Уголовно-правовая охрана права на труд лиц, нуждающихся в повышенной социальной защите в связи с беременностью и воспитанием ребенка - Наталья Качина

В то же время у А. В. Кладкова, А.П. Кузнецова и Н. А. Лукьяновой определение объекта сводится к праву свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию. А. П. Кузнецов и Н. А. Лукьянова так и указывают, что «право на труд означает право каждого свободно распоряжаться своими способностями к труду…»148.

Однако в первой главе мы обосновали, что право на труд не тождественно праву на свободу труда, и, соответственно, представление об объекте данного преступления А. П. Кузнецова и Н. А. Лукьяновой ошибочно.

Не вполне точным мы считаем положение, содержащееся в п. 10 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 марта 2004 г. № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации»149. В нем отказ в приеме на работу связан с правом свободно распоряжаться своими способностями к труду, а отказ в приеме на работу женщин по мотиву их беременности или наличия детей в возрасте до трех лет (абз. 3 п. 10) рассматривается исключительно как носящий дискриминационный характер, т. е. ограничивающий права названной категории женщин по обстоятельствам, не связанным с деловыми качествами. Такой подход Пленума позволяет относить к дискриминационному и увольнение женщин беременных либо имеющих детей в возрасте до трех лет: основанием такого увольнения являются обстоятельства, также не связанные с деловыми качествами работниц. Однако данным преступлением нарушается не только принцип равенства при заключении трудового договора (и его нерасторжении), но (а может быть, в первую очередь) и право на получение возможности зарабатывать себе на жизнь трудом (право на труд). И право на труд у этих женщин есть, поскольку провозгласивший его Международный пакт об экономических, культурных и социальных правах был ратифицирован СССР еще в 1973 г. Что касается права свободно распоряжаться своими способностями к труду, то оно нарушилось бы принуждением женщины к труду, ограничением выбора того или иного рода деятельности и занятий.

С учетом изложенного, основным непосредственным объектом преступления, предусмотренного ст. 145 УК, по нашему мнению, является право на труд женщины беременной или имеющей детей в возрасте до трех лет и ее равные с другими права на заключение трудового договора (и на его нерасторжение).

Что касается утверждения Р. И. Михеева и А. И. Бойко о том, что права ребенка являются факультативным объектом данного преступления, то это, как мы считаем, неверно: вряд ли права ребенка можно назвать непосредственным объектом этого преступления (пусть и факультативным). Сами авторы пишут, что преступление на правах ребенка сказывается, т. е. вред его правам причиняется косвенно, а факультативный объект – объект непосредственный.

Ошибочным, с нашей точки зрения, является и признание факультативным объектом жизни и здоровья человека (А. П. Кузнецов и Н. А. Лукьянова). Если бы эти ценности в действительности были факультативным объектом исследуемого преступления, то, во-первых, иначе была бы сформулирована диспозиция ст. 145 УК (как, например, в ч. 2 ст. 1451 УК), а во-вторых, посягательство на такой объект неизбежно отразилось бы в санкции, которая никогда бы не ограничилась обязательными работами.

В то же время, по нашему убеждению, у необоснованного отказа в приеме на работу или увольнения с работы беременной женщины и женщины, имеющей ребенка в возрасте до трех лет, дополнительные объекты есть. Во-первых, им является право на охрану материнства (п. 1 ст. 38 Конституции РФ). В отличие от П. Яни, по изложенным выше соображениям мы не включаем в объект право на охрану детства.

В российской социологической энциклопедии материнство определяется как биологическое и социальное отношение матери к ребенку (детям), а основными функциями материнства называют репродуктивную и воспитательную150. Первая функция, как указано в данном издании, неразрывно связана со второй (уход за детьми, их воспитание, обучение и т. д.). Материнство определяют и как состояние женщины в период беременности, родов, кормления и воспитания ребенка151. Как видим, материнство включает в себя и состояние беременности. Уточнение понятия материнства важно для определения того, к какому объекту относится право на его охрану. Дело в том, что необоснованный отказ в приеме на работу или необоснованное увольнение могут совершаться и в отношении женщин, имеющих детей в возрасте до трех лет, матерями которых они могут и не являться152 (женщины-опекуны, женщины-усыновители), и, следовательно, право на охрану материнства нарушается исследуемым преступлением не всегда. С учетом изложенного, обосновано отнесение права на охрану материнства к дополнительному факультативному объекту153.

