Иное - Александр Голиков

— Где объект? — уже чётче повторил Баев, продолжая держаться за стену. В голове всё ещё шумело, во рту кислятина и вдобавок ощущался какой-то внутренний дискомфорт. «Объект прямо, в шестнадцати метрах, он интенсивно излучает, но классификации поддаются только альфа и бета-ритмы. Параллельно регистрирую амплитуды, не поддающиеся вообще никакой классификации. Целенаправленный вектор смертельного пси-воздействия более не регистрируется. Возможно, подействовали отражатели и гасители».

«Или он просто решил, что мне конец и нечего больше тратить на меня энергию», — подытожил Баев и невесело ухмыльнулся. Но про себя. На лице же звериным оскалом застыло выражение злой решимости, от человеческих эмоций практически ничего.

Шестнадцать метров и прямо по курсу. Наверняка за этой вот дверью, в соседнем коридоре. Сидит там, тварь. Монстр, чудовище, плюющееся смертоносным излучением. Гадина, которую давить надо, пока не поздно. Или уже поздно?..

А что там было видно с орбиты, пока он в себя приходил?

— «Ронар», что у вас?

Ответа не последовало. Тут же «Отшельнику»: «В чём дело?» — «Пространство экранировано, видеосигнал не проходит. Пытаюсь связаться по трэку, но пока безрезультатно». Так, а это уже серьёзно. С корабля-матки запросто могли, запаниковав и решив, что с ним тут покончено, ударить по башне направленным эм-лучом. Если «Ронар» всё же решится на пульсацию, «Отшельник», конечно, защитит, а вот мизайцы обречены. И таинственный оператор тоже. А если нет? Если уцелеет? Вдруг у него адекватная нападению защита, и он ударит в ответ? Что тогда? Выдержит ли, в свою очередь, защита «матки»? Ведь, судя по всему, установка тут должна быть колоссальной мощности да плюс мизайцы, чей пси-потенциал эта тварь использует для поддержания той же мощности.

Баева этот монстр нащупал напрямую через его же ауру (ну и чувствительность!) и ударил пси-импульсом, но потом отчего-то оставил в покое, добивать не стал, может, и в самом деле решил, что Ким мёртв. Это хорошо, это вселяло надежду. Тогда у него есть серьёзный козырь — внезапность! Используя её, надо попробовать подойти как можно ближе и уничтожить оператора, а потом попробовать захватить и саму установку, которая весьма бы пригодилась землянам в дальнейшем. Проклятье, связи нет! Ахиллесова пята всех планетарных систем коммуникации: то погода вмешается, то спутник не на месте, то простое экранирование — и всё, тишина в эфире. Оставалось лишь надеяться на благоразумность Кушевича и собственную расторопность. Больше, конечно, на второе, ибо благоразумность тут с некоторых пор не в почёте.

Что же там, в шестнадцати метрах? Тварь с пси-генератором или… А вдруг автомат с заданной программой?! От такой мысли Баев опешил. Но кое-что сопоставив и кое-что сравнив, он её отогнал — что угодно, только не автомат. Всё его естество, весь человеческий опыт и интуиция говорили — нет, там живое, мыслящее существо, и главный аргумент в пользу этого — те ни на что не похожие запредельные образы и видения, что он воспринимал совсем недавно, они могли принадлежать только разумному существу, и никому более, существу, полному эмоций.

По телу прошла волна теплоты, приятно-истомной, от которой даже потянуло в сон — началась восстанавливающая терапия «Отшельника». Сразу полегчало, кислятины во рту заметно поубавилось и в голове прояснилось настолько, что Ким мог связно мыслить и оценивать окружающее адекватно. Он тут же просканировал с помощью «Отшельника» пространство за дверью, но получить всеобъемлющую картину того, что за ней находилось конкретно, мешала темнота вокруг (фактически полная) и неорганическая структура окружающего материала. Видно было так себе, на троечку. Но это всё мелочи, его куда больше волновало другое: что будет, когда он окажется с тварью лицом к лицу? Мгновенный, как выпад шпаги, пси-удар и смерть, или игра в кошки-мышки? Он вновь содрогнулся, припоминая недавние ощущения.

