Побег из Бухенвальда - Григорий Зинченко

— Тимоша, спокойной ночи.

— До встречи завтра, — отвечал я всегда.

В это время у меня появился необыкновенный заказчик. Он уже надоел, а выгнать неудобно. Как только последний человек ушел, он тут как тут на пороге появился.

— Добрый вечер, Тимофей, по отчеству не знаю. У нас есть время ближе познакомиться. Сегодня у мня особый заказ, не нож или подковы сделать, а особо важный. Сделать металлические бороны, каких нет ни у кого, давай обсудим вместе, как это лучше сделать.

И тут он принялся хвалить меня на все лады, так что и не поймешь, чего он пришел. А он заливается на все лады: «Говорят, что ты все можешь делать, придумай для меня что-нибудь такое, чтобы все завидовали, в долгу не останусь, отблагодарю так, что всю жизнь помнить меня будешь».

— Помню его, Гриша, до смерти не забуду, если бы встретил, не знаю, что и сделал бы с ним. «Да еще говорят, ты не только мастеровой, ты и с паном в дружбе. А правда, что пан Филипп тебе кузницу подарил, просто так, взял и подарил? Я, конечно, не очень верю слухам: новую кузницу, где работает десяток рабочих, отдать даром — родной отец сыну не подарит. Скажи честно, правда это?» — глаза наглые, в упор смотрит и свое гнет, — такое случиться может, когда кто-то умом помешается. Филиппа знают все, со всех концов идут к нему, чтоб наняться на работу.

Сейчас он какой-то завод строит, в Германию частенько ездит. Ну, это его дело, а кузницу отдать так просто — не поверю.

— Частица правды есть, — ответил я, — заходит как-то в кузницу пан и говорит: «Идите все сюда». Мы побросали свою работу, подходим ближе. Пан продолжает: «Работы у меня по горло и без этой кузницы. Считайте, пана у вас нет. Я ее передаю Тимофею. Он будет давать вам работу и выдавать зарплату». Я испугался: «Что я буду делать?»

Стал просить пана: «Помилуй, пан, не могу, не для моего это ума. Если в чем провинился накажи, а управлять людьми не могу. Не могу металл и уголь доставать. Сам за двоих работать буду». «Жениться тебе надо, жена и поможет», — ответил пан и ушел. Тут мой заказчик возмутился:

— Дурак ты, Тимофей, простофиля. Такое счастье упустил. Жениться сказал, это дело. Я тебе помогу. Еще у меня есть заказик небольшой, да и товар я с собой прихватил.

Заказчик вышел. С улицы смех и голоса доносятся, ребята поют, Катин голос слышу. Заказчик вернулся, не один — за ним идет жена, толстая как купчиха, а следом девчонка, разодетая, как будто в церковь собралась.

— Тимофей, ты, наверное, после работы еще не ел, да и кто тебе приготовит ужин? Слышь, мать, ты ужин с собой взяла? Ты посмотри на дом — одна спальня, вторая, третья, а прихожая для гостей, а кухня! Ты только посмотри! Живет один, как барсук в норе, и хозяйки в доме нет. А дом-то новенький!

— Слушай, Тимофей, скажи откровенно, за дом в долгах по уши, не мог ведь пан Филипп дом подарить? Сколько должен? Кто тебе поможет, отца и матери нет. Давай потолкуем. Говоришь, кузницу предложил так просто, даром? Чудеса бывают всякие, особенно если «вавка» в голове. Пан предложил жениться — это дело, хозяйничать одному дома и в кузне — трудно.

И так он разошелся, что я даже растерялся, кто здесь хозяин, а кто гость, и вообще, что происходит? А мой заказчик слова не дает вставить, на одном дыхании строчит:

— Дочь, чего стоишь там у порога? Тебя и не рассмотреть, подойди ближе к столу, садись. А ты, мать, чего стоишь? Ставь на стол, что у тебя там в сумке и сама садись. Мы прихватили лучшие вина, что у нас есть. Как в сказке, на столе появилась закуска и вино. Садятся.

