Сара Дейн - Кэтрин Гэскин

— Садитесь, барышня, садитесь.

Она повиновалась, чувствуя, как ее щеки обжигает пылающий огонь.

Сэр Джеффри уложил свои полные руки на объемистом животе. Сара по этому жесту поняла, что он поведет разговор так, как захочется ему, а не так, как она предполагала. Она ждала, чтобы он заговорил.

— Мне рассказывали в Брэмфильде о вашем отце, — сказал он. — Думаю, что денег он вам не оставил, не так ли?

Она отрицательно качнула головой. Не было смысла отрицать то, что было известно всему городу.

— Мой отец много болел, сэр Джеффри. Он не мог бы скопить денег.

Баронет расхохотался.

— Пьянством денег не накопишь! — Он выставил вперед огромную перебинтованную ногу. — А когда меня крутит подагра, я сознаю и другие его последствия!

Затем, заметив выражение ее лица, он смягчился.

— Не принимайте этого так близко к сердцу, дитя! — Голова его тяжело качнулась. — Вы без сомнения любили своего отца, как это и положено. Дети всегда должны почитать своих родителей. Взять, например, мою дочь Элисон — вы же ее видели, не правда ли? Вот она всегда меня слушается. Славная она у меня девочка, моя Элисон!

Он зашевелился в своем кресле, отчего последние бумаги мягко слетели на пол.

— Теперь вам нужно подумать, как зарабатывать на жизнь. Одним воздухом-то не проживешь, не так ли?

Она посмотрела ему в лицо.

— Об этом-то я и пришла поговорить, сэр Джеффри.

— А?.. Поговорить? Так что же вы мне скажете?

Сара крепко сжала руки под плащом и решилась:

— Я пришла попросить вас об одолжении, сэр Джеффри.

Его брови взметнулись вверх.

— Одолжение? Какое же?

— Я очень прошу вас порекомендовать меня вашей сестре, леди Линтон, чтобы я могла работать в ее лондонском доме, когда она возвратится из Индии.

Он удивленно раскрыл рот, пристальнее вглядевшись в нее.

— Откуда это, черт побери, вам известно о леди Линтон и ее лондонском доме?

— Когда я жила в Лондоне, я работала ученицей у портнихи и как-то присутствовала при ее примерке, а потом доставила платье ей домой.

— Вот как? И вам, должно быть, кажется, что все-то вы о ней теперь знаете? — Она не ответила, и он продолжил: — Да черт его знает, что леди Линтон вздумается делать с прислугой, когда она вернется. Муж ее в Индии умер, и она мне не сообщила о своих дальнейших планах. Лондонский дом простоял закрытым все пять лет, что ее не было.

Сара все же настаивала.

— Но, сэр Джеффри, не может же быть, чтобы все места уже были заняты? У леди Линтон такой огромный дом, ее приемы славились на весь Лондон… — Она смотрела на него с мольбой. — Я бы могла быть ей очень полезна. Я и шить умею, и хозяйство вести. Я бы и письма могла писать для нее…

Он поднял руку.

— Ну прямо на все руки барышня? — Потом рассмеялся. — Ну… может быть, леди Линтон и найдет вам применение. Я попрошу ее вас взять.

— О, благодарю вас, сэр!

— Но постойте! Она же вернется не раньше Рождества. А что же вы будете делать до того времени?

— Все что угодно, — сказала она с готовностью. — Что угодно… Может быть, я могла бы поработать у вас, сэр Джеффри?

Он поерзал в кресле.

— А-а-а… Никогда я такой настырной особы не встречал. Не сомневаюсь, вы бы не прочь управлять всем имением, пока время есть… а? — голос его звучал добродушно. — Нет, нет, так дело не пойдет! В поместье и так полно прислуги, которая места себе не находит от безделья.