Было в них что-то жуткое, нереальное, совсем чужое, и в то же время пленяющее, завораживающее, будто каким-то образом ты сумел попасть в иные, неведомые сны и понятия не имеешь, как теперь из них выбраться.

Но как-то успокаивало и вселяло хоть какую-то уверенность то, что у него всё же отменная реакция, прекрасная подготовка, надёжная экипировка. И ещё один плюс: перед монстром ведь предстанет не он, землянин во плоти, а голографическое изображение обыкновенного мизайца. Пока тварь будет разбираться, кто это да зачем к нему пожаловал, Ким, глядишь, и отыграет секунду-другую, а больше ему и не надо. Даже одной хватит, чтобы резануть спиром.

Но всё-таки шестнадцать метров для спира много. Спир — это плазменная спираль, она удерживалась в специальной мини-камере, выполненной в виде массивного перстня, что украшал сейчас указательный палец его правой руки, и имела дистанцию поражения около пяти-шести метров, ибо спир являлся оружием ближнего боя десантников-бейберов. Убойная сила этой штуки была колоссальна, плазма резала и кромсала буквально всё, что попадалось ей на пути, и поэтому файдер, импульсный фотонный излучатель, аналог бластера, только на порядок мощнее, он оставил в магнитном захвате на бедре. Баев хорошо понимал, что у него будет лишь одна попытка, и спир в её осуществлении казался ему более предпочтительным.

«Что со связью?» — Баев ещё на что-то надеялся, хотя весь опыт оперативной работы и подсказывал, что связи уже не будет. «Вероятно, чужеродная пси-волна глушит трэковые сигналы на базовом уровне». «А разве такое возможно?» — Баев даже подумал, что «Отшельник» оговорился: трэк-связь, или транс-экстра связь, способная пробиться через сотни световых лет, была до недавнего времени (а точнее, до этого момента) исключительно надёжна. И в этом сбое таилась очередная загадка. «Нет объективных данных, я анализирую возможные варианты. Этот наиболее вероятен, потому что трэк-сигнал, как и пси-импульс, основан на волновой подаче энергии, и в данном случае произошло закономерное наложение двух волновых пакетов. Пси-импульс в данном случае оказался куда мощнее и заглушил трэк-сигнал. Эта деструкция затрагивает и субмолекулярные связи в органических объектах и структурах. Вновь рекомендую покинуть опасную зону, иначе возможны необратимые последствия».

Что? Покинуть опасную зону? Это в шестнадцати-то метрах от разгадки?

— Как бы не так, — пробормотал Ким про себя и оттолкнулся от стены, собираясь с силами и с духом. Потом осторожно провернул кольцо спира вокруг пальца, активируя его фокус-наводку. На конусообразном возвышении перстня тут же заалела крохотная точка, похожая на тлеющий уголёк — кончик притаившейся там плазмы, готовой по мыслекоманде вырваться на свободу и убивать, калечить и резать на части своей огненной высокотемпературной кромкой-бритвой. И, как в омут с головой, бросил себя к двери. Та распахнулась настежь, будто только и ждала, когда её ударят ботинком. Тут же прыжок через порог и сразу кувырок в сторону от возможного встречного удара — и всё пружинисто, собранно, акцентированно и хищно, как леопард на ночной охоте. Где?.. Он увидел перед собой ещё один коридор под нависшими сводами, упиравшийся в очередную дверь. Там!.. И в два прыжка, ни о чём не думая, Ким достиг той, заветной двери, вышиб и её и ввалился внутрь — страшный, полный внутренней энергии, ненавидящий, со сверкающими изумрудами вместо глаз, сжатый, как пружина, и…