Пряди о Боре Законнике - Александр Меньшов

— Слушай, куда же мы всё-таки идём? Это ты не услышал в их разговорах?

— Нет… но, а куда тут собственно ещё идти? Думаю, в один из посёлков.

— Какой именно?

Шелкобородый в ответ пожал плечами.

Предположения подтвердились, когда к обеду следующего дня мы действительно оказались у входа в каменный «городок» медвеухих. В рыхлой скальной породе обёртыши выдолбили нечто похожее на большущие залы, соединённые друг с другом посредством тоннелей и длинных коридоров.

Позже я узнал, что мы очутились в Валгесене, или Виелгесейне… На слух воспринять название было трудно. Одно лишь понял, что оно происходило из-за светлого цвета стен в залах.

Нас с Шелкобородым долго водили по каким-то тоннелям, пока, наконец, мы не очутились в громадной комнате. Здесь было светло, и свет исходил из расположенных у стен больших прозрачных кристаллов, похожих на кварц.

Находясь в окружении медвеухих, каждый из которых весьма пристально глядел на прибывших гостей, мы с гибберлингом прошествовали в самый центр залы, где нам жестом и приказали оставаться.

Я обратил внимание, что в этом городище (по крайней мере, в тех его местах, которыми нас проводили) было очень мало детей. Да и вообще, тут было не особо многолюдно. Либо клан был немногочисленный, либо большая часть жителей сейчас отсутствовала.

Кстати говоря, всю дорогу до белых чертогов Валгесене, я думал о том, что и как я буду говорить на встрече с медвеухими, с их советом.

Надо признаться, что стычки надоели всем. И гибберлинги, и обёртыши уже устали от них, хотя ни те, ни другие не хотели признавать явного «тупика» подобных отношений. И мало того, все они полагали, что победа в конечном итоге будет именно на их стороне, просто её придётся долго и нудно добиваться.

Чего запросят медвеухие? Временного перемирия? А что потом? — так думалось мне. — Неужели они не понимают, что за гибберлингами, стоят силы гораздо большие?.. Стоит Лига!

Да, пусть не все в ней сейчас настроены на полномасштабную войну; пусть многие полагают, что события на Новой Земле лишь мелкие неурядицы меж простыми дикарями и цивилизованными. Но, однако же, если Лига, в конце концов, соизволит повернуться лицом к варварам — им несдобровать. Просто не выстоять.

Но понимают ли это медвеухие? Или по своей природной наивности считают, что достаточно даже всего лишь разбить наголову надоедливых гибберлингов и навсегда изгнать их с Мохнатого острова?

Проигрывающей стороне всегда трудно признавать поражение… если при этом, она никогда не проигрывала. А вот пришёл такой момент. Отсутствие достойного соперника сыграло для медвеухих дурную службу. Им, наверняка, думается, что надо воссоединить силы кланов и начать победоносное наступление на врага.

Итак, Бор, каковы выводы? Готовы ли обёртыши к переговорам… настоящим переговорам? Когда им придётся в чём-то уступать, что-то отдавать… При этом надо чётко понимать: это «что-то» из того, что всегда было твоим.

Эх! Плохо, что гибберлинги поначалу даже не попытались договориться с медвеухими. Совершали периодические вылазки на сей остров, чуть «подворовывали»… И тут такая наглость: вырубка леса, захват земель… Как так и надо! Не удивительно, что реакция медвеухих была столь агрессивной.

Н-да, Бор! Всё же ты, на чьей стороне?

Вот и сейчас, стоя посреди залы в ожидании, когда медвеухие соизволят начать разговор, я вновь задавался этим вопросом.

Вожди кланов входили последними. Одетые в свои церемониальные одежды, да ещё водрузившие разукрашенные бивни, они сейчас были похожи на диковинных зверей из эльфийских книжек о чудесах Сарнаута.

Но среди них всех был один обёртыш, который явно выделялся и своим внешним видом, и своим настроем. Едва он только появился в зале, как мои клинки тут же нервно «заёрзались» в ножнах.

— Кто это? — тихо спросил я у Шелкобородого.

— Не знаю, — так же тихо прошептал тот. — Слышу, что кое-кто из варваров его назвал Раэвукас… Ярый.

Едва этот медвеухий вошёл, как все разом затихли. Он ни на кого не смотрел, сильно ссутулившись, продолжая двигаться к вождям. Я думал, что Ярый встанет подле них, или, может, перед ними, но он проследовал в самый дальний конец, где грузно опустился на выдолбленное в камне седалище.

Первым голос подал матёрый обёртыш, морда которого была расписана тёмно-синими полосами.

— Приветствуем тебя, сын Таара, — переводил толмач, потупив свой взор. — Можешь назвать своё имя?

— Скажи им, что меня кличут Бором… добавь — Законником.

— Ты великий воин, — продолжал тарахтеть Шелкобородый, — и стоишь десятерых.

— Полсотни, — ухмыльнулся я. — А, может, больше.

— Мне что же: сообщить им это?

— Ты лучше внимательней слушай вождя… Как его зовут? Пусть тоже представится.

— Это отец Таонтугева — великий…

Договорить толмач не успел: из своей «норы» выбрался Ярый. Он двинул прямиком ко мне, при этом опять же упрямо глядя в пол.

Видно, что подобного не ожидал никто из собравшихся обёртышей. Медвеухий остановился в паре шагов и мне в нос ударил характерный неприятный запах, исходящий из его рта, какой бывает у плотоядного существа. Раэвукас тяжело сопел, будто этот небольшой переход от каменного седалища был трудным подъёмом в горы.

— Зачем ты пришёл? — перевёл слова Ярого толмач.

Голос этого варвара был мощный, я бы даже сказал с «тёмной силой». Глаз он не поднимал, уставившись мне примерно на уровень живота.

Мне хватило времени внимательно рассмотреть Раэвукаса. На вид его возраст был больше среднего. А проседи на плечах и спине лишь доказывали это умозаключение.

Ростом Ярый был в полтора раза больше моего. Если бы его громадная медведеподобная башка с большими мохнатыми ушами не крутилась на короткой шее, то казалась бы вообще пришитой к телу.

— Как это зачем? Вы звали, и я…

— Нет! Зачем ты пришёл сюда? На наши земли? — на моё удивление, Ярый заговорил на гибберлингском. Правда, с характерным акцентом.

Кто эта личность? — думалось мне. — Старый вождь? Старейшина? Шаман их культов? Кто же? Почему медвеухие опасаются его? А они ведь опасаются, это факт.

— Зачем твои воины нападают на наши отряды? — продолжил Раэвукас.

Он сказал «мои воины». Почему он сделал явное ударение на этих словах? Неужели медвеухие полагают, что за всем стоят не гибберлинги, а дело в моих личных притязаниях? Может, потому они именно меня и пригласили на переговоры?

Надо быть осторожным в ответах.

— Я показал вам силу, с которой следует считаться. Каким бы ни был большим жук, но кучка муравьёв всегда сможет его одолеть. Согласны?