Сеанс в Преисподней - Глеб Лютаев

В тот момент, когда мужчина подумал об этом, свет снова загорелся. Он посмотрел на пластмассовую клавишу, которую вдавил пальцем минуту назад – она оказалась в верхнем положении.

«Что за дела? Ладно, пусть включен».

Щелчок произошёл снова, но свет не отключился. Вера ахнула, прикрыв рот рукой, а Надя теперь сидела с таким видом, который бывает у маленьких детей, когда они справят большую нужду себе в штанишки. Да и у самого Артура в животе что-то крутанулось.

Свет не погас, зато теперь загорелся ещё и в кухне. Потом, когда по телу пробежал холодок, Артур увидел, как зажглась люстра в соседней комнате. Дверь туда была закрыта, но сквозь щель проникала тонкая полоска света.

– Отче наш, иже еси на небесах… – взмолилась Вера, чем ещё больше усугубила обстановку.

Затем лампочки загорелись и в ванной, и в туалете. На этом полтергейст остановился, свет выключился в коридоре. Выключатели по всей квартире принялись беспорядочно щёлкать, то включая свет, то выключая.

Надя и Вера подскочили с мест, не зная, куда себя деть.

– Что происходит? Это чья-то шутка? – строгим тоном спросила Надя.

– Какие шутки, Надь. Господи, Артур, надо будить их, – взмолилась Вера.

Артур попытался остаться хладнокровным, хотя в ситуации, когда неведомые силы играются выключателями у тебя на глазах, как в страшном фильме, было крайне тяжело.

– Спокойно. Мы не остановим сеанс. Не знаю, что это, но не нельзя Роме помешать продолжить начатое. Может, это вообще, короткое замыкание.

– Короткое замыкание? – воскликнула Вера.

– Ну да, – Артур, конечно же, не верил в то, что говорил. Ни при каком замыкании выключатели не будут сами по себе менять положение. – Сидим ждём, как и раньше.

После его слов свет неожиданно вспыхнул в комнате Алисы, где они все сейчас собрались. Щелчок был таким громким, что Надя с Верой в унисон вскрикнули, а Артур дёрнулся в кресле.

Свет начал безудержно моргать, словно пытался сбить их с толку вместе с сиреной и взрывами, доносящимися с улицы.

11

Денди прибыл вместе с экипажем к своей «малышке». Сняв маскировочную сеть, они запрыгнули в машину, и механик-водитель принялся прогревать машину. Наводчик возился с аппаратурой согласно должностным обязанностям, Денди ещё раз просмотрел расчёты, которые записал в заметки телефона. Всё это время он держал при себе рацию в ожидании выхода в эфир командования.

Денди не понимал, зачем всё это делает. Про наступление не говорили только самые ленивые. Оно ожидалось вчера, позавчера, неделю назад. Даже в прошлом месяце ходили слухи, что вот-вот враг пойдёт вперёд.

В итоге кипиш был, а противник так и не появился.

Почти всегда его экипаж выезжал планово, уничтожал или обстреливал цели и уходил на исходную. За это время Денди сменил кучу позиций: как боевых, так и тыловых. Уж кому, как не ему знать, что за «Солнцепёками» идёт дикая охота. Противник боится этих машин так же, как и их экипажей.

Немудрено. Денди и сам боялся. Не хотел бы он оказаться в зоне поражения этого исчадия ада.

Но это всё лирика. Неясно почему, но Денди готовился к выезду. И что-то подсказывало, что он не только состоится, но ещё и будет срочным. На общей частоте Денди слышал, как какой-то Каскад докладывал об артобстреле, как передал информацию о том, что противник пошёл в наступление, чтобы обойти его с флангов. Денди боялся любого своего выезда, потому что каждый мог оказаться последним. Он знал, что их постоянно хотят вычислить и уничтожить огнём артиллерии, а теперь ещё и мавиками.26 Но мавики – ещё ничего, упорно поползли слухи о новых, до того неизвестных квадрокоптерах-самоубийцах, так называемых камикадзе. Вроде кто-то обозначил их как некие FPV-дроны.

Эта война – сплошь и рядом война будущего, которое, как теперь казалось, наступило гораздо раньше, чем все ожидали.

А ещё Денди боялся любого своего выезда, потому что каждый мог оказаться последним. Но гораздо больше он боялся оказаться в пехоте. Вот уж кто заслуживает всех медалей и орденов на свете и памятников при жизни. То, что делают эти парни, Денди восхищало и пугало одновременно. Из-за боязни сменить специальность он всегда стремился делать свою работу хорошо, старался никогда не спорить с начальством и быть на хорошем счету, где-нибудь в середнячке хотя бы.

Вот и сейчас готовился заранее по той же самой причине.

Сидя внутри боевой машины, Денди гадал, что же ещё вело его сегодня. Можно было спокойно дожидаться команды в укрытии, а при её получении за минуту добраться до «малышки», ещё за пять минут приготовить машину к выезду и через пятнадцать-двадцать минут быть на позиции.

Вот это и вело.

Время.

Слишком много времени требовалось Денди на выполнение задачи. Если сократить его на их прибытие к машине, запуск и прогрев двигателя до нуля, то выходило гораздо быстрее. Машину они, конечно, заглушат, но сидеть будут здесь, хоть это и рискованно. Денди нервничал. Но происходило это, как ни странно, из-за страха не только за себя, но и за пехотинцев, которые сейчас рискуют попасть в окружение.

Именно ради этих парней, ради этих отважных безымянных солдат Денди сейчас усиленно готовился к выезду. Если он чем и может помочь тем героям, так это хорошей прожаркой противника.

12

Большая часть воинов из обеих армий не только перебили друг друга, но и были затоптаны ногами роботов-гигантов. Уцелевшие солдаты Ники и зомби Дениса больше не предпринимали никаких действий по уничтожению друг друга. Они разошлись по разным сторонам поля и стояли теперь подобно бездушным статуям, то ли наблюдая за битвой, то ли ожидая команд своих кукловодов, которым было не до них.

Ника располагалась где-то далеко в голове розового гиганта. Рома пытался всячески ей помогать, телепатически посылая советы. Девочка особо к ним не прислушивалась. Каким-то образом, не зная никаких приёмов рукопашного боя, она отражала атаки соперника, наносила ему удары и пару раз даже чуть не повалила.

Денис начинал выходить из себя, потому как все действия его робота становились более резкими, агрессивными, но не обдуманными. Его выпады заканчивались провалами, взмахи огромных рук летели мимо цели, и даже когда он хотел побороть розового противника, не удавалось за него зацепиться, отчего пришлось спешно отступать, чтобы не быть поваленным наземь.

Наверняка парень, который привык силой брать невинных девушек, бесился от того, что не мог побороть девчонку.

Наконец Рома сумел оторваться от зрелища и сосредоточил мысли на реальной помощи дочери.