Край бокала - Кэтрин Гаскин

Я не могла позволить себе сочувствия. Все, что связывало эту женщину и Бланш, давно осталось в прошлом, и между нами не было никакой родственной связи. Я ответила:

— Тогда я должна найти Брендана Кэролла. Я полагала, что вам известна история чаши. Извините за беспокойство. Спасибо за чай. — С этими словами я встала. Я не верила своим ушам — неужели я так разговариваю с матерью Бланш?

— Вы уходите? — спросила она вдруг, как мог бы спросить обиженный ребенок. — Но вы ведь только вернулись!

— Вернулась? — Теперь уже я была изумлена.

— Но я ждала вас, ждала все эти годы! Я хотела увидеть, что род Тирелей не прервался. А теперь, когда вы приехали…

— Но я не знала этого…

— … а теперь, — продолжала она, чуть не плача, — вы не должны уезжать. Я уже не надеялась, что этот день настанет, и вот, когда он настал, мы должны не упустить такой возможности.

Я стояла, не зная, что делать дальше. Разве не говорил Отто Прегер, что она немного не в себе? В это время мое внимание отвлек какой-то шум, донесшийся из коридора. Потом я услышала мужской голос: «Энни, где они там?» Тихий женский голос что-то ответил. Затем дверь гостиной отворилась настежь, ударившись о маленький туалетный столик.

— О, черт побери! — заговорил вошедший. — Прошу прощения. Я Коннор Шеридан. Отто Прегер мне написал, но я задержался на заводе. Вы ведь… — Он на секунду задумался, вспоминая имя. — Вы Мора д'Арси?

— Да.

Его приход принес чувство облегчения. Этот человек явно принадлежал к реальному, а не к призрачному миру хозяйки дома. Пришедший был лет на десять старше меня, но все же это человек почти моего поколения. Однако почему у него такой хмурый вид и знает ли об этом он сам? Чем он недоволен — мною, леди Мод или всем вообще? У этого человека было бледное лицо и черные волосы, а глаза были так глубоко посажены, что я даже сразу не смогла определить их цвет.

— Брендан мне говорил… — начал он снова, но тут вмешалась леди Мод:

— Одну минуту, Коннор. В этом доме принято соблюдать определенный этикет, чему бы вы ни учились в других местах. Это — Коннор Шеридан. Моя внучка, мисс Мора д'Арси.

Он стерпел церемонию представления, закрыл, точнее, захлопнул дверь и обратился ко мне:

— Наверно, вы приехали по поводу каллоденской чаши? Ну, так она у меня. Кэролл принес ее мне сегодня утром. Он говорил, что вы, может быть, разрешите ее здесь оставить, но я, конечно, сказал, что ее следует вернуть вам. Не знаю, с чего он взял, что мы захотим оставить ее. Это была дурацкая затея…

— Вы ведь сказали, что Брендан Кэролл уехал, — перебила леди Мод.

— Ну да, он опять вернулся.

— Почему?

— Бог его знает. Какая-то дурацкая идея насчет того, чтобы вернуть Шериданам каллоденскую чашу.

— Что это еще за чаша? — сердито спросила хозяйка дома. — Почему все говорят об этой чаше?

— Каллоденская чаша, леди Мод. Один из трех экземпляров знаменитой чаши нашелся. Брендан нашел его в… — Впервые он умолк, затрудняясь, что сказать дальше.

— Ее нашла моя мать, — вставила я. — Брендан Кэролл увидел ее, осматривая личную коллекцию Бланш, и решил привезти сюда…

— Каллоденская чаша? Та самая, про которую рассказывал мой муж? — вспомнила она. — Не припомню ту историю, мне хватает своих.

— Да. — В ответе Коннора сквозил сарказм. — Так что я не стану вам пересказывать ее снова. Скажем так, что она имеет историческую ценность, особенно для Шериданов. Она принадлежала матери мисс д'Арси, а теперь — ее собственность. Эта чаша у меня в кабинете. Поверьте, она там в безопасности, мисс д'Арси, и вы можете сразу ее забрать. — Было видно, что ему хотелось бы иметь чашу, но не настолько, чтобы из-за этого задержался мой отъезд.

— Она, конечно, получит то, что ей принадлежит, — снова вмешалась леди Мод. — Но она еще не уезжает, Коннор.

— Вот как? Так у нас гости? Нашлась пропавшая внучка? Прямо как в сказке!

— Это не сказка! — Ее красивые руки с силой сжали подлокотники кресла. — Случилось то, что должно было случиться, — она вернулась. Кровь всегда возьмет свое!

Я пришла в ужас.

— Мне нужно ехать в Испанию, леди Мод. У меня там дела.

Она оглядела меня, и мне стало не по себе от этого взгляда.

— Да, у вас есть дела. Вернее, у вас есть долг. Как все, как и ваша мать, вы стараетесь от него уклониться, но не он вас нашел, а вы его нашли, вы сами приехали и должны остаться, чтобы закончить то, что было начато.

Я не понимала, о чем она говорит. Первой моей мыслью было бежать отсюда, но меня удержал внутренний голос, говоривший, что нужно сохранить достоинство. Эта леди не должна почувствовать: дочь Бланш и Эжена д'Арси струсила. Я с надеждой поглядела на Коннора, ожидая его возражений, но он промолчал. По выражению его лица я поняла, что ему-то хотелось, чтобы я побыстрее ушла. Но он не сказал ничего. Я снова беспомощно посмотрела на леди Мод и встретилась с ее гипнотизирующим взглядом. Ранее я решила, что буду твердой и независимой, но теперь невольно подчинилась воле этой странно одержимой женщины. «Ну что ж, останусь переночевать, — подумала я, — в конце концов, есть же у меня какие-то обязательства перед ней. Утром я смогу уехать».

Первым нарушил молчание Коннор, чья враждебность, как мне показалось, уже прошла:

— Не желаете ли взглянуть на чашу, мисс д'Арси? Мой кабинет здесь недалеко. — Он осторожно открыл дверь.

Я кивнула разом и ему, и леди Мод в знак согласия, хотя чувствовала, что начинается нечто для меня непонятное. Оба они, видимо, добились своего, но как именно, это мне было неясно.

— Я попрошу, чтобы ваш багаж занесли наверх, — сказала леди Мод, вставая. Она первой покинула комнату.

Когда мы с Коннором выходили из дверей, я, наконец, разглядела его глаза — они были темно-серыми, пожалуй, даже грязно-серыми. И зря я решила, что его неприязнь исчезла, — он только затаил ее. Его взгляд выражал какую-то скрытую угрозу. Впервые в этом доме я физически почувствовала опасность.

Глава 4

Кабинет Коннора ранее служил для этой же цели мужу леди Мод (так объяснил сам Коннор).

Как все комнаты в Мирмаунте, он был заставлен мебелью, но не хаотично. Здесь стояли вдоль стен письменные столы красного дерева, ящики которых были заполнены папками с бумагами, книжные шкафы, диван у камина, множество стульев и кресел, но во всем чувствовался определенный порядок. Можно догадываться, что таким же образом Коннор устроил бы и все в замке, будь на то его воля.

Подойдя к рабочему столу, он достал из шкатулки каллоденскую чашу, бережно протер ее чистым носовым платком и поставил на стол.