Сара поняла, что допустила оплошность. Она вспомнила, что они с Элисон ровесницы, и что сэру Джеффри могло прийти в голову, что их общая дружба с Ричардом Барвеллом может оказаться нежелательным соединительным звеном между ними. А он совершенно не собирался поощрять приятельские отношения между его впечатлительной дочерью и этой сомнительного происхождения девицей. Совершенно очевидно, ее присутствие в усадьбе было нежелательно.

— Вам нужно отправиться в Брэмфильд, — вдруг возвестил сэр Джеффри.

— Брэмфильд? — воскликнула она. — Прислугой?

— Да, разумеется, — он взглянул на нее с некоторым удивлением. — А что в этом плохого? Мне всегда казалось, вы там пребывали в услужении.

— Я не была там прислугой!

— Постойте, постойте! Сейчас не время выказывать ложную гордость. Нужно принимать то, что предлагают.

Она посмотрела на него и поняла, что выхода нет. Она должна принять его предложение, или она не сможет рассчитывать на его помощь. Поэтому она заставила себя улыбнуться, хотя в душе ее бушевала злость на свою горькую судьбу, которая снова посылает ее в Брэмфильд, но уже прислугой. Тем не менее ее раскосые зеленоватые глаза открыто смотрели ему в лицо, когда она произносила свою краткую благодарственную речь. Он поддался ее обаянию и стал благосклоннее.

— Вам понравится у леди Линтон. Она славится способностью баловать тех, кто ей угодил, а я не сомневаюсь, что вы придетесь ей по нарву.

Он жестом отослал ее.

— Ну же, отправляйтесь. На сегодня вы получили от меня достаточно милостей.

На пороге он остановил ее.

— Мне жаль, что отец оставил вас в таком плачевном состоянии, — сказал он мягко. — Но вы не пропадете. Я это вижу. Вы не из тех девиц, которые упустят благоприятный случай.

Прежде чем она покинула дом, ее накормили по приказанию сэра Джеффри, а кучер довез ее до Рая в пролетке. По дороге домой она все радовалась тому, чего ей удалось добиться. Она вспомнила репутацию леди Линтон, которой та пользовалась до отъезда в Индию с мужем: живущая на широкую ногу, щедрая дама, привязчивая и порывистая. В салонах модной одежды сплетничали о ее блестящих приемах, о роскоши, царившей в ее доме. Сара знала, что когда она устроится в доме леди Линтон, жизнь ее станет легкой и приятной. И можно будет достичь большего, если вести себя умело.

Она постаралась не думать о тех месяцах, что ей предстояло прожить в Брэмфильде. И пока она не могла придумать, как она сможет видеться с Ричардом Барвеллом по отъезде в Лондон. Но она твердо знала, что еще увидится с ним.

За неделю вещи Себастьяна были распределены, Сара собрала свои пожитки и отправилась служить в Брэмфильд. Была ранняя осень, и Ричарду пришло время отправляться на военную службу. Смущенный своим новым мундиром, он формально попрощался с ней в вестибюле родительского дома. Вспоминая эту неловкую, неуклюжую сцену, она с горечью подумала, что все, что осталось от их летней идиллии, — это кольцо Себастьяна на пальце Ричарда.

Сэр Джеффри навязал ее прислугой в Брэмфильд, но его интерес, проявленный к ее судьбе, не сделал ее положение там легче. Ей уже был закрыт доступ в учебную комнату, запрещено брать книги из библиотеки. Даже слуги пользовались ее зависимым положением в хозяйстве, препоручая ей самую грязную работу, прекрасно зная, что она не смеет возражать. Она спала на холодном чердаке вместе с кухаркой и еще одной служанкой, которую держали в доме священника; ей страшно не хватало возможности побыть наедине с собой, она ненавидела их грубый деревенский говор, их простецкие разговоры. Не зная, как принять ее внезапное смещение из учебного класса на кухню, они стали тиранить ее, подражая враждебному тону миссис Барвелл. Сара была очень несчастна, воспринимая Брэмфильд, как тюрьму. Лишь обещание Ричарда вернуться на Рождество делало ее пребывание там терпимым.