Чёрный Ферзь - Эмир Наджи

Доставая сапоги и бриджи для верховой езды, мне на ум приходил образ старичка, который достает запыленный фотоальбом, бережно старой ладошкой смахивая пыль с обложки. Это было прошлое, которое было забыто и тихо покрывалось пылью. Пыль с воспоминаний постепенно слетала и в голове стали всплывать образы первого занятия, первого галопа, боли в ногах, первого прыжка через барьер. Лошади были моими настоящими друзьями, которые принимали меня именно вот таким вот обычным простым парнем. Постепенно, я был вынужден отказаться от их общества, ведь это было слишком затратным досугом. Я ощущал себя предателем, ведь вместо того, чтобы найти возможность и проводить с лошадьми больше времени, я пошел по пути наименьшего сопротивления. На душе стало противно. Противно от самого себя, ведь эти глаза я помнил до сих пор, они ждали меня, ждали не всадника, а ждали друга. Друг все не приходил, друг себя пожалел. Значит я не друг вовсе? Значит я просто так, прохожий, но ведь они меня считали другом. Те глаза, похожие на глаза ребенка, которые тебя ждет. Их нельзя обмануть. А ведь мой друг, белоснежный конь был в курсе всех событий в моей жизни, от него у меня не было секретов, мы любили подолгу гулять в полях, и говорить обо всем. Я рассказывал все, что было на душе, а он слушал, и по его глазам я всегда понимал, что он мне отвечает. Вампир был старым конем и, несмотря на его годы, он мог дать фору любому молодому. Противно было на душе, что теперь в его деннике уже другой конь, его не стало больше года назад, а я даже не попросил прощения у него, хотя я знал, что этот добряк не держит на меня зла. Он резвится на бескрайних Райских лугах, где много яблок, которые порезаны на дольки, как он любит, где много сахара кубиками и много ручьев с чистейшей водой. Раздался телефонный звонок, Хасан уже был внизу.

На улице ждал, мурлыкая, Мерседес Хасана.

– Дороги уже расчистили, так что теперь не только трактора могут передвигаться по улицам.

– Да уж, на таком корабле не везде пройдешь.

Я немного волновался, ведь совсем скоро мы будем в конюшне, и я увижу те самые глаза. Мы болтали о машинах, и незаметно для себя мы оказались на том месте, где мы могли отдохнуть душой в компании настоящих друзей. Клуб «Эллада» был закрытой территорией, где царила своя атмосфера. Здесь было всегда уютно, наверное, потому что тут были лошади, а там где лошади не может быть неуютно, там нет места злости. Здесь все изменилось, но осталась та самая душевная атмосфера. Даже воздух здесь был совершенно иным. Из теплой раздевалки мы вышли в крытый манеж, где пахло влажным песком с описками и навозом. Это был приятный запах, теплый, в нем не было ничего отторгающего, наоборот этим запахом хотелось пропитаться. По манежу по кругу берейторы водили двух коней. Мы с Хасаном смотрели за каждым движением этих животных. Воистину, этих существ создал Господь Бог… И все же, несмотря на то, что Он создал человека, у Господа отменный вкус, ведь чтобы создать этих прекрасных животных нужен не просто талант, а настоящая любовь. Любовь не к кому-то, а любовь совершенная, которая не дана человека, или дана, но ее растерял. Каждое движение лошади наполнено той самой любовью, которую может дать только Бог и неважно кто и как его называет. Он есть та совершенная любовь ко всему, ко всей жизни и всему живому, и лошади тому подтверждение. Нет, Господь Бог не трудился кропотливо, оттачивая каждую линию, он создал лошадь экспромтом, в порыве вдохновения, несколькими движениями, а потом просто полюбил это творение и просто вложил всю эту любовь в ладони, которыми он провел по еще необработанным бокам, холке, гриве, хвосту. И Он ахнул, увидев то, что у него получилось, и захотел он наделить это существо свободой и открытой душой. И душу эту видно в этих огромных круглых глазах, а свободу видно в каждом движении. Ну почему же люди не учатся у лошадей, ведь у них можно многому научиться?

– Знакомься, это Синдбад, а это Алладин. Оба они с характером, как ты любишь.

– Какие необычные имена для коней, но очень символичные.