Конечно, нам могут возразить, что для охраны материнства в ТК предусмотрены и другие гарантии: недопущение беременных женщин к работе в ночное время; запрет на направление беременных женщин в командировки, привлечение их к сверхурочной работе, работе в выходные и праздничные дни; недопущение отзыва беременных женщин из отпуска, а также замена отпуска денежной компенсацией и др.

При этом уголовная ответственность за нарушение этих гарантий в УК не установлена. Кроме того, необоснованный отказ в приеме на работу или необоснованное увольнение беременной женщины либо женщины, имеющей детей в возрасте до трех лет, не предусмотрены как требующие запрещения и в Конвенции МОТ от 28 июня 1952 г. № 103 относительно охраны материнства154. Однако п. 2 ст. 11 Конвенции от 18 декабря 1979 г. «О ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин» дает основания отнести запрет увольнения беременных женщин к запретам, направленным на защиту материнства (в ней указано: «для предупреждения дискриминации в отношении женщин по причине замужества или материнства и гарантирования им эффективного права на труд государства-участники принимают соответствующие меры для того, чтобы запретить под угрозой применения санкций увольнение с работы на основании беременности или отпуска по беременности и родам…»)155. А отпуск по уходу за ребенком до достижения им трехлетнего возраста согласно постановлению Верховного Совета СССР «О неотложных мерах по улучшению положения женщин, охране материнства и детства, укреплению семьи» был предоставлен именно «для создания благоприятных условий по уходу за новорожденными и малолетними детьми» (п. 7)156.

Поскольку субъектом рассматриваемого преступления наряду с другими лицами может быть и должностное лицо либо лицо, выполняющее организационно-распорядительные обязанности в коммерческой или иной организации (вопрос о субъекте преступления будет рассмотрен в III главе), то вторым дополнительным факультативным объектом являются интересы службы (государственной или в коммерческой или иной организации). Интересно отметить, что большинство авторов, исследовавших данную тему, хотя и указывают в качестве субъектов должностных лиц или лиц, выполняющих управленческие функции в коммерческой или иной организации (субъекты ст. 285 и 201), в то же время не называют дополнительным объектом исследуемого преступления интересы службы.

Подводя итог изложенному в данной главе, повторим, что, по нашему мнению, название разд. VII должно быть следующим – «Преступления против человека», наименование гл. 19 УК – «Преступления против политических, а также отдельных личных и социально-экономических прав человека». Мы также пришли к выводу, что основным непосредственным объектом преступления, предусмотренного ст. 145 УК, является право на труд женщины беременной или имеющей детей в возрасте до трех лет и ее равные права с другими на заключение трудового договора (и на его нерасторжение), а дополнительными факультативными объектами – право на охрану материнства указанных женщин и интересы службы (в государственной или в коммерческой или иной организации).

§ 2. Потерпевший от необоснованного отказа

в приеме на работу или необоснованного увольнения беременной женщины или женщины, имеющей детей в возрасте до трех лет

Общественная опасность исследуемого деяния обусловлена совершением его в отношении специального потерпевшего. Признаки потерпевшего, отмечает И. Фаргиев, включаются в составы преступлений не во всех случаях, а лишь тогда, когда нужно сузить круг потерпевших, ограничить его определенными условиями157. Это положение, уточняет автор, аналогично положению со специальным субъектом преступления. Данную особенность, указывает П. С. Дагель, в уголовном праве отражает понятие «специальный потерпевший»158.

Предваряя непосредственное исследование этого вопроса, стоит отметить, что в уголовно-правовой науке наметилась тенденция усиления внимания к потерпевшему от преступления159.