Опер-мечник - Владимир Лошаченко

Управившись с ремесленниками, являвшимися в основном гермафродитами, Пашка, не откладывая в долгий ящик основное задание, принялся рыскать по Тронхайму в поисках красивых или на худой конец симпатичных женщин. С трудом набрав две тысячи кандидатур, приказал поселиться возле дворца в шатрах. Для искусственного оплодотворения использовал казарму охраны, куда запускал сразу по сотне симпатюшек. Вот и пригодились капсулы с мужским семенем. Под ментальным воздействием каждая из амазонок считала себя осчастливленной Великим Отцом. Для чистоты процесса опер внушил девушкам — в течение года не иметь сексконтактов с двуполыми или другими мужчинами. Изрядно вымотавшийся Пашка отдыхал четыре дня — отъедался, отсыпался на высокой груди Альвхейд, а потом вплотную занялся детишками. Для начала приказал улучшить питание и условия содержания. Худенькие запуганные мальчишечки вызывали жалость и ком в горле. В приюте насчитывалось сто пятнадцать мальчиков в возрасте от пяти до двенадцати лет, после двенадцати — медный ошейник раба, и пошел на общественные работы. Вкалывай раб за жидкую похлебку да молись Светлой матери, чтобы не угодить вскоре на жертвенный алтарь, где тебе вспорют грудь жрицы и вырвут сердце. Жизнь мужчин в Северном царстве мучительная и коротка… Была до появления Великого Отца. Согласно новым указам царицы уже казнили трех вольных альвеек за истязания бывших рабов. Бабы притихли — распускать руки себе дороже. С ребятами Пашка провозился неделю — снимал ментальные блоки, поставленные паскудами жрицами. Заодно подкачал мальчишек своей силой, да стер из памяти негативы, связанные с издевательствами. Следующий шаг опера — подбор персонала для приюта — лично сканировал, ментально внушив им любовь к детишкам мужского пола. После приюта занялся взрослым населением, в смысле бывшими рабами — с ними пришлось попотеть. Мужчин в столице насчитывалось пять тысяч четыреста тридцать два человека. Пашка разбил свой день надвое — в первой половине обучал малышей грамоте и арифметике, во второй половине снимал блоки с бывших рабов, которым частично стирал память. Слишком много гадостного хлебнули в этой жизни местные мужички. Чернота умудрился в свободное время создать алфавит и азбуку со словарем. Альвхейд помогала, во время творческого процесса сумела удивить — оказывается, само название альвы имеет синоним эльфы. Оторопелый опер только просипел царице:

— Еще скажи, что у вас гномы водятся.

Та успокоила, дескать, нет, но сказочные персонажи присутствуют. Гномы, тролли, зеленые гоблины и драконы.

— Слава Богу, — Пашка истово перекрестился, — только их в реальной жизни мне не хватает, совсем бы спятил.

С мужчинами опер пурхался три месяца с лишним — в результате лишь половина могла осознанно выбрать занятие по душе и способность учиться. Остальные так и остались на простых работах — углежоги, подсобники, подметальщики, короче, подай-принеси. Понимая, что один не осилит внедрения азов грамотности, подключил амазонок. Выбрал из охраны тридцать воительниц посмышленее и на ментальном уровне вбил в сознание будущих учительниц необходимые знания. Три из них стали заниматься детьми в приюте, а двадцать шесть − с бывшими рабами. Одна амазонка оказалась профнепригодной. Так стихийно возникло несколько школ. Альвхейд обижалась:

— Почему не учишь девочек?

— Всему свое время, — пожимал плечами Великий отец.

Впрочем, он слегка лукавил, для себя он давно решил, в стране доминантой должны стать мужчины, а для этого они просто обязаны стать грамотными. Знания — сила. Мужской пол должен быть незаменимым и востребованным в обществе амазонок. Они будут не только классными специалистами — ремесленниками, но и владеть редкими профессиями. Чернота не собирался давать бабам ничего нового, епитимья на них. Мужской пол должен занять главенствующую роль в стране как в мирной жизни, так и в армейской. Женское войско уже звучит анекдотично. Да и вообще не бабье дело воевать. Единый Творец создал прекрасный пол для продления рода человеческого, вот пусть рожают да заботятся о семейном очаге. Через какое-то время наступила пора свободным мужчинам осваивать ремесло — у Пашки очередная головная боль. Материл себя последними словами по причине дырявой памяти — не захватил в командировку ноутбук, а ведь там много полезного напихано — постарался старый товарищ Сашка Таранец. Лежит сейчас ноут в кабинете его замка бесполезным предметом интерьера, а Беата заботливо с него пыль вытирает. Нет, так и так придется возвращаться в герцогство, да и народу следует прихватить — один точно не справится. От тяжких дум отвлекла царица, слушавшая прибывшего гонца из дальних краев.

— Неприятные новости, Аля?

Альвхейд похлопала своими большими глазищами с несколько расстроенным видом:

— С первого серебряного рудника требуют новую партию рабов. Куда же делись предыдущие, год назад высылали двадцать сотен голов? Ой, — и она зажала рот кулачком.

Рудники — два серебряных и один медный, как мог Пашка забыть о них.

— Полагаю, царица, нам придется съездить туда с инспекционной поездкой. День на сборы, послезавтра выступаем. Далеко рудник находится? Местность знаешь? Альвхейд отрицательно помотала головой:

— Ни разу там не была, знаю, рядом город есть, Бурген называется. Месяца полтора конного пути на север.

— Ладно, Аля, дай задание слугам на счет провианта, а я пойду к воительницам, может, они подскажут.

Дату опер нашел в казарме, та точила свой любимый меч. Едва услышав, о чем идет речь, тут же заявила:

— Знаю, где первый рудник, я ведь сама из Бургена.

— Отлично, оставишь на охране заместителя, возьмешь три сотни бойцов и послезавтра в путь-дорогу.

На счет дороги Пашка слегка загнул, достичь рудника намеревался порталом. От южной границы в свое время таким вот макаром и подскочил до столицы с отрядом амазонок, вместе с Датой кстати. Триста всадников в меховых накидках вывалили из воздуха рядом с рудником. Впереди виднелась скалистая гряда в тумане, на склонах гор — смешанный лес, темно-зеленым поясом постиравшийся до горизонта. Не зря закутались в теплые меха, весна весной, а воздух пока стылый. Возле символических ворот — жердина на двух столбиках, топталось десятка два двуполых с омерзительными рожами во главе с бочкообразным начальником рудника. Это что-то заорало во всю глотку:

— Кто такие? А ну пшли вон.

Царицу нешуточно затрясло. Пашка взял инициативу в свои руки.

— На колени, падаль, перед царицей.

Однако бочонок на ножках не стушевался, а наоборот, весь побагровел от праведного гнева и заверещал: