Чёрный Ферзь - Эмир Наджи

– Может, Вы предпочитаете кофе?

– Благодарю Вас, но чай в такую погоду гораздо вкуснее, чем кофе.

Хасан разлил чай по пузатым стаканчикам, в этот момент Мир вокруг остановился. Камин трещал неподалеку, наполняя комнату теплом и ароматом огня, смешиваясь с запахом чая, это был просто невообразимый зимний букет. Он завораживал, пленил, и обволакивал. У этого запаха был даже свой особенный вкус, казалось, что его можно наливать в эти самые пузатые стаканчики и пить. Ноги баловал ковер, а все тело баловало кресло, это был тот самый уют, о котором так много пишут и рассуждают дизайнеры. Хасан забрал весь уют в Мире в свой дом, оставив всем остальным только крошки.

– Я бы хотел еще раз выразить Вам благодарность за Мириам и малыша Али. Они для меня значат очень много, ведь это все, что у меня осталось.

– Если честно, я бы не заметил их, потому что буря была очень сильная, и их машину практически полностью замело, я увидел их фонари только благодаря чистой случайности.

– Факт в том, что Вы остановились и протянули руку помощи. Это очень важно, признаюсь, что я сам очень редко останавливаюсь на дороге, но это ситуация стала для меня уроком.

– Мне кажется, что в жизни случайности как-то поразительно сплетаются. Я смотрю на этот великолепный ковер под нашими ногами, мне кажется, что наша жизнь точно так же переплетена узорами.

– Интересная мысль… Никогда не мог подумать, что у меня под ногами целая жизнь.

Хасан улыбался, и мы оба смотрели на причудливые узоры персидского ковра, наслаждаясь терпким чаем. Переплетение узоров очень напоминало события нашей жизни, которые меняют ее, поворачивая, то в одну, то в другую сторону. Нет, жизнь наша – не ровная дорога, уж слишком все просто и скучно, когда все время едешь по прямому ровному шоссе. Центральная точка – это точка нашего рождения, то место, откуда началось все. Место, где мы еще чисты и не совершили ничего плохого или хорошего, то место, где мы только изучаем основы этого Мира. Причудливыми переплетением появляются первые события нашей жизни: наши первые друзья, наши первые противники, победы и поражения. А вот и наши достижения, сначала маленькие, которые переплетаясь, становятся чем-то большим, чем-то, что завораживает, приковывая к себе взгляд. Яркими цветами вплетается в наш узор любовь, которая окружает наши достижения и вот от нашей любви появляются новыми пестрыми островками наши дети, они еще в нашем узоре, но все же отдельно от нашей жизни. Их узор начинает развиваться отдельно. Край ковра неизменно ближе и ближе, и вот уже пестрая окантовка рассказывает нам о наших ярких впечатлениях, которые дарят нам наши дети, о наших внуках, которые становятся последним рубежом нашей жизни. Наши внуки охватывают ярким причудливым переплетением линий весь ковер, ведь это тот самый важный этап в жизни каждого человека, ради которого он пришел в этот Мир. Что будет дальше? Дальше мы уйдем бахромой, от нас останется только память, бахрома всего хорошего и доброго, которое мы передали этому Миру. Как часто эти узоры приносят нам боль и страдания, как часто нам кажется, что именно тут нитка должна закончиться, потому что из этого тупика нет выхода. Всегда что-то помогает нам, и Кто-то своей искусной рукой закручивает линию в новый узор, чтобы наша жизнь продолжалась. Умерев, мы приходим с нашим ковром на Суд к Учителю. Кто-то с незаконченным, кто-то с кривым несимметричным рисунком, а кто-то с красивым и витиеватым переплетением линий. Учитель своим строгим взглядом оценит каждую работу своего подопечного: кого-то примет в свою команду, а кого-то с негодованием сбросит вниз, разорвав безобразное творение. Еще один шанс, еще одна возможность создать тот ковер, который понравится учителю, иначе Он раз за разом будет рвать ковер и заставлять начать заново. Моя линия уже начала изгибаться в новый узор, но я еще не понимал какой. Интуитивно я ощущал перемены, которые уже ждали меня за углом. Хасан смотрел на огонь, мы молчали, наслаждаясь моментом, когда каждый думал о своем.

Мой взгляд упал на фотографии, которые стояли в красивых рамках на резной полке над камином. На фотографиях смеялась красивая женщина, обнимая смуглого мальчишку, который заливался вместе с ней смехом. От смеха и радости из-под хиджаба выглядывала прядь черных как смола волос. Одной рукой женщина придерживала головной убор, а второй обнимала мальчишку. Белоснежные зубы выделялись на фоне смуглых лиц. Эта фотография жила своей жизнью, был слышен звонкий смех и почему-то горячий сухой ветер. Женщина была невероятной красоты, а открытый смех делал ее милой и беззаботной.

– Это моя жена Фатима и мой сын Ахмат. Они погибли в первые дни войны. Все началось неожиданно. Я был в командировке, подписывал очень важный контракт. О том, что дома началась революция, я узнал из новостей. Мне не хватило двух дней, даже билеты на самолет были куплены. Всего лишь два дня.

На глазах Хасана выступили слезы, он незаметно для меня старался закусывать губу. Я отвернулся к камину, чтоб он мог кулаком вытереть слезы, которые предательски уже блестели, в глазах, готовые сорваться, словно снежный ком с обрыва. Я молчал, а Хасан, рассказывал свою историю. Сколько же лет это в нем сидело и болело, что сейчас он мне рассказывал это, фактически постороннему человеку. Я видел сильного восточного мужчину, который делился своей болью. Да, мужчины не плачут, но нам тоже больно и нам хочется выговорить свою боль. Так случилось, что сегодня я оказался в роли того, кто внимательно выслушивал боль этого взрослого, сильного мужчины. Боль, которая копилась, не имея выхода.

