На фронтах «холодной войны». Советская держава в 1945–1985 годах - Спицын Евгений Юрьевич

Между тем в Москве, по сути, завершались все мероприятия по проведению «военной акции» на территории ЧССР, подготовка которой началась сразу после отказа А. Дубчека приехать на Варшавский саммит. Правда, затем, после принятия «Братиславской декларации», они были остановлены и возобновлены только 13 августа. План предстоящей акции предусматривал как военную, так и политическую составляющие, последняя из которых, то есть мобилизация «всех здоровых сил в руководстве КПЧ», имела приоритетное значение.

В соответствии с решениями Политбюро ЦК, принятыми еще 19 и 22 июля, началась практическая проработка политических документов. И уже 20 и 26 июля были подготовлены две редакции «Декларации от имени Президиума ЦК КПЧ и Революционного правительства ЧССР о внутренней и внешней политике», а также «Обращение к гражданам ЧССР, к чехословацкой армии», которые должны были обнародовать сразу после того, как войска ОВД войдут на территорию Чехословакии[808].

Еще в середине июля по каналам КГБ на имя Л. И. Брежнева пришло письмо за подписью кандидата в члены Президиума ЦК КПЧ А. Капека, в котором он призвал советского лидера «оказать братскую помощь нашей партии и всему народу в деле отпора тем силам, которые создают серьезную опасность самим судьбам социализма в ЧССР»[809]. Л. И. Брежнев зачитал это письмо на одном из заседаний Политбюро, но все его участники сочли, что одного этого письма недостаточно для принятия важного военно-политического решения. Но уже 3 августа во время Братиславской встречи советской делегации было передано аналогичное письмо с просьбой о военной помощи, которое подписали уже 5 членов высшего руководства КПЧ: В. Биляк, Д. Кольдер, А. Индра, О. Швестка и А. Капек. Причем в этом послании было прямо указано, что «в связи со сложностью и опасностью развития обстановки в нашей стране, просим вас о максимальной засекреченности этого заявления», поэтому и шлем его «лично для вас на русском языке»[810].

На сей раз, обсудив данное письмо, члены Политбюро ЦК КПСС приняли решение возобновить мероприятия «военного характера». Сначала вся эта работа проводилась под руководством первого заместителя министра обороны СССР и главкома войск ОВД маршала Советского Союза Ивана Игнатьевича Якубовского. Однако вскоре его сменил другой заместитель министра — главком Сухопутных войск генерал армии Иван Григорьевич Павловский.

17 августа 1968 года было принято Постановление Политбюро «К вопросу о положении в Чехословакии», где было сказано: «Учитывая, что со стороны КПСС и других братских партий уже исчерпаны все политические средства воздействия на руководство КПЧ, чтобы побудить его к отпору всем правым, антисоциалистическим силам, Политбюро ЦК считает, что наступил момент для применения активных мер по защите социализма в ЧССР и единодушно решает: оказать Коммунистической партии и народу Чехословакии помощь и поддержку вооруженными силами». 18 августа в Москву приехали В. Гомулка, Т. Живков, В. Ульбрихт и Я. Кадар, которые полностью одобрили это решение высшего советского руководства[811].

Москва, конечно, понимала, что эта акция может быть негативно встречена в столицах целого ряда государств и международных организациях. Однако особых «неприятностей» в Кремле не ожидали. Тем более что 16 августа заместитель генсека ООН по политическим вопросам Леонид Николаевич Ку-таков убедил своего «шефа» У Тана отложить свой визит в Прагу, намеченный на 23 августа. Затем, уже 20 августа, советский посол в Вашингтоне А. Ф. Добрынин после своей дружеской беседы с госсекретарем Д. Раском, состоявшейся накануне, посетил президента США Линдона Джонсона на его техасском ранчо, который вообще никак не отреагировал на его информацию о предстоящей военной акции на территории Чехословакии[812]. Хотя, как зримо показал в своем труде тот же профессор Н. Н. Платошкин, ЦРУ внимательно отслеживало все события в ЧССР и регулярно информировало Администрацию президента США о них.

