Озеро во дворе дома - Александр Шкурин

Лау виновато почесал затылок:

– Действительно не подумал. Так какую кухню будем сегодня пробовать?

– Ты – не знаю, – ответствовал инвалид, – а у меня здесь, возле магазина, как в басне про стрекозу, всегда накрыт стол.

Смуглая продавщица фастфуда вынесла инвалиду куриную шаурму и кофе в бумажном стаканчике.

– Вы кофе будете? – спросила она у Лау.

– Давайте, – решил он, хотя и не любил растворимый кофе, но ради разговора с заинтересовавшим его инвалидом кофе удачно подходило. Лау расплатился с продавщицей за двоих.

Инвалид углами рта откусывал малюсенькие кусочки шаурмы, словно старая собака, потерявшая клыки, и подолгу их жевал. Лау долго мусолил плохонький кофе, но когда щелчком отправил в урну пустой стакан из-под кофе, инвалид не слопал еще и половины порции шаурмы.

– Ж-жубов н-нет, – пояснил он.

Лау посмотрел на часы. До встречи с нотариусом оставалось еще три часа, поэтому дождался, пока инвалид не съест шаурму. Инвалид, домучив шаурму, неожиданно предложил:

– Хочешь, я проведу экскурсию по городу?

Неожиданное предложение инвалида удивило Лау, но он решил отложить до встречи с нотариусом:

– Меня уже просветили относительно истории вашего города.

– Нет, я расскажу тебе такие подробности, каких нет ни в одном путеводителе. Потом, я хочу подзаработать и буду настоящим чичероне.

Слово «чичероне» в устах инвалида, больше похожего на бомжа, так поразило Лау, что он немедленно согласился.

Сначала они посетили городской парк на месте старого кладбища. Рядом с парком была заброшенная строительная площадка, из-за забора которого высились бетонные опоры с торчащей ржавой арматурой. Над площадкой возвышался башенный кран, стрела которого была повернута на северо-восток.  Забор был обвешан поблекшими растяжками, на которых был изображен башни жилого комплекса «Южная мечта».

– Здесь должны были построить три двадцатипятиэтажных башни, – пояснил инвалид.

Лау удивился:

– Зачем строить в вашем умирающем городке, да еще с рудничными подработками, такой жилой комплекс? Для кого?

Инвалид хмыкнул и прокомментировал:

– Под эту «Южную мечту» большие деньги выделили. Начали резво строить, а потом так же резво прекратили. Говорят, что хозяин стройки денежки прикарманил и наладил лыжи в теплые заграничные края. Зато у нас такой великолепный флюгер! Ни у кого такого нет.

Лау пожал плечами. Обычная коррупционная история.

Инвалид долго водил его по улицам. Обычный провинциальный городок, с ветшающими домами, покосившимися заборами, щербатыми дорогами, кошками, сидящими на окнах и заборах. Ему откровенно надоело без толку бродить по улицам. Городские достопримечательности были по-провинциальному скромными, кажущимися интересными только в глазах местных аборигенов. Лау посмотрел на часы, и пошел к нотариусу.

Ровно в пятнадцать ноль-ноль он был в нотариальной конторе. Секретарша, увидев его, попросила подождать. Он со вздохом сел и стал ожидать. В приемной никого не было. Он успел задремать, когда его вежливо разбудила секретарша. Пришла нотариус. Ему показалось, что это была та же самая тетка, что утром бесцеремонно выставила его из кабинета. Однако он ошибся. Это была действительно нотариус, приторно-вежливая, как и подобало быть настоящему нотариусу.

Нотариус его огорошила. Заявление о принятии наследства не подавалось! Выходит, региональный представитель просто обманул его шефа. Только поданы заявления от других наследников. Лау, когда посылали в командировку, ничего не сообщали других наследниках.  Кроме того, надо торопиться подать заявление о принятии наследства, поскольку до истечения шестимесячного срока остались считанные дни. Он мысленно застонал от отчаяния. Подлинные документы были у шефа. Ему дали только доверенность от клиента. Лау сразу позвонил шефу и обрисовал сложившуюся ситуацию. Шеф обещал выслать документы экспресс-почтой, чтобы завтра он мог подать заявление нотариусу.

