Чужая корона (Чужое тело-2) - Алексей Изверин

По дороге в Западную башню заглянул к Шуго.

— Ну… Как вы тут устроились?

Королевская типография устроилась хорошо. Небольшой особнячок охраняли гвардейцы. Садик мелковат, пруда нет, ну да и ладно. Во дворе тоже никого не было, я прошел внутрь, через приоткрытые двери.

Ага, вот моя типография.

Здоровенный зал превращен в цех, печатный. Первый станок, экспериментальный, стоит в углу, а в центре выставлен второй. С потолка на веревках свисают керосинки, штук шесть. У стен ящики со шрифтами, где копаются подмастерья. Заметили меня, стали кланяться.

— Шуго, Шуго! Где ты есть? — Крикнул я.

— Ваше Величество! — С лестницы на втором этаже скатился мой первый журналист. — Прошу вас наверх…

Поднялись, в коридоре я придержал его за рукав, оглянулся. Никого вроде бы рядом нету, со мной лишь барон Шорк, остальные внизу остались.

— Нет времени. — Сказал я. — Слушай, быстро, тебе задание. Что там со статьей об очистке Мойки? Уже пошла в серию?

— Нет пока что, в утреннем выпуске должна быть…

— Добавь вот что. Ночной король и прочие его подручные ушли от облавы и скрываются в горах… Хотя, нет. Стой. — Нужны мне потом проблемы от множества самозваных Ночных королей? А нужны мне потом проблемы от новоизбранного Ночного короля? Вот и думай… Самозваных‑то хоть между собой стравить можно, а новый — не известно ещё что придумает.

А… Что тут думать?

Я достал из кошеля на поясе монету, подбросил.

Орел. Грубый грифон на фоне встающего солнца.

— Да, так и напиши. Сбежал, мол, Ночной король. А его подручные были забиты озверевшей толпой. Нет, не "озверевшей", убиты возмущенными гражданами, которые столько терпели от них нехорошего. В живых никого не осталось.

— Напишу. — Немного озадаченно сказал Шуго. — Но ведь разве это…

— Напиши. — Повторил я.

— Хорошо. — Согласился Шуго.

В Западной башне было спокойно, тихо. Брат и Виктор встретили меня на входе, проводили внутрь.

— Ваше Величество, Ночной Король — самый опасный преступник в королевстве. — Виктор озабоченно поглядел на меня. — Он ещё во времена вашего батюшки совершал свои первые преступления. Его ловили, пытали… Не просто будет сделать так, чтобы он все рассказал… Нужен будет палач. Хороший палач. Просто так Ночной король ничего не расскажет.

— Решим вопрос… Привет, Лумумба. — Поздоровался я с бывшим рабом. — Выпустили?

Ну, выпустили его, конечно же. Куда же деваться? Пока что бежать ему все равно некуда… Выполнял он мелкие работы по замку, сидел у королевы как слуга, да и так, по мелочи.

— Да, Ваше Величество. — Поклонился мне бывший раб, отставив в сторону кожаное ведро с песком.

— Как там королева поживает?

— Хорошо, Ваше Величество… Правда, на слуг злиться, гоняет часто…

— Хе, так на то она и королева. Как домой, хочется…

Лумумба неопределенно вздохнул.

— Ну, думай пока что. До кораблей ещё время есть. Что такое?

Барон Шорк остановился и глядел через решетку на пустую камеру, Виктор стоял рядом и головой качал.

— Прошу простить, Ваше Величество. В этом месте я провел много времени.

— О… Понятно. Не очень приятные воспоминания?

— Да, Ваше Величество.

— Нда… — Я покачал головой. — Я не знаю, что и сказать. Хочешь, оставлю тебя наедине с мастером Велимерием?

— Не думаю, что это хорошая идея, Ваше Величество. Что было, то прошло.

— Вот и хорошо. — Я поставил себе в уме пометку, обязательно поинтересоваться личной жизнью барона Шорка. — Остальных оставляй тут, снаружи. Дальше один со мной пойдешь.

— Один? Не мало ли…

— Ты, Виктор, Подснежник, Брат, Лумумба вот тож, кто нам ещё нужен?

Охрана осталась тут, а дальше пошли только мы.

— Как он? Спросил я.

— Молчит, Ваше Величество. — Сказал Подснежник. — Молчит, ругается.

— Ну, мне надо у него кое‑что выяснить.

Из‑за решетки на меня смотрел ночной король.

— Приветствую тебя, мой царственный брат. — Сказал я ему.

Увернулся от плевка, жестом остановил остальных. Нет, не вмешивайтесь, я тут сам разберусь. Ну да, с этим мне самому надо разобраться, или проще вот прям счас скидывать корону и ударяться в бега по этому миру.

— Как тебе условия? Как сидится?

Ещё раз плевок, на этот раз увернуться не удалось, попало на штаны.

— Ну, здоров же ты плеваться, как верблюд.

Почему‑то я почувствовал себя очень спокойно. Не так, как в прошлый раз, когда ещё Жареного в костер пихали, а совершенно спокойно. Почему‑то я подумал, что теперь я его переиграл. Точно, переиграл я его.

Но чем? И в чем?

Я не мог сказать, в чем именно. Но вдруг я ощутил, просто нутром почувствовал, что я его сильнее. Морально, физически… Нет, не там и не там. Чуть морально, чуть физически, но в общем — я его сейчас сильнее. И своим нутром, своим звериным нутром, тем самым, которое толкало его наверх в ночном мире, которое позволяло ему грызть зубами и рвать ногтями конкурентов, он это понимает. Правда, мозгами ещё не допер, но это просто вопрос времени.

— Есть у меня к тебе вопрос, мой царственный брат. — Сказал я, совершенно игнорируя его зверские взгляды из‑за решетки. — Где деньги, Зин? Кому ты сливал золото?

Ночной Король призадумался, а потом вдруг выдал тираду.

— Фрейя Ильронийская благословляет гулящих девок по серебрушке за ночь, мой царственный брат. Ты можешь запросить золотой, если будешь очень стараться не только задницей, но ещё и ртом.

— Ой молодец! — Порадовался я. — А кого из королевской стражи ты купил на корню, что они закрывали глаза на питейные заведения?

— Раз в неделю естествил мать твою шелудивую в зад кривой кочергой, она и разрешала делать все, что хочу.

За моей спиной вздохнул Виктор. Ну да, он же говорил…

— Нда, злой ты. Покачал я головой. — А теперь внимание, главный вопрос. Правильно ответивший получает приз. Правда ли то, что с твоего ведома торговали в городе и окрестностях горным отваром, да и сам ты к нему прикладываешься время от времени?

— Я не пью горный отвар! — Сплюнул мне под ноги ночной король. Нет, не попал, конечно же, я теперь уже настороже.

— Ничего, глядишь, и станешь. — Ответил я с почему‑то знакомой интонацией, поглаживая в поясе простую бутылочку. Ну да, расфасовка у них поставлена хорошо!

Тот понял не сразу, а когда понял, то Брат и Шорк ворвались внутрь, прижали его к полу, запрокинули голову, рот вверх, вдавили щеки между зубами. Показался алый язык и гнилые пеньки зубов. Барон Шорк протянул мне руку, но я покачал головой, подошел сам. Выдернул пробку и вылил треть бутылки в приоткрытый щербатый рот.