Коптский крест. Дилогия - Борис Батыршин

  Сидящие за столом закивали, Вентцелю сунули в руки стакан с чаем. Он принял его обеими руками и принялся пить - жадно, захлебываясь; манера эта совершенно не сочеталась с его подчеркнутой прусской приверженностью к порядку. Олег Иванович обратил внимание, что левая рука немца дрожит - стеклянный стакан выбивал по зубам отчетливую дрожь. Соотечественники Курта оставили его, сгрудившись вокруг расстеленных на столе чертежей, и принялись что-то обсуждать. Высокий, похожий на цаплю инженер Вейзман, занимавшийся на строительстве геодезическими работами, громко заспорил с сухоньким, семидесятилетним Штайнмайером; речь шла о том, где поставить единственную, имевшуюся в их распоряжении английскую картечницу Гарднера. Ему предстояло стать главным огневым средством безрельсового бронепоезда. Семенов подошел к Вентцелю. Тот допил чай и теперь сидел на самом углу стола - было видно, что он очень устал и борется с соблазном опереться локтями на столешницу и заснуть, не обращая внимания на гомон коллег...

  - Трудно, Курт? Может, вам поспать часок? Работы предстоит еще много, да и день завтра будет непростой. Вам следует восстановить силы.

  Вентцель словно очнулся, взглянул на Семенова и сразу стал прежним - ни следа усталости, легкое высокомерие во взгляде и - прусский ордрунг в мельчайшей черточке лица.

  - Спасибо, герр Семенофф, в этом нет необходимости. Скажите лучше, уже решено, кто отправится в порт?

  - Да тут- то и решать особо нечего, Курт. - Олег Иванович уселся рядом с инженером и открыл блокнотик. - Семеро инженеров, счетовод из конторы, - угораздило же его оказаться здесь! - пять женщин, среди них - жена герра Штайнмайера, двое немцев- десятников, ну и турки, конечно. Несколько гражданских, из гостиницы, потом уточню. Ну и мы с вами. Да, еще - француз- корреспондент - если, конечно, доживет до утра; мусье сейчас ошивается где- то за стеной со своим фотографическим аппаратом.

  - Ну так и добирался бы в порт на своих двоих, раз такой храбрый, - совершенно по-русски буркнул Вентцель. - Только место займет, лягушатник

  Олег Иванович усмехнулся. Инженер, как и полагалось пруссаку, терпеть не мог французов и не упускал случая это показать.

  - Далее. В броневагонах, кроме гражданских, будет трое турецких офицеров. Оставлять их нельзя; попадутся вогабитам* - их непременно убьют. Всего выходит человек сорок пассажиров - кроме тех, кто будет на рутьере, это еще семеро. Ну и несгораемые шкафы из конторы - герр Штайнмайер не хочет их здесь оставлять - ценная документация, непорядок...

  ##* Вогабиты или вахаббиты - движение, возникшее в XVIII среди бедуинов Аравии (последователей Мухаммеда ибн Абдель Ваххаба), в котором отразился стихийный протест кочевников против богатства и роскоши горожан и купцов. Позже не раз принимал анти- шиитский и анти- османский характер.

  Вентцель усмехнулся. Штайнмайер, начальствовавший на строительстве не вызывал у него теплых чувств. Однако, обсуждать свое начальство с иностранцем, дисциплинированый немец не мог.

  - Герр Штайнмайер совершенно прав. Сохранить документацию строительства - наша первоочередная задача... после, разумеется, спасения европейцев. Видите ли, герр Семёнофф, в этих шкафах - результаты геодезической съемки на всем протяжении будущей железной дороги. Эти материалы имеются лишь в нескольких экземплярах - и все они здесь, в несгораемых шкафах. Вы просто не представляете, сколько сил и денег ушло на эту работу!

  Олег Иванович кивнул. Компания "Крафтмейстер и сыновья" уже три года вела изыскания для прокладки железной дороги от Басры на северо- запад. До сих пор сообщение между столицей багдадского Вилайета и этим важнейшим морским портом осуществлялась только по реке, посредством пароходов, курсирующих по Евфрату. Немцы чувствовали в Басре (Бассоре, как называли этот город русские географы) весьма вольготно - еще в 1874-м году они, по заказу османских властей, построили в устье реки Фуо-Боас три артиллерийские батареи. Решение передать заказ на стратегическую железную дорогу немцам, а не британцам, далось трудно - и англичане не оставляли надежд так или иначе взять реванш. Так что к разговорам о том, что к мятежу вогабитов имеют отношение агенты правительства Её Величества королевы Виктории, стоило прислушаться.

  - К тому же, - продолжал Вентцель, - стальные шкафы принесут нам определенную пользу. Мы пристроим их вдоль бортов броневагона - и, таким образом, спрятавшиеся между ними люди получат отличное прикрытие от пуль.

