Напасть - Игорь Сотников

– Ну ладно. Если случай даст нам второй шанс встретиться, то значит – это судьба.

Незнакомец, видимо, специально как-то уж застенчиво улыбнулся, отчего у Олеси даже защемило из-за такой своей неблагодарности.

– И вы вот так быстро сдаетесь? – выстроенные рамки разговора не дают Олесе иного выхода, как продолжать разыгрывать из себя независимость с большой буквы.

– Ну, то, что вы посмотрели на свои часы, это не только хороший знак, но и вселяет уверенность в завтрашнем дне, – как оказывается, незнакомец очень наблюдателен, и замечает за Олесей все ее неуверенности и телодвижения.

– Ха-ха! (фу, до чего же противный смех).– Олеся натужно смеется, и сама обалдевает от своего смеха.

– Я пока что, вижу только вашу самоуверенность, – Олеся все не может остановиться.

– Но если хотите увидеть мольбу в глазах, то вы знаете, что делать, – незнакомец определенно откланивается, и оставляет Олесю одну, с велосипедом на руках.

– Да что же я, за человек такой! – Олеся, хорошенько тряхнув велосипед, и не услышав ненужного ответа, повернулась в сторону удаляющегося незнакомца и, задумавшись над чем-то, немного понаблюдала за ним. После чего, забралась на велосипед и, проверив сигнал звонка, который звонил что надо, не заметив никакой реакции на звонок того незнакомца, который, между прочим, еще не так далеко ушел, и мог бы хотя бы посмотреть в ее сторону. Но раз он такой невосприимчивый гад, то она не станет его догонять, а направится туда, куда только она захочет.

– Вот ведь, паразит! Умеет же, сбить с толку, – Олеся, неожиданно что-то вспомнив, вдруг переменила решение ехать, и слезла с велосипеда. Возможно, на это ее решение повлияло то, что она вспомнила про отсутствие тормозов, из чего можно было сделать вывод, что эти ее паразитические слова относились к тому неизвестному сопляку, который обрезав тормоза, так лихо повеселился за ее счет. Правда, после того, как она залезла в сумочку и, достав телефон, с хитринкой в глазах взглянула на его экран, в той части, где высвечивалось время, это было уже не столь очевидно. И вполне возможно, что ее такая высказанность относилась не к тому подростковому неизвестному лицу, а как раз к другому, одновременно неизвестному и известному лицу, заслуживающему от нее не меньшего. Потому что, ведь других часов-то у нее не было.

Гл.6

Без пяти дней неделя. Вечернее время предполагает собирать гостей.

– Заходи, чего встал? – охранник в воротах, следуя современному этикету, очень учтив с заглянувшими на огонек гостями, чей вид всегда предполагает понимание и ответственность охраны за его неблагоразумие.

– Иди за Герой, он тебя доведет до места.

После того как охранник, похлопав по карманам Серого, извлек оттуда все колюще-режущие инструменты (инструментарий нашелся), и ограничил проход имеющегося у него в наличии огнестрельного оружия, Серый получил-таки своего провожатого, который, видимо, лучше, чем охранник на воротах ориентировался во всех ходах и выходах этого огромного замка, построенного в стиле отвалила 90-х. После чего, для Серого настает свое время внимательности следования за широкими плечами Геры, который пыша всей своей грозной натурой и не удосуживаясь на различные разговорные отвлеченности, идет к месту назначения. Которая, своей мрачностью еще больше сгущает сумерки, которые, следуя непреложному закону природы, уже начали сдвигаться над миром и над этим частным участком земли.

– Сюда, – краток Гера, остановившись у одной из многих дверей, которые ему пришлось преодолеть, дабы привести к месту Серого. Который, не ожидая от того крепких прощальных объятий, проходит в двери, ведущие в цепкие объятия взгляда хозяина этого кабинета.

– Чё, встал? – культура речи хозяина кабинета не дает усомниться в том, что и охранную прислугу он набирает по образу и подобию своего представления об этом мире, где только одно право сильного не бездействует, и позволяет в максимально короткие сроки возбудить ваш интерес к спокойной жизни.

– Стул, видишь? – хозяин, несмотря на всю свою грубость в обращении к гостю, все-таки определенно учтив и гостеприимен. Так что Серый, оценив эту внимательность к себе, не стал особо рыпаться и, следуя указанию, уселся на указанный взглядом стул, для удобства общения расположенный совсем рядом с рабочим столом владельца кабинета. Который, в свою первую очередь, пребывая в сознании собственной значительности, развалился в мягком кресле по другую сторону стола.

