Империя. Настоящее и будущее. Книга 3 - Константин В. Малофеев

Стоит отметить, что сами британцы, заменяя слово «колонии» на «территории», схожим образом определяют «империю» в Энциклопедии «Британника»: «Империя – крупное политическое объединение, в котором метрополия или единственный носитель суверенитета осуществляет контроль над обширной территорией или многими территориями или народами через формальное присоединение или различные формы неформального доминирования»[512]. Показательно, что в приведенном определении отсутствует какое бы то ни было упоминание о форме правления (монархия или республика). Таким образом, все обладавшие колониями ханаанские олигархии – Тир и Карфаген, рахдонитские Халифат и Хазарский каганат, банкирские Венеция и Генуя, протестантские Голландия и Англия и, наконец, масонские США – подпадают под определение энциклопедии «Британника». Еще дальше в «британизации» термина «империя» пошел известный биограф Ротшильдов Нил Фергюсон, который в 2004 году выпустил книгу под названием «Империя: как Британия сделала современный мир»[513].

Мы видим, что в течение XX века слово «империя» утратило свое исконное значение и стало по большей части употребляться в контекстах, связанных либо с колониализмом («колониальная империя»), либо с марксистской идеологией («империализм»). В конце концов, деградация сложных понятий в век коммерческой рекламы привела к таким нелепым сочетаниям, как «империя Ротшильдов», «империя Круппа», «империя Уолл-марта» и, наконец, магазинам «Империя сантехники».

Цель нашей книги заключалась в том, чтобы вернуть высокому и священному понятию «Империя» его первоначальный смысл, определить отличительные признаки Империи и показать, когда и в каких условиях они появились. Мы полагаем оправданным назвать царство Саргона Аккадского, основанное в XXIV веке до Р. Х., первой империей. Как известно, именно Саргон впервые в истории создал государство государств. Ранее отдельные месопотамские номы (города с прилегавшей сельской округой), даже воюя друг с другом, обычно не претендовали на расширение своей власти над соседями в смысле аннексии их территории. Каждый город был суверенен в своих делах. Саргон же воцарился не только в Кише, одном из самых могущественных номов, но и во всем Междуречье. Он сразу же основал новую столицу объединенного государства, город Аккад, и назвал себя «царем Аккада».

В царстве Саргона главное не то, что оно объединило множество номов, а то, что до создания империи каждый из этих номов считал себя самостоятельным государством. Итак, первый фундаментальный признак Империи – это объединение ранее независимых государств и возникновение царства царств. Именно это отразилось в более позднем титуле властелинов Империи «царь царей».

Во-вторых, Саргон был провозглашен «царем Аккада» милостью Энлиля, верховного бога шумерского пантеона. Свою «царственность» он принес к ногам Энлиля. Ни о какой воле народа, «лучших людей» или каких-либо других ограничителях царского могущества здесь не может быть и речи. Любое ущемление власти царя означает, что он уже не является автократором, или самодержцем. Власть не единоличная – это уже не монархия, но олигархия. Именно она станет главным врагом истинной Империи. Олигархическое государственное строительство, в какой бы стране или регионе мира оно ни осуществлялось, неизменно приводит к попаданию этой территории под власть бесчеловечного Ханаана.

Власть царя в Империи ограничена исключительно волей божества. Это тот судьбоносный рубеж, за которым господство монарха заканчивается. Царь – повелитель для всех своих подданных, но божеству он служит. Официальная пропаганда, включая титулатуру, может называть его «сыном бога», но не «богом». Переход этой грани всегда был чреват крушением царского дома и разорением царства. Итак, вторым признаком Империи является не ограниченная ничем, кроме воли божества, власть монарха.

Третьим важным отличием царства Саргона от государств прежних месопотамских владык стало наличие регулярного войска. Профессиональными воинами в каждом номе были до того лишь члены дружины воеводы-«лугаля». Дружина же Саргона стала настоящей армией. Ее воинам были выданы наделы в окрестностях имперской столицы. Так было сформировано новое служилое сословие, которое в будущем будет названо дворянством. Оно было собрано не из самых родовитых и богатых, а из самых способных и верных царю воинов. Этот принцип формирования элиты станет на века вперед тем критерием, который будет отличать цветущую Империю от агонизирующей, которая вырождается в олигархию. Итак, третий признак Империи – рекрутирование на службу, военную и государственную, самых способных, то есть аристократия, или меритократия.

Саргон основал династию, которая прервалась вторжением в Месопотамию горского племени гутиев. Однако пришельцы, свергнув Саргонидов, приняли их титул и корону и стали «царями Шумера и Аккада» и «царями четырех сторон света» (как именовались цари со времен Нарам-Суэна, внука Саргона). Так же впоследствии поступили и шумеры, изгнавшие гутиев, хотя до того они сами регулярно восставали против власти аккадской династии. Цари Ура, ставшего новой столицей «Шумера и Аккада», объявили о восстановлении царства Саргона. Все это свидетельствует о том, что престол и корона Империи становились в глазах новых властителей намного ценнее тех городов и народов, из которых они происходили.

Таким образом, Империя может быть только одна, с одним царем, одним престолом и одной короной. Единственность Империи составляет ее четвертый признак. Вся мировая история после Саргона Аккадского представляет собой жизнь одной и той же Империи, одного престола и одной короны. Новая династия, вступая на имперский престол, всегда принимала, пусть и с небольшими модификациями, титул своего свергнутого предшественника.

Следующий этап в развитии имперской государственности относится ко времени правления вавилонского царя Хаммурапи (XVIII в. до Р. Х.). Он стал первым великим законодателем в мировой истории. Действие судебника Хаммурапи распространялось на всю территорию Вавилонии, жители которой стали равны перед законом. Всем подданных царя вне зависимости от города, национальности и богатства был гарантирован единый справедливый суд.

Только неограниченная власть царя, который издает закон и именем которого вершится суд, обеспечивает равенство для всех. Перед царем все равны: бедный и богатый, сильный и слабый. Все они слуги, подданные царя. Никто не может диктовать царю свою волю, и никто не может влиять на царское правосудие. Закон, как и царь, выше всех. Там, где судьи вершат правосудие, руководствуясь своим мнением, а не волей царя, или где законодательствует парламент, закон всегда будет на стороне сильных и богатых, так как именно они и являются судьями и парламентариями. Только в Империи перед законом все равны так же, как и перед царем, поскольку законодатель и судья – сам царь. Верховенство закона – это пятый признак Империи.

Вавилон был завоеван воинственной Ассирией. Эта держава объединила практически весь Древний мир. Бывшая торговая олигархия превратилась в победоносную монархию. Ассирийцы, покорив многочисленные царства и народы, в том числе богоизбранный народ Израиля, столкнулись с проблемой ассимиляции своих новых подданных, являвшихся носителями совершенно иных культурных традиций.

До них древняя Империя объединяла под скипетром царей Аккада, Ура и Вавилона только Междуречье, которое населяли два разноязычных народа