"Фантастика 2023-129". Компиляция. Книши 1-20 (СИ) - Агишев Руслан

К вечеру наше нетерпение достигло пика. По десятку раз было проверено снаряжение, с места на место переложены ножи и крючья, густо смазаны оси телеги.

Наконец, ворота на нашем дворе распахнулись и показалась чумазая физиономия Пали, призывно махнувшего рукой. Цыган был у шереметевского двора и должен был подать сигнал, когда в усадьбе все улягутся спать.

– Пора, господине. Как вечерня прошла, так и все затихать стало. Сейчас же, як на погосте, тихо, – скалил щербатый рот цыган, распахивая воротину. – Все дрыхнут. Сторожей через щелку в заборе видел. Брагой упились так, что на ногах не стоят. Идти надоть.

Надоть так надоть. Минут через тридцать наша телега уже была у стены усадьбы. «Твою дивизию, вот это забор – мечта дачника! Тут не два и не три, а, похоже, все четыре метра. Они что тут, вековые дубы вкопали?» Потемневший от времени, ошкуренный частокол внушал уважение и казался неприступным. «Да тут вертолет надо! С нашими крюками только спины друг другу чесать…»

Тут я почувствовал, как меня что-то схватило и с дикой силой подбросило вверх. Не знаю, каким чудом мне удалось сдержаться и не завопить от неожиданности. Беспорядочно размахивая руками в воздухе, я смог уцепиться одним из крюков за верхушку частокола.

– А таперича вниз, – рядом со мной воткнулось еще пару крюков и появилась черная от сажи рожа цыгана. – Знатно. Як лебеди взлетели… Абрашка вообще дурной. Кабы еще чутка, и в терем попали… А запах-то медвежий вона какой духовитый. Псы як мыши попрятались. Знамо дело, боятся они топтыгина-то.

Я, ничего не ответив, скинул приготовленную веревку вниз. С такой высоты просто так не спрыгнешь. Разобьешься. Ноги в брюхо войдут, как у трансформера.

– Пали, найди сторожей и вяжи их крепко. – Я кивнул на темнеющие постройки. – А то вдруг и не упились они… Потом домишко с холопами запереть надо. Не дай бог, кто ночью по нужде выйдет. Давай действуй. А мы к боярину…

Выступившая перед нами из темноты громада терема оказалась тем еще орешком, расколоть который удалось не сразу. Парадная и двери для дворни были заперты изнутри, окна первого этажа закрыты массивными ставнями. К счастью, боярыч знал кое-что из привычек боярина Шереметева.

– В его светлице окна распахнуты должны быть. Духоту этот аспид не переносит. – Паренек кивнул наверх, на богато украшенный резьбой деревянный балкончик. – Тама и заберемся.

Собственно, так и оказалось. Взобравшись по многочисленным выступам бревен, мы обнаружили открытое окно, через которое попали в боярскую опочивальню.

– Он твой, как я и обещал. – Я ткнул пальцем на кровать, в толстой перине которой буквально утопало храпящее тело. – Только тихо.

Не обращая внимания на поднявшуюся за моей спиной возню, я начал обыскивать опочивальню. Это была небольшая комнатушка, метров пять на пять, в которой места-то свободного особо не было. Под иконами стояла громадная кровать, рядом – под стать ей здоровенный сундук, оббитый железными полосами. С другой стороны, прямо во всю ширь стены, располагалась массивная лавка, на которой спать можно было. Вот, пожалуй, и все убранство спальни. «А где золото и брильянты? Где килограммовые золотые кубки и блюда? Перстни с гигантскими опалами и изумрудами? Где все это?» Не поленился, заглянул под лавку, потом под кровать и даже под толстую лохматую шкуру какого-то зверя под ногами. Нигде ничего не было! «Где все? В подвале? Неужели в этом сундуке сокровища держит?» Овладевший мною дух кладоискательства едва не заставлял рвать доски голыми руками. К счастью, сундук заперт не был. «Блин, тряпье какое-то! Порты, рубаха, пояса… Это, что ли, сокровища?»