Ко мне подошел Синдбад, видимо, услышав, запах сахара, который доносился из кармана жилетки. Я заглянул в его глаза и непроизвольно обнял его. Кто говорит, что любви с первого взгляда не существует, просто никогда не испытывал ее. Я не смог сдержаться и поцеловал Синдбада в его нос, похлопал по шее и стал готовить его к прогулке по манежу. Проверил подпруги, выставил стремена. Это был целый ритуал, я трепетал от бряцанья застежек и скрипа ремней. Этот трепет перерастал в восторг. Восторг, который могут ощущать только дети… и я. Берейтор принес мне подножку, чтоб я мог запрыгнуть на коня, но я жутко не любил этого и поэтому, кряхтя, вскарабкался на Синдбада. Я чувствовал движение каждой мышцы коня, каждый шаг, это был чистейший восторг. Мы перешли на рысь. Мы слились с Синдбадом в единый механизм, который подобно мотору под капотом автомобиля работал слаженно и четко, каждое движение совершалось в свое время. Мы поднялись в галоп, и уже весь Мир перестал существовать, существовало только наше дыхание. Между мной и Синдбадом была какая-то телепатическая связь, мы понимали друг друга с полумысли. Мы рысили и поднимались в галоп, шли по кругу и восьмеркой, мы были единым существом. Нет, мы были больше, чем всадник и лошадь, мы слились в единый организм. Кентавр – получеловек, полуконь, сейчас именно Кентавр бегал по манежу. Я похлопал Синдбада по шее, конь был в мыле, и под ладонью оставалась пена, похожая на мыло. Нам пора было немного отдышаться. Мы бодро прошагали к берейторам, которые курили возле кофемашины. Я укрыл моего морехода попоной и запрыгнул в седло. Хасан тоже просушивал Алладина. Мы поравнялись с ними, было видно, что у Хасана есть ко мне вопросы, но он ждал момента, чтобы спросить.

– Благодарю Вас за такую великолепную прогулку, я запомню ее на всю жизнь без преувеличений.

– Благодарю, что ты составил мне компанию и хорошенько размял Синдбада. Он очень ленив, поэтому нечасто я вижу его в таком мыле. Мне кажется, что вы подружились.

– С конем сложно не подружиться, потому что более чистого душой существа найти сложно.

– Всевышний дал нам идеальное творение: грациозное, но при этом преданное и с живой душой… Почему же тогда Всевышний разрешает войны?

– Господь не может вмешаться в жизнь человека, он как мудрый родитель, который отпустил своих взрослых детей и может только наблюдать и советом направлять своих детей. У нас есть замечательные книги, которые нас учат жить по закону нашего Отца: Библия, Коран. Суть в них передана одинаковая, настоящая. В этих книгах Истина, просто мы их не понимаем. Человечество сейчас переживает затянувшийся этап, когда оно еще не вышло из подросткового периода, но еще и не повзрослело. Это период активного накопления глупостей. Единственное, этот период затянулся, и Человечество в нем застряло. Возможно, нам на самом деле нужна оплеуха от Родителя, но он боится нам навредить, обидеть и сделать больно, а ведь без нее мы сами для себя опасны. Человек создал оружие, которое всего за несколько часов расколет эту планету в щепки. Будет момент, когда Бог, независимо от его имени поймет, что пора утихомирить зарвавшегося юнца и направить его на путь истинный, но как скоро наступит этот момент? Мало по малу, но люди растеряли все хорошее и доброе, что нам досталось он нашего Небесного Отца, мы служим Золотому Тельцу. Все можно решить и купить за деньги, важно только найти компромисс в цене.

Я улыбался, ведь, по сути, и сам бы с радостью бы договорился бы по цене с кем-либо, если бы мне предложили. Это было смешно, ведь менеджер среднего звена – это самая грязная работа, где ты не в самом низу, но и не наверху, а только ждешь, что, быть может, звезды сложатся благополучно и меня переведут на ступень выше, где будет совершенно другой доход. И вся жизнь проходит в этих ожидания того самого эфемерного завтра, которое, почему-то не наступает. Так же мы надеемся на Бога, что сейчас он нам придет и решит все наши проблемы, которые мы накрутили. Запретит разом все войны, вылечит все болезни, вернет всех дорогих нам людей. Нет, это жизнь – это целая вереница испытаний, которые мы должны пройти. В этом движении мы должны сами строить свою судьбу и свою жизнь. Слова эти мы слышим всегда, но далеко не всегда их понимаем. Строить вою жизнь – это труд, это прохождение испытаний, иначе – это иллюзии, пыль, и опять эфемерное завтра, которое не наступит. Только сегодня!

Хасан с интересом слушал мои рассуждения, будто бы что-то отмечал в невидимом блокноте.

– Выходит, ты считаешь, что Всевышний бессилен, раз он допускает все плохое на Земле?

– Как раз наоборот, он силен и мудр, чтобы не вмешиваться в дела людей, а дать людям самим исправить свои ошибки. Отец же брался исправлять Ваши ошибки, а всегда терпеливо смотрел и потом только помогал дельным советом, просто обняв в сложную минуту отчаяния? В глубине души, может он и хотел решить их за Вас. Быть может, Вы и сами хотели, чтобы он их решил, но он всегда лишь наблюдал.