  - Это же не сейфы, - поморщился Олег Иванович. - Просто железные шкафы с двойными стенками и засыпкой из песка - от огня. Хотя, от кремнёвых ружей - пожалуй, спасёт. Да, простите, Курт, вы, конечно, правы...

  Дверь снова хлопнула, обдав находящихся волной пыли и грохота. В комнату влетел Иван. Мальчик был с ног до головы перемазан копотью, ржавчиной, маслом и пылью. Из карманов жилета-разгрузки торчали мотки проволоки, железяки, ветошь. В подсумках при любом движении брякала железная мелочь. За поясом красовался устрашающих размеров французский ключ*; картину дополнял револьвер "галан" в кобуре, заткнутой, (видимо, от пыли) промасленной тряпкой.

  - Герр Вентцель, вас спрашивают. Прости, пап, - поправился мальчик, увидев рядом с инженером отца. - Начали крепить стальную сетку к боковинам котла - и спрашивают, какой оставлять зазор. Да, кстати - я вот подумал, может этой сеткой, заодно, и вагоны сверху прикрыть? Сделаем сетчатые крыши, как на танк... как на "Марках" английских**, ну, ты понимаешь... А то ведь уроды эти наверняка камнями кидаться будут, а вагоны сверху открыты...

  ##* Так тогда называли разводной ключ

  ##** Иван вспомнил сетчатые противогранатные экраны в виде двускатных крыш, которыми англичане оснащали свои танки- "ромбы" во время Первой Мировой Войны.

  Инженер, кивнув Ване, направился к двери, но вдруг остановился и повернулся к Олегу Ивановичу:

  - У вас замечательный сын, герр Семенофф. Поверьте моему слову, из него выйдет толк.

  *******************************************

  Давно я так не уставал. Вернее сказать - "никогда"; марш- броски, которые устраивали нам на страйкбольных выездах, конечно, выматывали - но это была иная усталость. Во- первых, мы точно знали, когда это кончится и можно будет отдохнуть в теплом спальнике, а во вторых - это было упражнение лишь на выносливость... ну и на крепкие ноги и спину.

  Сейчас у меня болело все - руки, спина, ноги... и более всего на мозг давило угрюмое ощущение накатывающейся беды. Спасибо пунктуальности и обстоятельности подданных Второго рейха - "промзона" была обнесена крепким забором из привозных досок, с пропущенной по верху самой настоящей колючей проволокой. Когда мы спросили у герра Вентцеля, откуда такая диковина, тот ответил, что это - полезное американское изобретение предназначенное для ограждения пастбищ; компания предписывает использовать его на своих объектах в диких странах, там, где приходится нести убытки из-за повального воровства. Аборигены - арабы, негры и прочие, - различаясь обликом и обычаями, были едины в одном: тащили со стройплощадок все, что плохо лежало, от лопаты до шпалы и запасного шатуна для паровоза.

  Забор частично был сооружен не из досок, а из знакомой до боли сетки рабица - я с удивлением узнал, что придумана она, оказывается, в Германии, причем совсем недавно - в 1878 году. Слава богу, "Крафтмейстер и сыновья" - контора передовая и охотно внедряет новинки. Так что на "хоздворе" имеются целые рулоны этой сетки.

  Таская ее, я сорвал спину и ободрал руки - полдня мы спешно пристраивали вокруг котла шушпанцера* сетчатое ограждение, которое должно было удерживать мешки с песком. Только такое противопульное бронирование (блиндирование, как сказал немец- инженер) мы и сумели наскоро соорудить; листами котельного железа прикрыта только рубка рутьера и своего рода "воронье гнездо" - полукруглая площадка, приспособленная в носу рутьера. На ней красовалась некая помесь ужа с ежом - наскоро сляпанная турель с установленным на ней наконечником пожарного брандспойта. От наконечника шел коленчатый паропровод из медных труб, замотанный поверх металла несколькими слоями войлока и кожи, стянутых проволокой; паропровод уходил куда- то в недра паровой машины. По нему из котла подавался раскаленный пар - и человек за брандспойтом мог направить обжигающую струю в любую сторону, на расстояние примерно метров десять-двенадцать; пар добивал и дальше, но уже не с тем "воспитательным эффектом" - попросту говоря, остывал. Помощник "парометчика" орудовал здоровенным вентилем, перекрывающим паропровод; по команде наводчика, он поворачивал колесо, и паровая пушка начинала свою разрушительную работу.

  ##* Шушпанцер:(Шушпанчик + нем. Panzer - танк). Общее название для любой редкой, необычной, часто- кустарно изготовленной военной техники.

   И "парометчик" и "второй номер" были одеты в кожаные фартуки: руки защищали массивные кожано-войлочные рукавицы, а лица - кожаные маски с круглыми очками. Пар то и дело вырывался шипящими струями из сочленений этого вундерваффе, а при выстреле, и мог обварить "расчет" всерьез.