Воображение, рисовавшее мне набитые золотом и серебром сундуки и кувшины а-ля сокровища графа Монте-Кристо, зарыдало. Моей добычей оказались всего лишь горсть мелкого жемчуга, с десяток золотых чешуек-монеток и две массивные серебряные напоясные бляхи, которые я срезал с кучи поясов и ворота кафтана. Сидя на деревянном полу, я несколько минут тупо перебирал в руках «добычу», как вдруг до меня кое-что дошло. «А не ищу ли я того, чего нет и в помине? Я еще со студенческих времен помнил, как нам преподаватели на специализации объясняли крайнюю скудость драгоценных находок допетровской Руси. Наша страна веками не имела своих собственных разведанных месторождений золота и серебра. Наше „золото“ того времени – это меха, поташ, пенька. Вдобавок Русь веками платила Золотой Орде чуть ли не по полторы тонны серебра ежегодно, не считая налогов мехами, лошадьми, продовольствием. Собственно, поэтому до нас и дошло такое ничтожное количество раннесредневековых кладов на территории страны. А я тут золото и серебро ищу у боярина…» Это было очень горько осознавать.

– Все, командир, сполна я расплатился за матушку и за сестричек. Аж с души спало, – присел рядом со мной боярыч, потиравший руки. – А ты что закручинился? Али добыча невелика?

Я высыпал прямо перед ним кучку найденного.

– Так, господине, кто же в опочивальне свой скарб хранит? Боярин, тертый калач, все при себе держать не станет. Поди, в родовой усадьбе пару бочонков золота прикопал. Здесь же искать нечего. Можа, конечно, у боярыни перстни какие есть и заколки да в подвале что припрятано. Только тихо не взять это… Уходить надо.

В кучу драгоценностей он положил пару массивных золотых перстней, видимо снятых с тела врага.

– Да-а-а, от добра добра не ищут. Этого нам должно хватить. – Я достал платок и аккуратно сгреб туда нашу добычу. – Будем уходить. Пошли.

Из опочивальни мы выбрались тем же самым способом, что и забрались туда. Небольшая неприятность, правда, случилась, когда начали развязывать одного из пьяных сторожей. Неожиданно тот очнулся и, широко раскрытыми от непонимания глазами, уставился на наши разукрашенные сажей и красной глиной рожи. Не знаю, какие у него там тараканы водились в голове, но он начал в ужасе хрипеть. Пришлось несколько раз его приложить, отправляя в очередное беспамятство.

– Все-все, уходим. – Меня уже начало потрясывать то ли от переполнявшего адреналина, то ли банально от страха. – Черт! Пали, твою налево, а ты что там возишься?

Я уже схватился за свисавшую со стены веревку, как краем глаза заметил копающегося в своем мешке цыгана. Достав что-то, тот, к моему удивлению, начал стучать по земле. «Блин, гоблин! Всех же перебудит! Урод!» К счастью, тот быстро закончил свои манипуляции и через несколько мгновений оказался на стене.

– Потом разберемся, черт рогатый, – прошипел я, взбираясь на забор. – Веревки забирайте с собой. Пусть гадают потом, как мы забрались.

В ждущую нас телегу мы буквально плюхнулись со стены, и сразу же Абрашка легонько стеганул лошадь плеткой.

– Ты, рожа неумытая, чего там делал-то? Какого черта по земле стучал? – едва телега покатилась, схватил я цыгана за грудки. – Своему цыганскому богу, что ли, молился? Ты же, хрен лохматый, всех нас чуть под монастырь не подвел…

Тот же, ничуть не смутившись, опять полез в свой мешок и вытащил оттуда нечто. Признаться, я не сразу понял, что такое цыган держал в руке. Это был деревянный тапок, подошва которого напоминала козлиное копыто.

– Шутейно я, господине, пару следов оставил. – Пали скалил зубы, тряся перед моим носом тапком. – Этими вот копытами ромалы сторожей при конях пугают. Ночью, бывало, наставишь таких следков, а утречком сторожа в шалаше ховаются и от страха трясутся. А ты иди и наилучшего жеребца выбирай…

Когда до меня дошло, что это, я сдавленно заржал. Рядом давился от смеха и боярыч. Мы смеялись так, как, наверное, еще никогда не смеялись. Смеялись до коликов, до рези в животах.

– Пали, ха-ха-ха… придумал же. – Я уткнулся лицом в широкую спину Абрашки, которому наше веселье было до одного места. – Они же с утра реально обделаются от страха. Это же козлиные следы… Ха-ха-ха!

– Уделаются, господине, от страха, – улыбался цыган, пряча свой тапок обратно в мешок. – Тако ж молебен закажут. Святой водой вся и всех поливать будут.