Опер-мечник - Владимир Лошаченко

— Все девушки, дело сделано. Вы, — ткнул он пальцем в сторону горожанки, — отправляетесь в город. Ну а мы с тобой — в столицу.

Загрузив трофеи в рюкзак, разъехались в разные стороны. Из портала вышли в предместьях Тронхайма. Дата, ехавшая позади Великого Отца, завороженно смотрела ему в спину.

— Воистину святой человек. Ведь что сотворил — завалил целую драконью семью, а держится, вроде ничего особенного не сделал. Другой на его месте надулся бы, как индюк, да через губу разговаривал, причем не за победу над драконами, об этом речь не идет, а просто за участие в драке. До Даты стало доходить, что она и ее подруги войдут в историю Северного царства как особы, приближенные к Великому Отцу, имевшие честь лично с ним общаться. У девушки от полноты чувств защипало в глазах, пришлось сделать несколько глубоких вдохов-выдохов для приведения себя в порядок. По случаю избавления от драконов-людоедов царица Альвхейд закатила пир, вот на нем Пашка и обрадовал властительницу — завтра, дескать, ухожу, но скоро буду. Северные народы скупы на эмоции, только здесь без слез не обошлось. Чернота, успокаивая царицу, гладил ее по голове, по спине и даже по попе — ничего не помогало. Хлюпанье носом не прекращалось. Пришлось принять радикальные меры — утащить в спальню на руках и заняться с Альвхейд ураганным сексом. Слезы вмиг высохли, не до них. Жизнь девушки вновь наполнилась смыслом. Утром Пашка не стал будить девушку — исчез по-английски, не прощаясь. На столике у ложа остались лежать два драконьих когтя, а на полу — здоровенный страшенный клык. Прежде чем достичь межмирового портала Пашке пришлось прыгать два раза — отчего-то сбивалась настройка. Вздохнул облегченно, когда увидел знакомое ущелье, куда и направился неспешной рысцой. Возле знакомой скалы спешился, несколько минут пялился на спокойную лошадку: "Балбес, на кой хрен животину сюда пер? Придется с собой брать, иначе сожрет зверье".

Активировав на всякий случай артефакт, шагнул в открывшийся портал, таща за собой слабо упирающуюся лошадь. Шаг, другой — и здравствуй, родная База. Что характерно, ни встречающих, ни провожающих, ни цветов, ни оркестра, так и чапали напару по пустынному широкому коридору. Выйдя из здания, Пашка вздохнул полной грудью.

— До чего хорош воздух родины, ну почти родины.

Боковым зрением уловил изменение ландшафта.

— Ого, исчезла башня умников-ученых, неужели подорвали?

Вот уж кто отмороженный на всю голову, опасался и не любил Чернота ученую братию. Пока тащился к своему коттеджу, заметил некоторые перемены — появились новые здания, да народу прибавилось.

— Интересно. Сколько здесь прошло времени?

III глава

По кабинету плыл одурманивающий запах кофе — Пашку принимал старый Мозес, Архангелов находился в командировке.

— Пять лет… — прошептал ошарашенный опер.

— Пять лет и три месяца, Пашенька, — подтвердил Мозес.

— Нет, я знал, конечно, что на Цебусе время течет медленнее, но не до такой же степени, — возмущался Пашка.

— А чем ты собственно недоволен? Боевые тебе исправно капали на счет, отпуска накопилось полтора года.

— О чем вы судачите? — вскипел Пашка. — Мои родные не видели меня столько лет, сыновья отца забыли. В герцогстве, поди, разор?

Опер-мечник не выдержал и забегал по кабинету.

— Сядь, не дергайся, все у тебя дома в порядке, твои бабы уже надоели на Базе. В год по несколько раз являлись.

— Лариса, коньячку нам с лимончиком, — прокашлял в амулет связи Мозес.

Выпив по рюмке, замглавы Ордена Хранителей Равновесия углубился в рапорт, составленный Пашкой накануне. Похмыкал, почесал затылок и уставился невидящими глазами в потолок, непонятно о чем размышляя. Очнувшись, довольно осклабился:

— Можешь идти в отпуск, Пашенька, со спокойной душой, хорошо поработал.

Чернота однако не проявил бурной радости по поводу предстоящего долгого отдыха. Горестно вздохнув, поделился:

— Обратно мне надо, там еще Южное царство неокученное осталось.

— Павел, я не могу препятствовать продолжению операции, но мой тебе совет — отдохни пару месяцев. Своих навести, приведи дела в порядок, а потом двигай на Цебус.

Пашка согласно покивал головой и заметил:

— В этот раз возьму с собой молодых мужиков тыщи две-три, иначе операцию не вытянуть.

— Паша, делай, что считаешь нужным, Орден даже подъемные оплатит твоим людям.

Посидев с полчаса и обсудив кое-какие детали, стали прощаться. Уже у двери Пашка, обернувшись, посетовал:

— Извините, в этот раз без трофеев. Сейчас сувениры занесу, в приемной оставил.

Спустя минуту он с грохотом опустил на дубовый стол объемистый брезентовый сверток. Мозес озадаченно уставился на презент. Когда на свет Божий появились четыре драконьих клыка и несколько когтей, у старого мага перехватило дыхание. Выпив из горла остатки коньяка, он просипел:

— Это то, что я думаю?

— Не знаю, о чем вы думаете, но перед вами драконьи зубки, — растерянно сказал Пашка.

— О, Единый Творец, заорал вдруг Мозес во всюглотку. — Неуч, да твоему сувениру цены нет. Ты хоть знаешь, что драконьи зубы у магов-алхимиков идут по весу бриллиантов?

От неожиданности Чернота хлопнулся в кресло. Конечно, как он мог забыть о долбанной магии.

— Тьфу ты, совсем плохой стал, а все бабы. Амазонки кому хочешь голову задурят.

— К твоему сведению, за последнюю тысячу лет впервые такой трофей притаскивают.

— Лариса, срочно еще пару бутылок, надо обмыть такое дело. Надеюсь, ты не возражаешь?

Пашка со вздохом дунул в пустой коньячный бокал — видимо, сегодня он в герцогство не попадет.

Малая родина, планета Хана, встретила Пашку веселым весенним дождичком. Портал перенес за два километра от замка, на краю небольшой рощи. Пришпорив одра, понесся вперед. У главных ворот опера тормознули два незнакомых стражника расхристанного вида.

— Куды прешь, по какой такой надобности?

Чернота пребывал в благостном настроении, не стал устраивать скандал, попытался мирно разрулить намечающийся конфликт.

— Вы чего, мужики, охренели, хозяина в дом не пущаете?

— Хто хозяин? Т-т-ты? Га-га-га, — стражники зашлись хохотом, уронив алебарды на брусчатку. — Иди отсель, бродяга. Наш герцог д'Лоредан — это ого-го, ростом с башню, непобедимый воин.

— Молоньи мечет, — подхватил второй рыжий стражник.

Пашка обозлился не от того, что его не признали и не пропускают, а от вида самих стражников. От того, как плохо тащат службу. Вырубив обоих тычками в шею — для чего пришлось спешиться, вошел во двор замка. Навстречу уже неслись солдаты из караулки с обнаженными мечами. Не дожидаясь побоища, гаркнул: