Звездный свет (ЛП) - Вудс Эдриенн

Я засмеялась, когда увидела, как он варганит что-то, кружа с ложкой по кухне. Я обожала такие моменты и очень, очень скучала по всему этому.

Он подпевал песне, разыгрывая передо мной представление. Я присоединилась к нему, и мы смеялись вместе.

Блейк наблюдал за этим в стороне, но его настроение заметно улучшилось.

Папа помыл посуду.

— Я так понимаю, сегодня у тебя был хороший день?

— Лучший, — ответил папа, выключая музыку, и поставил перед нами две тарелки с петухом в вине, а затем мягко взял моё лицо в свои ладони. — Я, мой дорогой медвежонок, только что продал Гуглу свою идею унифлекса.

— Во имя любви к чернике, скажи мне, что ты шутишь?!

Он захохотал.

Я больше так не говорю. Раньше постоянно, а теперь уже нет.

Блейк засмеялся.

Теперь, если задуматься, фраза кажется такой раздражающей. Кто вообще так говорит?

Мы обсуждали возможность остаться, никуда не переезжать и купить мне ржавое корыто, которое я всегда хотела. Мою первую машину.

— Так раз уж мы остаёмся, могу я тебя кое о чём попросить?

— Это касается какого-нибудь парня?

— Запрети ей, Герберт, — пробормотал Блейк, рассмешив тем самым меня.

— Можно сказать и так, — увильнула тогдашняя я.

— Ладно, и кого я должен убить? — спросил папа, и Блейк ухмыльнулся.

— Никого. Но в пятницу будут танцы…

Папа заворчал.

— Могу я хотя бы познакомиться с этим молодым человеком?

— Без проблем.

— При одном условии, — начал отец, и Блейк подошёл ближе.

— Давай что-нибудь посложнее, — подсказывал он. Настоящая я снова рассмеялась.

— Только не загадки, пап, умоляю. У меня с ними всё плохо.

— Давай, эта будет лёгкой.

— Хорошо, валяй.

— Если идти направо, будет тень, если идти налево — нет. Как так?

— Чего?!

Блейк довольно ухмыльнулся.

— Это какая-то чушь.

— Всё просто, Елена. Ответ есть в самом вопросе.

— У меня есть хотя бы пара часов на подумать?

— Конечно, но ты знаешь правила. Никакого Гугла, Бинга или Яху. Будешь жульничать — я узнаю.

— Ладно, — шестнадцатилетняя Елена поднялась со стула. — Видимо, мне придётся распрощаться с танцами.

И ушла к себе.

Блейк часами сидел рядом с той мной.

— Если прочитать «тень» справа налево, будет «нет», — подсказал он. — Но ты всё равно меня не слышишь.

Та Елена свернулась клубочком на кровати и включила iPod. Я сразу же поняла, какая песня у неё заиграла. Я помню это, как будто это было вчера. Там идут строчки про чудо, и я всё думала, что мне понадобится чудо, чтобы разгадать эту загадку и получить шанс на нормальную жизнь. Тогда я задавалась вопросом, почему мы так часто переезжаем. А теперь я будто бы вновь прожила всё это глазами их обоих.

Блейк снова застыл и исчез, как и все прошлые разы.

Я вышла из комнаты, но дошла только до лестницы. Дальше я пройти не могла, но мне удалось увидеть его на диване. Герберт смотрел футбол по телевизору.

Как Блейк собирается сообщить ему? Квотербек замахал ему, крича, чтобы он передал пас.

Блейк вернулся. Я вновь смогла двигаться и поняла, что нахожусь в гостиной. Блейк взглянул на экран.

— Да вы издеваетесь, что ли? — пробормотал, наблюдая за игрой.

Он оглянулся вокруг и заметил радио. Оно было выключено, но Блейк всё равно закрыл глаза и предпринял попытку. Радио включилось, папа подскочил на месте и развернулся к нему.

— Герберт, они идут, — заговорил Блейк сквозь помехи. На этот раз это был его собственный голос.

— Кто это? — спросил его папа.

— Нет времени, они уже близко.

— Пожалуйста, прошу, скажи мне.

— Я друг. Тот, кто никогда не причинит ей вреда.

С лица отца сошли все краски, он несколько секунд пялился на радио.

— Блейк.

— Просто сделайте, как я говорю, пожалуйста.

Отец кивнул и бросился в мою комнату.