Все. На сегодня Лау свободен. У нотариальной конторы его поджидал инвалид.

– Как дела? – спросил он.

Лау махнул рукой:

– Свободен до завтра. Продолжай свою экскурсию. Кстати, ты мне не показал провалы. Говорят, еще здесь есть какое-то озеро во дворе дома.

Инвалид испуганно осенил себя крестным знамением:

– Озеро? Свят, свят, туда я ни ногой. Тебе тоже не советую. Ни в коем случае! Провальцы покажу. Только близко не будем к ним подходить, неровен час, можно и под землей оказаться. Лучше я тебе покажу одно интересное место. Айда туда!

Но Лау настойчиво переспросил:

– Почему ты испугался, когда я попросил показать озеро во дворе дома?

Инвалид насупился:

– Не скажу, и не проси. Иначе расстанемся.

Лау пришлось умерить свое любопытство в отношении загадочного места под названием «озеро во дворе дома». Однако  надеялся, что обязательно побывает там. Этого требовала водоплавающая часть его личности – цур Зее. Поэтому пришлось согласился посмотреть интересное место.

Они долго плутали по брошенной части города. Наконец, инвалид привел его к трехэтажному зданию в стиле промышленной архитектуры конца девятнадцатого века из темно-красного, словно запекшаяся кровь, кирпича. В окнах поблескивали осколки стекол. Здание омывала речка со светло-зеленой стоячей водой. Запахло тиной и сыростью.  Вид здания и речки напоминали Венецию с бесчисленными каналами, из которых росли стены дворцов.

К главному входу здания через речку был переброшен  металлический мостик с ажурными перилами. Мостик был рыжим от ржавчины.  Деревянные двухстворчатые двери главного входа перечеркивала широкая металлическая полоса,  в проушинах которой висел огромный амбарный замок.

– Помоги мне, – попросил инвалид. Лау подтолкнул коляску, которая лихо перескочила крутой мостик. Они остановились у дверей. Лау уважительно потрогал амбарный замок. Таким замком можно было гвозди забивать, колоть орехи, или, в крайнем случае, отмахаться от лихих людишек, замышляющих противу тебя ой-ёй-ёй паскудное непотребство.

– Толкай сильнее от себя, – скомандовал инвалид.

– Что и кого толкать? – не понял Лау.

– Дверь. Сильнее надави на неё, и она откроется.

Он навалился, и двери нехотя, с душераздирающим скрипом, немного раскрылись. Они протиснулись в появившуюся щель.

– Теперь закрой. Иначе не столько отсюда украдут, сколько нагадят, – опять скомандовал инвалид. Лау придавил на дверные створки, которые вновь сомкнулись.

– Как ты сюда сам, без попутчиков, попадаешь? – полюбопытствовал Лау.

– Очень легко. С другой стороны есть выход. Но со стороны фасада выглядит красиво, как будто перенесся в Венецию.

Лау хмыкнул. Теперь понятно, почему именно к главному входу здания привел его чичероне, чтобы простодушно похвастаться  почти венецианским видом в глубокой провинции.

Внутри – холодный затхлый воздух, из которого, хоть и здание было давно заброшено, еще не выветрился запахи металла, окалины и смазочных материалов. В этом здании Лау почувствовал себя сразу букашкой, как-никак потолок на уровне третьего этажа, и под потолком порхали птицы.

– Это были механические мастерские завода по ремонту горного оборудования, – пояснил инвалид. – Тут оборудование было старое, можно сказать антикварное. Было завезено из Германии в начале тридцать годов. Я здесь проходил практику, когда учился в профтехучилище.  Смотри, какие огромные станины!

Лау, получив гуманитарное образование, ничего не смыслил в технике. Но вид этих металлических чудовищ просто подавлял.

– Смотри, это токарные, это фрезерные, здесь – станки с ЧПУ, – инвалид махал в сторону каких-то металлических конструкций, но для Лау все эти станки были одинаковы, и отличались друг от друга только названиями.

Инвалид вел его из