Мы родом из СССР. Книга 2. В радостях и тревогах… - Иван Осадчий

После любых общественных потрясений и государственных катаклизмов мы часто спрашиваем себя и других, а что было бы, если бы… Был бы период так называемого застоя, если бы Брежнев ушел в 75-м, и была бы перестройка, о которой сейчас идет речь, если бы не Горбачев встал во главе партии? Что было бы с Советским Союзом, если бы Ельцин остался на Урале? О роли личности в истории написано немало теоретических трудов, начиная с древних философов. Об этом писали и основатели марксизма, народники, великое множество известных и безвестных авторов. По-моему, последние полтора-два десятка лет нашей истории дали более чем выразительный материал для анализа и новых выводов философам и социологам…

Но возвратимся в 85 год. Как-то поздним вечером раздался звонок прямого телефона Генсека (я еще работал в ЦК). Он попросил срочно зайти к нему, и через несколько минут я был уже у него. По кабинету ходили, что-то обсуждая, Горбачев и Лигачев. По первым же фразам я понял, что речь идет о смене Гришина.

– Ты ведь знаешь, что настало время укрепить руководство столицы. Мы с Егором сейчас обсуждаем возможную кандидатуру на пост первого секретаря Московского городского комитета. Хотели бы посоветоваться с тобой, – начал Горбачев.

– Я надеюсь, что у вас есть уже предложения?

– Да. Нам нужен туда крепкий и боевой товарищ. Наше мнение с Егором Кузьмичом, что это должен быть Ельцин. Ты его знаешь, твое мнение?

Откровенно говоря, до того я не очень задумывался над этим кадровым вопросом – у меня своих, экономических забот хватало. Но на такое предложение я не мог прореагировать положительно. Оно было для меня не только совершенно неожиданным, но и непонятным, удивило и поразило меня.

– Да, я знаю Бориса Николаевича и считаю, что он абсолютно не годится для этой роли. Не забудьте, что речь идет об огромной столичной организации, где сосредоточена масса заводских рабочих и основная научная и творческая элита страны. Здесь должен быть умный, гибкий, интеллигентный руководитель. Ельцин же человек другого склада: хотя он и строитель, но по своей натуре – разрушитель. Наломает дров, вот увидите! Ему противопоказана большая власть. Вы сделали уже одну ошибку, переведя его из Свердловска в Москву, в ЦК, не делайте еще одну, роковую.

Мои доводы не были восприняты. Решение ими было уже принято. И мне оставалось только сказать:

– Я вас не убедил, и вы пожалеете об этом. Когда-то будете локти кусать, но будет уже поздно!

Так и разошлись. Каждая сторона при своем мнении…» (Н. И. Рыжков. «Десять лет великих потрясений». М. 1996, с. 137, 138, 139).

Однако разговор об этом еще впереди. Сейчас же я могу только сказать, что все названные здесь факты говорят о том, что Горбачев уже в 1985 году ориентировался на одному ему (возможно еще Яковлеву) известную перспективу проводимого им курса.

Это верно. Но станет понятным только впоследствии. Пока же всё шло в нужном направлении.

Летом 1986 года состоялся XXVII съезд КПСС. Готовились к нему весьма ответственно. Предстояло принять в новой редакции Устав и Программу КПСС, проекты которых широко обсуждались в партии и в целом в стране. Многих откровенно радовало и окрыляло содержание проектов этих главных партийных документов. Всё то, что было «наворочено» в хрущевские и брежневские годы, было основательно исправлено.

В преамбуле новой редакции Программы КПСС говорилось: «Идя непроторенными путями, преодолевая неимоверные трудности, проявляя невиданный героизм, советский народ под руководством Коммунистической партии претворил в жизнь разработанный В. И. Лениным план социалистического строительства. Социализм в нашей стране стал реальностью. (Материалы XXVII съезда КПСС. М. Политиздат. 1986, с. 122).

Программа, принятая съездом, характеризовалась как программа всестороннего совершенствования социализма, дальнейшего продвижения советского общества к коммунизму на основе ускорения социально-экономического развития страны.

Ряд принципиальных положений был внесен и в новую редакцию Устава КПСС.

Ни хрущевское волюнтаристское заявление о том, что „наше поколение будет жить при коммунизме“, ни брежневская оценка тогдашнего состояния советского общества, как „развитого социализма“, в новой редакции программы и Устава КПСС даже не упоминались.

Важнейшим вопросом съезда был социально-экономический вопрос. Он назывался „Об основных направлениях экономического и социального развития СССР на 1986–1990 годы и на период до 2000 года“. Идея ускорения социально-экономического развития оставалась коренной. Основательно проработанным был, прежде всего, план двенадцатой пятилетки, которая должна была стать фундаментом для последующего успешного развития советской страны в последнее десятилетие XX века.

Трудно не согласиться с оценками международного положения и международной политики СССР, содержащимися в документах XXVII съезда КПСС: „Метрополия империализма – это США. Оттуда идет поток одурманивающей информации. Капитализм – уродливое чудовище двадцатого века. США пытаются, и не безуспешно, подчинить союзников своему диктату. Характерной особенностью времени является экономический монополизм. Он развивается за счет эксплуатации природных ресурсов и дешевой рабочей силы развивающихся стран. Вот где лежит ответ на утверждение, что „рука Москвы“ виновата в социальных и политических взрывах в этих странах…

Международная политика СССР носит открытый, честный, ленинский характер. Тому свидетельство – последние мирные, конструктивные инициативы Советского Союза. Вашингтонская администрация остается глухой к призывам разума“.

В состав ЦК КПСС, избранный XXVII съездом КПСС, вошли в большинстве своем те, кто отчетливо понимал непростую ситуацию в стране, знал накопленные трудности и проблемы и готов был активно включиться в борьбу за их преодоление, создание условий для дальнейшего успешного развития и совершенствования социализма.

XXVII съезд определил пути дальнейшего движения нашей страны на основе совершенствования всех сторон ее развития.

Столь же справедливы были и высокие оценки самого XXVII съезда партии: „Съезд оправдал ожидание партии и народа. Подтвердились слова Ленина, что самая верная политика – принципиальная… Съезд раскрыл потенциал социализма. Теперь – реализация решений… Браться за планы 1986 года и пятилетки в целом. Если проиграем пятилетку, то проиграем борьбу за социализм, за умы людей, за авторитет партии, страны“.