В ночь на 21 августа 1968 года вооруженные силы СССР, ПНР, ВНР и БПР, приступив к реализации операции «Дунай», сразу с четырех направлений пересекли чехословацкую границу в 20 местах: из Южной Польши был введен советско-польский контингент по направлению Острава, Оломоуца и Жилина, из южной части ГДР — советско-германский контингент в общем направлении на Прагу, Пльзень и Карловы Вары, из Северной Венгрии вводился советско-венгерско-болгарский контингент по направлению к Братиславе и Банска-Бистрице и с территории Советского Прикарпатья — самый крупный контингент советских войск по направлению Прага — Братислава — Брно. Причем за несколько часов до начала операции посол С. В. Червоненко официально уведомил президента Л. Свободу об этой акции, а министр обороны А. А. Гречко предупредил своего коллегу, генерала армии М. Дзура, о недопустимости оказания какого-либо сопротивления союзным войскам со стороны Чехословацкой народной армии.

Для реализации операции «Дунай» были созданы три группировки войск в составе 26 дивизий, из которых 18 были советскими[813]:

— Центральный фронт под командованием маршала П. К. Кошевого, костяк которого составили части и соединения 1-й гвардейской танковой, 11-й и 20-й гвардейских общевойсковых и 4-й воздушной армий во главе с генералами К. Г. Кожановым, Ю. А. Науменко, И. Л. Величко и Б. Д. Мелехиным;

— Прикарпатский фронт под началом генерал-полковника В. З. Бисярина, костяк которого составили части и соединения 13-й, 28-й и 38-й общевойсковых, 8-й гвардейской танковой и 57-й воздушной армий, которыми командовали генералы П. В. Мельников, Г. И. Салманов, А. М. Майоров, В. А. Меримский и А. Н. Ефимов;

— Южный фронт под командованием генерал-полковника К. И. Провалова, основу которого составляли части и соединения Южной группы советских войск в составе 13-й и 19-й гвардейских танковых и 93-й стрелковой дивизий и 36-я воздушная армия генерала С. И. Харламова.

Кроме того, в составе этих фронтов находились 2-я армия Войска Польского генерала Ф. Сивицкого, 8-я венгерская мотострелковая дивизия, гэдээровские 7-я танковая и 11-я мотострелковая дивизии, 12-я пограничная бригада, а также 12-й и 22-й полки 7-й болгарской мотострелковой дивизии, вошедшие вторым эшелоном.

Одновременно с войсками в Прагу «для работы среди членов Президиума ЦК КПЧ» под псевдонимом «генерал Трофимов» прибыл член Политбюро ЦК Кирилл Трофимович Мазуров, оперативный штаб которого разместился в здании советского посольства.

Не встречая никакого сопротивления, уже к исходу следующего дня войска ОВД заняли все крупные города и стратегические объекты страны. В течение нескольких дней все немногочисленные очаги оппозиционных выступлений были подавлены и ситуация в Чехословакии была нормализована. В основной своей массе чехословацкое население осталось пассивным, и вхождение войск вызывало у него куда больше любопытства, чем страха. Боевых действий, по сути, не велось, и в ходе передислокации и размещения советских войск с 21 августа по 20 октября 1968 года во время «враждебных действий отдельных граждан ЧССР» было ранено и травмировано 87 военнослужащих, а погибло всего 10 солдат и 1 офицер.

Столь быстрое и успешное проведение операции «Дунай» было обеспечено и тем, что сработал план Москвы по стратегической дезинформации стран — участниц НАТО. Командно-штабные учения «Шумава», прошедшие 20 июня — 1 июля и не приведшие к оккупации ЧССР, де-факто притупили бдительность всех натовских стратегов, и они проспали операцию «Дунай». Более того, из-за длительного характера чехословацкого кризиса, к которому уже привыкли все, в НАТО не был отменен привычный порядок отпусков, и на момент «вторжения» два высших руководителя НАТО отсутствовали в Брюсселе: генеральный секретарь Манлио Брозио находился в отпуске в родной Италии, а верховный Главком Вооруженных сил НАТО американский генерал Лайман Лемнитцер осуществлял инспекционную поездку по Греции[814].