На фронтах «холодной войны». Советская держава в 1945–1985 годах - Спицын Евгений Юрьевич

Однако если с военной составляющей этого плана все получилось отменно, то с политической частью вышла осечка. Часть членов «промосковских» сил, в частности Э. Риго, Я. Пиллер, Ф. Барбирек и Й. Ленарт, оказались морально не готовы к смене партийно-государственного руководства страны. Они не стали голосовать за «Декларацию от имени Президиума ЦК КПЧ и Революционного правительства ЧССР» и поддержали заявление Президиума ЦК КПЧ с осуждением агрессии и необходимости созыва экстренного съезда партии, который вскоре открылся в Высочанах. В этой ситуации другая часть «промосковских» сил, то есть Д. Кольдер, В. Биляк, М. Якеш, А. Индра, О. Швестка и А. Павловский, направилась в советское посольство, где по прямому указанию Москвы К. Т. Мазуров попытался по-быстрому слепить Революционное правительство ЧССР во главе с новым Первым секретарем Драгомиром Кольдером. Однако тот отказался возглавить ЦК КПЧ.

Тем временем в 10 часов утра сотрудники КГБ задержали в здании ЦК всех остальных членов чехословацкого руководства, которые на следующий день были привезены в Москву. Туда же вскоре отправились президент Л. Свобода и вице-премьер Г. Гусак. Именно здесь, в советской столице, 24 августа начались очень непростые переговоры со всей чехословацкой делегацией, которые длились три дня. Первоначально руководство КПЧ не было склонно ни к каким уступкам, но затем ситуация стала меняться.

Между тем 25 августа состоялось заседание Политбюро ЦК, где обсуждали несколько возможных вариантов выхода из сложившегося положения. В итоге было предложено три таких варианта[815]. Первый вариант предусматривал создание Революционного правительства во главе с президентом Л. Свободой, заместителем которого могли бы стать либо О. Черник, либо Г. Гусак, который, по выражению А. Н. Косыгина, «очень хорошо и спокойно ведёт себя». Второй вариант предполагал создание правительства во главе с О. Черником или Г. Гусаком при одновременном избрании О. Черника Первым секретарем ЦК КПЧ. И, наконец, третий вариант, который и был предложен на переговорах с А. Дубчеком, предусматривал сохранение прежнего высшего руководства и возвращение его к тем обязательствам, которые Президиум ЦК КПЧ взял на себя в Чиерне-над-Тисой. После долгих дебатов именно этот вариант действий, поддержанный Л. И. Брежневым, и был признан самым предпочтительным.

В конце концов А. Дубчека, О. Черника, Й. Смрковского, Л. Свободу и других (за исключением Ф. Кригеля), уже не знавших реальной обстановки в собственной стране и озабоченных своей собственной судьбой, удалось уговорить на третий день, то есть 26 августа, подписать «Московский протокол», где в обмен на признание советской стороной всех решений январского Пленума ЦК КПЧ и сохранения власти в руках старого руководства, предусматривался поэтапный вывод союзных войск, который ставился в прямую зависимость от степени нормализации обстановки в стране.

Понятно, что Москва не собиралась мириться с пребыванием реформаторов у власти, но пока нужно было создать хотя бы видимость стабилизации в стране. Поэтому уже 10 сентября премьер-министр ЧССР О. Черник прибыл с визитом в Москву, где обсудил с советским руководством, прежде всего с А. Н. Косыгиным, важные экономические вопросы, в том числе о выделении нового крупного кредита. Предпринятые меры в целом оказались удачными, и уже к 12 сентября обстановка в Праге и других крупных городах Чехословакии полностью стабилизировалась. Затем последовал демонстративный отвод всех союзных войск из городов в специально отведенные места дислокации. А 16 октября 1968 года между правительствами двух стран был подписан договор об условиях временного пребывания советских войск на территории ЧССР. В соответствии с ним «в целях обеспечения безопасности социалистического содружества» на территории Чехословакии создавалась Центральная группа советских войск второго формирования, первым командующим которой был назначен командарм 38-й армии генерал-лейтенант Александр Михайлович Майоров. И на следующий день начался поэтапный вывод союзных войск с территории ЧССР, который был завершен 20 ноября 1968 года[816].