Хасан был успешным бизнесменом в своем родном Леванте. Это был счастливый мужчина, который состоялся в бизнесе и семье. Они путешествовали семьей, наслаждаясь каждым днем прожитой жизни. Фатима была той женщиной, которая дополняла Хасана, ведь именно она стала его спутницей в сложном пути наверх. Именно она стала той Великой женщиной, которая стояла за плечами Великого мужчины. Он связал свою профессию с компьютерами и вскоре к небольшому магазину по продаже компьютеров и комплектующих он открыл отделение и стал делать простые веб-сайты. Вкладывая все силы и энтузиазм, Хасан расширял свое дело, несмотря на то, что все были настроены скептически, ведь в его краях, настоящий бизнесмен должен был владеть нефтью. Хасан, продолжал свой путь, расширяя свой бизнес. Он оплачивал обучение талантливым ребятам, которых он потом брал к себе на работу, тем самым он подпитывал свой бизнес самыми перспективными и талантливыми сотрудниками. Неудивительно, что Хасан медленно, но верно стал достаточно влиятельной персоной в Левантийском бизнес сообществе. Ему уже пожимали руки те самые «настоящие бизнесмены», белоснежные кандуры которых были оплачены за счет зеленых денег от черного золота. Всегда рядом с ним была его Фатима, которую он боготворил и никогда не скрывал того, что именно она стала залогом его успеха. Именно Фатима была его счастливой звездой. Столько тепла было в каждом слове о Фатиме, даже имя ее он произносил совершенно по-другому, не так как он произносил все остальные имена. Хасан не пошатнулся, даже когда Ближний Восток стало лихорадить. Он все равно работал и наслаждался каждым днем вместе со своей семьей. Ахмат стал подарком для Хасана, ведь это был долгожданный и любимый ребенок. Это был его сын! Хасан и Фатима хотели большую семью и стремились к этому. Они были просто счастливы. Кто-то решил, что в их доме должно жить не счастье, а война.

Хасан построил этот дом, когда Исламская Лихорадка стала подбираться все ближе к их Родному Краю. Все в этом доме была выполнено по эскизам Фатимы, которая обладала тонким вкусом и чувством прекрасного. Те пять дней Хасан провел в Лондоне, где он заключал важный для его бизнеса контракт. Как обычно, Хасан планировал лететь с Фатимой и Ахматом, но Фатима отказалась, она хотела успеть подготовить торжество по поводу подписания контракта, который стал бы историческим моментом в деле Хасана. Ведь всего лишь через день они должны были улетать в свой новый дом мечты, который Хасан построил для них с Фатимой. Он не успел вернуться, ведь в день, когда Армия под черными флагами вступила в их город, авиасообщение прекратилось. Не было связи, и Хасан впервые за много лет оказался бессилен. Об обстановке он узнавал только из Новостей.

Будучи истинно верующим мусульманином, он не понимал тех, кто шли под черными флагами и стреляли в безоружных прохожих. Случайный снаряд попал в его дом, в комнату, где Фатима читала Ахмату «Маленького Принца». Хасан смог вернуться на два дня позже, всего два дня. Добирался на перекладных до своего дома, надеясь, что он сейчас заберет дорогих ему людей и уедет в дом их мечты, оставив все это позади. Вместо своего дома он увидел лишь дымящиеся руины. Окна были выбиты и мародеры, словно крысы выносили из его дома ценные вещи. Старик Мустафа, который всего три дня назад продавал специи в лавке на углу как мог отгонял палкой крыс, которые пытались урвать хоть что-то ценное из дома. Он рассказал, что его семьи больше нет. Из-под дымящихся руин Хасан достал обгоревшую книгу «Маленький Принц». Он положил эту книгу в свою сумку и молча стоял. Боль сменилась пустотой. Хасан, который еще неделю назад был самым счастливым мужчиной на Свете, умер. От него не осталось и следа, только тело. Мустафа обнял Хасана и провел в свою лавку, которая была заколочена досками. Хасан хотел попрощаться с сыном и женой, но Мустафа стальной хваткой, несмотря на свой почтенный возраст, остановил его. Кладбище было под контролем «Черного Флага» и пойти туда было чистым самоубийством. Хасану не было уже страшно, и он был готов пойти туда и умереть, ведь его жизнь потеряла всякий смысл. Старик сказал, что его сестра Мириам и ее сынишка Али ждут Хасана в лавке. Это его отрезвило. Они пришли в лавку Мустафы, в небольшой коморке спрятались женщина с ребенком. Она была напугана, и при малейшем шорохе прижимала к себе ребенка. Это была Мириам, младшая сестра Хасана. Ее мужа «Черный Флаг» расстрелял за то, что он пытался защитить свой дом. Мириам еле успела скрыться, взяв в охапку Али. В их глазах уже не было боли, а была пустота, наверное, когда слышишь выстрелы – боль отступает и все существо принимает смерть, как что-то неизбежное, да и по сути своей нормальное. Остается пустота. Хасан хотел взять автомат и защищать свой родной Левант, но он был не один, на его плечах лежала ответственность за Мириам и Али. «Гнев – худший советчик» – эти слова старика Мустафы он запомнил и, взяв Мириам и Али, на следующий же день улетел из охваченной войной страны.