Испивший тьмы - Замиль Ахтар
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лучше не видеть. Я не мог надеть на глаза повязку, поэтому просто отвернулся, но вдруг заметил, что Ана завороженно смотрит туда.
– Не надо. – Я взял ее за подбородок и повернул к себе. – Что бы там ни было, это не предназначено для наших глаз и разума.
– Тогда почему Крум хочет это увидеть?
– Не знаю и не хочу знать. Давай сосредоточимся на поисках твоей матери. Что бы ни происходило, не смотри на дверь.
Ана кивнула. Я смахнул очередную пулю, просвистевшую у ее уха. Я с радостью взял бы в свое войско солдат Компании, которым хватало безумия сражаться в такой обстановке. Жаль, что они почти наверняка погибнут тем или иным ужасным способом.
Земля была слишком заболоченная для лошадей, поэтому все спешились. Мы быстро миновали еще одну шумную схватку, на этот раз между двумя мечниками Компании и ухмыляющимся рубади с двумя копьями. Я поставил бы на рубади, хотя и не собирался ждать окончания битвы. Взяв с трупа копье, я проверял им почву впереди. Меньше всего сейчас хотелось бы провалиться в болото.
– Михей, смотри, – сказала Ана дрожащим от надежды голосом и указала на жен Крума.
Высокая вооруженная женщина доставала кого-то из болотной воды. Я выругался, увидев, что это мужчина.
Другие жены тоже это заметили и окружили облепленного грязью и мхом Васко деи Круза. Вот так ему предстояло умереть в нашем мире? Я мог лишь надеяться. Я молился, чтобы его остановили здесь и сейчас и он бы не совершил того, что сделал во вселенной Мирного человека.
И я молился, чтобы Мара тоже выбралась из болота. В кои-то веки на молитву ответили: другая жена Крума вытащила ее из грязи.
– Мама. – Вздох облегчения Аны был тихим и тяжелым.
Островок, где они стояли, располагался перед дверью, ставшей настолько широкой, что я уже не мог не обращать внимание на странные отсветы, которые она отбрасывала на болото. Свет был нездешний, и то, что он освещал, сияло не так, как обычно. Это было сияние вращающегося черного солнца. Как будто сам свет был живой, не только с душами, но и с каким-то смыслом. Я не мог не заметить перевернутое дерево и измученные человеческие лица, покрывающие его ствол. Не мог не слышать, как эти запертые души вопили гимны в далеких, клокочущих пустотах моего разума.
– Нужно убираться отсюда.
Страх стал таким тяжелым, что я боялся не вынести его. Он напомнил о том, как Ашери взяла меня на тот алмаз в небе, с лицом ангела Михея на внешней оболочке. А внутри лежало нечто еще более ужасное: самое странное сочетание живых существ, и клубящаяся тьма, и неизбежность в сердцевине, которую мне пришлось глотнуть.
Ана указала на узкую тропинку, протянувшуюся по воде. Оглядевшись, я не увидел другого пути к острову. Тропинку охранял десяток самых свирепых, покрытых костями и шкурами воинов Крума.
Хорошо, что они считали меня другом.
Когда мы подошли, они расступились. Но не перед нами. Из чащи вышла лесная ведьма, одетая больше в листья, чем в шерстяную ткань, с древним лицом, морщинистым, словно кора. Прежде чем я успел заметить, она приложила тощий палец к моему лбу – и только тогда я почувствовал запах древесного масла.
– Радуйся и веселись, – сказала она. – Теперь черви тебя не захотят.
Она помазала маслом и лоб Аны.
– Было бы неплохо, если бы это случилось чуть раньше, – заметил я.
Мы пробрались по узкой тропинке на остров, теперь весь залитый светом из другого мира. Мара и Васко, которых держали жены Крума, отводили взгляды от двери. Но каган и его жены смотрели прямо туда. Что бы там ни находилось, ради этого они и прошли весь путь.
– Уходите! – закричала нам Мара. – Оставьте меня.
– Мама! – ответила Ана. – Кроме тебя, у меня ничего нет.
– Я забираю свою жену, – сказал я. Свет был теплый. Он шептал моему телу, каждое пятнышко было темно-ярким, так не похожим ни на один из известных мне цветов. – И я убью его.
Я указал на Васко. Он выглядел очень странно в отблесках света, стекающая по тунике грязь постоянно меняла цвет.
– Боюсь, что нет. – Крум повернулся к нам, баюкая в руках корни дерева, словно ребенка. Они и формой напоминали младенца. – Живой он гораздо ценнее для меня.
Я мог понять его точку зрения. Васко – ценный заложник. Кагану нужны пленники, чтобы обменять на захваченных паладинами рубади. А кто может быть ценнее вражеского командующего?
Но война Крума ничего не значила для меня, только война Аны и Мары. И сейчас у нас была самая верная возможность победить. Я хотел призвать молнию или послать стрелу, но Васко стоял слишком близко к Маре, и его окружали жены Крума.
– Отойдите от него, чтобы я мог его поразить. Я не стану просить дважды.
Я убил бы их всех, если бы это спасло Ану и Мару. Но если начну убивать, они тоже окажутся в опасности.
– Смотрите, – сказал Крум.
Из двери выпорхнула зеленая буква. Я взглянул на существо, зависшее над порогом в перевернутом лесу, где облака пузырящейся крови рождали деревья. Оно было размером с гору и напоминало младенца с торчавшими изо рта щупальцами. Я сказал бы, что оно имело тысячу оттенков зеленого, но на самом деле цвет был иным, которого я не знал и не мог назвать. Вместо волос у него на голове росли мертвые лианы, и среди колючек порхали черные бабочки. Странные буквы вылетали из бездонных ноздрей, пока оно пело в моих мыслях свое имя: Каслас, переписывающая реальность.
Ана отвлекла меня:
– Не надо туда смотреть, помнишь?
Я с облегчением кивнул, и сводящие с ума гимны в голове стихли.
– Саклас! Саклас! – закричали рубади, когда зеленая буква ударила одну из жен Крума. Она зарделась от восторга, как юная хористка.
– Держитесь подальше от букв, – сказал я, когда из двери выплыли новые, пульсирующие, как звезды.
Женщина, поглотившая первую букву, выскочила вперед и затанцевала среди букв, будто это были лепестки на ветру. В нее вошло множество букв. Она менялась, но я не мог понять как, каждая перемена стирала старое из памяти.
– Что происходит? – прошептала Ана.
– Буквы. – Я не мог объяснить нечто столь странное. – Они поменяют тебя самым неожиданным образом.