Последним актом затянувшегося Марлезонского балета стал неизбежный процесс освобождения партийно-государственного руководства ЧССР от «правых уклонистов», который занял более года. Причем, судя по дневнику Л. И. Брежнева, этот вопрос занял одно из главных мест в его рабочем графике, и он перманентно возвращался к нему. Первым в отставку в январе 1969 года был отправлен глава Национального собра Йозеф Смрковский. Сам этот орган был ликвидирован, и на его месте создан новый парламент страны — Федеральное собрание, — главой которого стал один из вице-премьеров, член ЦК КПЧ Петр Колотка. Затем в апреле 1969 года на очередном Пленуме ЦК новым Первым секретарем ЦК КПЧ был избран Густав Гусак, который на тот момент был самой приемлемой и компромиссной фигурой для всех сторон. У Л. И. Брежнева практически сразу возникли очень теплые отношения с ним, он частенько называл его по-дружески, на домашний манер «Густавом Никодимовичем», даже в своем личном дневнике. На этом же Пленуме ЦК был избран обновленный состав Президиума ЦК в количестве 11 человек: Г. Гусака, В. Биляка, А. Дубчека, О. Черника, П. Колотки, Л. Штроугала, Я. Пиллера, Э. Эрбана, Л. Свободы, Ш. Садовского и К. Полачека, — который был полностью согласован с Москвой.

Александр Дубчек пока остался в руководящей обойме и был перемещен на должность председателя Федерального собрания ЧССР, а П. Колотка назначен главой правительства Словацкой республики. Но уже в октябре того же 1969 года А. Дубчек был снят с этого поста, а в январе 1970 года исключен из партии. В том же январе 1970 года с поста председателя правительства ЧССР был снят Олдржих Черник, которого сменил Любомир Штроугал, занимавший этот пост почти 20 лет. Наконец, в декабре 1970 года на Пленуме ЦК КПЧ было единогласно принято Постановление ЦК «Уроки кризисного развития в партии и обществе после XIII съезда КПЧ», которое осудило политический курс А. Дубчека и Ко, доведший страну до опасного системного кризиса[817].

Чехословацкий политический кризис, который в историографии традиционно именуют «Пражской весной», имел несколько важных международных последствий:

— Во-первых, военную акцию пяти стран — участниц ОВД в Чехословакии осудили и не поддержали правительства четырех социалистических держав: КНР, Албании, Югославии и Румынии, — что еще больше усилило раскол внутри стран социалистического лагеря, возникший после XX съезда КПСС. Кроме того, формально из состава ОВД вышла Албания, которая де-факто уже с 1961 года не принимала никакого участия в работе этой организации;

— Во-вторых, военную акцию в Чехословакии осудили многие рабочие и коммунистические партии во всем мире, в том числе самые многочисленные и влиятельные компартии Франции (Вальдек Роше), Италии (Луиджи Лонго) и Испании (Сантьяго Каррильо), что, естественно, внесло дополнительный раскол в международное коммунистическое и рабочее движение.

— В-третьих, опасаясь дальнейшего нарастания идейных разногласий и конфликтов в, увы, не очень стройных рядах всего международного рабочего и коммунистического движения, уже зараженного идеями еврокоммунизма, в конце 1968 года высшее советское руководство провело вынужденную «модернизацию» классического постулата о «пролетарском интернационализме» и представило его в обновленной форме доктрины «социалистического интернационализма», которую в западной советологии окрестили «доктриной Брежнева».

Отныне в трактовке советских партийных идеологов «социалистический интернационализм» стал преподноситься как учение об общности коренных классовых интересов и исторических судеб всех социалистических держав. Исходя из этого тезиса, сусловские теоретики делали вывод о необходимости отныне строить отношения между всеми соцстранами на основе принципа «социалистической солидарности», которая предполагала взаимное оказание «братской помощи», в том числе военной, в деле защиты интернациональных интересов всех социалистических держав при возникновении любых угроз «делу мира и социализма». Неслучайно уже 26 сентября 1968 года в «Правде» была опубликована редакционная статья, где впервые публично был озвучен принцип «нерушимости социалистического лагеря» и его совместной обороны от любых угроз извне.