– Серый, ты любишь опаздывать? – риторичность заданного вопроса хозяином кабинета даже не поддается обсуждению. Так что, Серому можно было и не отвечать на него, но природная вежливость, которая всегда отыскивается в уголках души всех посетителей этой комнаты, не позволяет Серому отмалчиваться, и он, дабы не прослыть невежей, не очень громко (ведь акустика в кабинете отличная, так что, нечего горло драть) выговаривает, что – не особенно.

– Ну, а если кто-то, позволяет такую глупость по отношению к тебе? – хмурость взгляда и суровость голоса хозяина кабинета, не слишком располагают на ответную откровенность Серого, заставив того спонтанно бросить взгляд на свои часы. Которые, может быть, его смертельно подвели, и несмотря на свою противоударность и водонепроницаемость, однозначно не смогут противостоять напору, для начала ударностей, а следом погружению вместе со своим носителем в глубину какого-нибудь пруда, где даже и рыб-то нет, чтобы их ими кормили.

– Тогда, он опаздывает по своей жизни, – все же нашелся, что сказать в ответ Серый.

– Что мне нравится в тебе Серый, так это то, что ты сразу улавливаешь суть разговора.

Ободрение хозяином кабинета Серого, все же не снимает с повестки дня вопрос кормежки рыбы, и употребление слова улавливаешь, явно служит тонким намеком на перспективы Серого, который если не будет улавливать, то тогда сам же пойдет в качестве кормежки.

– Так вот, – стальной тон в голосе обладателя кабинета магнитом притягивает уши Серого, ожидающего прояснения всех этих присказок. – Сегодня я впервые в жизни оказался на месте опоздавшего.

Скрежет зубов говорившего, выдавал всю меру волнительности, которая переполняла его (Серый, зная привычку хозяина немного драматизировать события, для чего он, собственно, частенько и использует такие фразы, как «впервые», «только однажды», и тому подобные временные эпитеты, не слишком верит в его такую пунктуальность).

– И если в ряде случаев это было не столь существенно… – продолжил хозяин кабинета (Почему же? Серый вспомнил одного привезенного ими в багажнике за город долгожителя, чья жизнь зависела от возврата его долга, и от того, как долго хозяин кабинета, просивший без него не начинать, подъедет к ним туда) …То сегодня, это задело меня.

Сказанное хозяином кабинета было настолько поразительным для самого заявителя, который, только сейчас озвучив этот прискорбный факт, понял-таки, насколько это немыслимо и трагично для него.

– Я хочу, чтобы ты нашел эту гниду, и… – придя в себя, хозяин кабинета, вновь овладев голосом, и придвинувшись к столу, озвучил свое желание:

– А удавишь его ты.

Глядя на хозяина кабинета, Серый прочитал в его глазах недосказанное желание.

– Если надо, то найдем, – легкость сказанного Серым, несколько разрядила обстановку, и хозяин кабинета, вернувшись в свое положение придавливания спинки кресла, даже слегка улыбнулся.

– Я другого и не ожидал от тебя услышать, – удовлетворительно ответил хозяин кабинета, затем открыл ящик стола и, достав из него конверт, бросил его на стол ближе к Серому.

– Ты найдешь все, что будет нужно, – владелец кабинета сопроводил свой бросок конверта этой словесной распечаткой. Ну а Серый, быстро уловив, что от него требуется, а также сам конверт, раскрыл его и, отделив зерна в виде денежных купюр, от плевел, в виде всяких фотографий и аналитических записок, принялся к быстрому поверхностному изучению. На которое, впрочем, времени много не понадобилось. Казалось бы, ничего нового, и ясность задачи была уже изначально определена этой купюрной заложенностью, но вопросительный взгляд, брошенный на хозяина кабинета, все-таки вынудил того прибегнуть к разъяснениям.

– Меня волнует, только заводила. С остальными ты можешь поступить по своему усмотрению, – для хозяина кабинета кажется, что этих его слов будет достаточно, но физиономия Серого все-таки не настолько проясняется и, видимо, желает большего.

– Привезешь предположительный объект ко мне, а там уж… – хозяин кабинета этим своим «Уж», одновременно предсказывает судьбу этого заводилы, и вместе с этим, и с ним, ликвидирует последние возникшие непонятки у Серого.

– Теперь, все ясно, – сегодня Серый своей непонятливостью заставил хозяина кабинета немного посомневаться за его будущность и, вместе с тем, за будущность их взаимоотношений. И если бы сейчас ему было не понятно, то хозяину кабинета даже непонятно было бы, что с ним делать дальше.