Папа знал? Даже если для него это было каким-то бредом… Он узнал, перед тем как умереть.

Блейк взлетел по ступенькам и ворвался сквозь стену, как призрак. Я последовала за ним, увидела, как он пытается помочь заставить шестнадцатилетнюю меня собираться. Я подошла к нему:

— Прости, что считала это какими-то чарами или заклятием. Прости меня за всё.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я хотела прикоснуться к его лицу, пока вокруг творилась суматоха — прежняя я кричала на отца, Герберт скидывал мои вещи в чемодан, — но моя рука прошла сквозь Блейка. Я была невидима. Он знал всё, через что я прошла, и теперь я знала, что он знал. В концепции инь-ян всё переврали. Это не что-то хорошее в любом зле и не что-то плохое в любом добре. Это то, что происходит с нами. Он часть меня, а я часть него.

Мы оба исчезли, и я открыла глаза. Он всё ещё сидел рядом со мной, прижимаясь лбом к моему, под сенью деревьев.

— Всё, правда, так и было?

— Тсссс, никто не должен знать.

Я кивнула. Теперь я понимаю, почему никто из них не рассказывал. Их враги однозначно убьют нас, если узнают. И тогда им конец.

— Но кое-что не складывается, Блейк. Если всё это было на самом деле, значит, ты предупредил Герберта. Значит, ты знал ещё до того, как я вернулась в Пейю, но всё же…

— Я не знал, Елена.

— Тогда как?

— На этот вопрос у меня нет ответа, но всё было именно так.

— Это было два разных времени. Когда ты прошёл через это… — я застыла, глядя на него.

— Что?

— Ты как будто вернулся во времени.

— Вот что такое дент, Елена.

На его лицо набежала тень, словно ему стало больно.

— Что такое?

Он встряхнул головой и снова мягко улыбнулся мне.

— Теперь ты знаешь, как сильно я тебя люблю. И всегда буду.

В его глазах блестели слёзы.

Что он недоговаривает?

Знакомое чувство зацарапалось изнутри. Такое я испытывала только дважды. Почему у меня такое ощущение, будто я его больше никогда не увижу?

Наши глаза встретились, я схватила его и поцеловала, как никогда раньше.

БЛЕЙК

Я очнулся, и по моему лицу текли слёзы.

Это казалось таким реальным.

Я посмотрел на безжизненное тело Елены.

Моя сущность не помогла. Она была подключена к устройству, издававшему тихий писк каждые несколько секунд.

Сегодня Констанс всё отключит.

Но я наложил на неё заклятье, которое будет сохранять её тело, как будто она просто в глубоком сне, а вовсе не умерла.

Я должен найти оставшиеся две сферы. Они станут тем, что мне нужно. Они просто обязаны превратиться в то, что мне нужно.

Я слез с постели, и дверь открылась. В комнату вошли мама и Констанс.

— Блейк.

— Мам, пожалуйста. Подождите ещё немного. Заклятье подействует.

— Твой отец не сможет…

— Он должен! Ради меня. Пожалуйста! — закричал я на неё, перебивая. — Я не могу жить без неё. Просто подождите, пока я не соберу все сферы. Я смогу это исправить.

Констанс и мама ахнули, глядя на меня округлившимися глазами.

— Что значит «ты сможешь это исправить»? — спросила Констанс. — Ничто не может вернуть мёртвого к жизни, Блейк, и ты это знаешь.

Я кивнул. Да, я знаю это. Но они мне нужны для другого.

— Я должен найти свои сферы. Просто не дайте им похоронить её, потому что это ещё не конец.

Я подошёл к её постели и нежно коснулся губами щеки.

Она всё ещё пахла по-прежнему, всё ещё сохраняла тепло. Я вдохнул её запах, который делал её собой, и слеза потекла по моей щеке. Я закрыл глаза. Мне невыносимо оставлять её, но у меня нет иного выбора.

Этот сон казался таким реальным, словно я снова смог подключиться к её разуму. Словно я в последний раз смог достучаться до неё и поведал, что такое дент, но я знаю, что это была не она. Это всё мои мечты о том, чтобы это была она. С каждым разом у меня получалось всё лучше, и я показал ей это. Она становилась всё более реальной, какой я её помню.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Она ничего не знала, потому что иначе она бы поняла, как много значит для меня и открыла бы глаза, как я просил её в тот день. Это всё, что ей нужно было сделать!