афродитой, богиня материнства и лунных фаз Диана с Артемидой, бог купцов и ремесленников Меркурий с Гермесом, Марс с Аресом. У греков были заимствованы и новые для римлян боги-Аполлон, Геракл и др. Вместе с ними пришла и греческая мифология, приуроченная к соответствующим римским божествам. Очень рано, не позже начала IV в. до н. э., в Риме уже была известна легенда об Энее, сыне Афродиты и троянского царя Анхиза, который по воле богов после гибели Трои, преодолев много препятствий, прибыл в Италию и стал царем города Альба-Лонга и дедом Ромула и Рема, основателей Рима. Таким образом, судьба Рима как бы включалась в судьбу греческого мира, его богов и героев.

Но позаимствовав у греков их учения и легенды о богах, римляне создали еще раньше и свой миф, который, как и всякий миф, повествовал о прошлом, объяснял настоящее и давал людям руководство к их действиям. В центре его стояли не боги, не космос, не человечество, а Рим, римский народ, его история, в которой неразрывно переплетались божеское и человеческое и которая была нормативом того, что есть и должно быть. В отличие от народов, мифологизировавших историю, римляне историзировали мифологию.

Возможно, некогда у них существовал культ героев, подобных греческим героям троянской войны и других сказаний. Впоследствии ученые римские антиквары отождествляли греческих героев с римскими ларами, а одна надпись IV в. до н. э. посвящена «Лару Энею». У этрусков «Лар» был титулом царей и знатных вождей, а в памятниках их искусства сохранились сцены, позволяющие полагать, что существовали предания или целый эпос о войнах этрусских и римских героев. Сыновьями Лара считались основатель города Пренесте — Цекула, а по одной версии и основатель Рима — Ромул, сыном Лара, по преданию, был и шестой римский царь Сервий Туллий, которому приписывалось создание ряда важнейших институтов политической и общественной жизни Рима. Впоследствии культ героев, если он и существовал, заглох, и лары превратились только в духов-хранителей фамилии. Но история полулегендарных римских царей и приписываемых им законов и установлений, как и вся история Рима вообще, была тесно связана с божественным вмешательством и римскими святынями.

История Рима, города, возникшего по предначертанию богов, организованного по подсказанным богами законам — такова была центральная идея римского мифа. Этот миф определял и основные моральные ценности, основные, необходимые для служения Риму добродетели, которые и сами обожествлялись. Уже в первой половине V в. до н. э. был воздвигнут храм Верности — Fides. Издавна связанная с Юпитером, гарантом верности клятве, она определяла отношения между патронами и клиентами, солдатами и полководцами, гражданами и городом, союзными городами и Римом. Близка к Fides была Pietas (термин, не поддающийся адекватному переводу), добродетель, первоначально предписывавшая избегать всякого осквернения, затем — исполнять все, требовавшееся обычаем по отношению к богам, родителям, сородичам, родине. Всеобъемлющей добродетелью было Мужество — Virtus. Оно включало и храбрость на войне, и стойкое исполнение долга, и силу, помогающую противостоять всяким соблазнам, и соблюдение подобающего мужчине достоинства, выдержки, умеренности, строгости. Наградой за Virtus была Почесть — Honor — заслуженное одобрение, уважение и почет. По преимуществу политической добродетелью была Concordia — Согласие между гражданами (в противоположность смутам и междоусобицам). В 367 — до н. э. ей был посвящен храм в ознаменование примирения патрициев и плебеев. Отчасти связана была с ней и Справедливость — Aequitas, предполагавшая гарантию каждому того, что следовало по закону. В период борьбы патрициев и плебеев формировалось и понятие Свободы — Libertas. В 238 г. ей был посвящен храм, но еще задолго до этого она почиталась вместе с Юпитером, носившим эпитет Libertas, или Liber.