С краю стола дочь присела. Наши взгляды встретились и она опустила глаза. Смотрю — хорошенькая, сказать нечего, товар не плохой. Молчит, ни слова. Толком не разберусь, кто она? Невеста? Сваты пришли, похоже. Да только не в дом невесты, а в дом жениха. На улице слышу смех и шутки, все поют, но почему-то не слышно Кати.

— Ну, мать, что скажешь?

— Хочу узнать толком, за дом и за долги? Какие, сколько? Тимофей — это правильно по мужской линии, а по женской будет Тимоша. Оно как-то и приятнее и ближе к сердцу, что ты, доченька, скажешь, согласна?

— Да, — и голову склонила.

— Слышишь, Тимоша, она согласие дала. Скажи за дом сначала.

— Да что здесь говорить. Десять лет я проработал у пана Филиппа. Он меня не обижал, сначала за харчи и одежду работал, потом деньги стал платить и еще кормил и одевал. Так я денег собрал. В это время пан Филипп пришел в кузню, поработать денек со мной. Он не пан, а хороший кузнец. Предложил купить у него этот дом. За полцены отдал, подсчитал материал и труд рабочих. Так без долгов и купил.

— Какой счастливый, наверное, мать «в рубашке» родила. А где же мать?

— Не знаю. До семи лет ее помню, а больше нет.

— Долгов говоришь нет, и мамы — тоже. С мамой вопрос легкий. Сегодня женишься и мама будет. Согласна, доченька?

— Согласна.

— Главное, чтоб на все было согласие. А там и семья добавится. А вот за кузню поговорить толком надо. Говоришь, пан предложил в подарок, но ты все взвесил и отказался. Это ты умница, Тимоша, правильно решил, не сможешь потянуть один. Пан говорит: жениться надо, кузня не женское дело, ее дело детей рожать, да щи варить. Не все сразу сообразишь. Эту ошибку мы исправим. Завтра ты пойди до пана Филиппа, низко поклонись ему в ноги, поблагодари за совет и за «подарок». Так и скажи: «От вашей милости, я кузню принимаю, как подарок».

Еще скажи, да не забудь: «Благодарю за ваш совет. Уже женился. Но только кузня не бабье дело, в кузнечном деле она не разбирается, а вот ее отец, мой значит тесть, тот знает, как дело повести». Да пусть сделает все по правилам, на бумажке напишет: «За хорошую работу кузню дарю Гроссман Тимофею в собственность, которая по наследству переходит Разумовскому Степану». И еще не забудь, чтоб на бумаге обязательно была печать, а также подпись пана Филиппа и губернатора. Ну, отец, согласен ты принять на себя такое бремя?

— Да что поделаешь, для общего дела на все пойдешь. Тимофей будет работать со своими рабочими. Я его освобождаю от приема заказов, все легче ему будет. Правильно ты сделал, что отказался от кузни. Какое твое мнение, мать, облегчим труд Тимофея? Пусть работает в кузне, а кузня будет наша.

— Умная у тебя голова, за зятя беспокоиться надо. Только ты, Тимоша, завтра обязательно пойди до пана Филиппа, поговори и убеди кузню оформить на отца, так и скажи, что не могу, мол, кузней управлять. А что скажешь ты, доченька? Ты уже говорила «да».

— Папочка, мамочка, побойтесь Бога. Я хочу как все люди. Я не могу, я не хочу без венчанья, я не хочу как…

— Как кто? Что ты хочешь этим сказать? Кто тебе дал право противиться родителям? Что скажет отец, то скажет мать, а твое дело выполнять. Откуда ты такая непокорная? Посмотри на старшую сестру, если б она противилась, был бы у нее муж? Нет, говорю, нет. А теперь у нее есть прекрасный муж. Что тебе еще надо?