Девятое правило волшебника, или Огненная цепь - Терри Гудкайнд

— Никки, Шота, или как там тебя еще, — прорычала Кара сквозь стиснутые зубы, сжимая кулаки. — Что это ты делаешь?

Она потянулась, слегка повернула голову, прижимаясь щекой к щеке Ричарда, и с любопытством глянула на Кару. Тонкие пальцы зарылись в его густые волосы на затылке. Мысли Ричарда вертелись вихрем.

Кара отшатнулась, когда рука Шоты — или Никки — мягко взяла Морд-Сит за подбородок.

— То самое, чего бы ты хотела.

Кара сделала шаг назад, чтобы ее лицо оказалось вне досягаемости руки ведьмы.

— Что?

— Ты ведь хотела бы этого, правда? Я думала, ты будешь мне благодарна за то, что помогаю тебе с твоим великим планом.

Кара уперла кулаки в бедра.

— Понятия не имею, о чем ты.

— Зачем же сердиться? — Улыбка ведьмы стала хитрой. — Не я это придумала. Ты. Это же твой план. Я всего лишь помогаю воплотить его в жизнь.

— С чего ты взяла… — Кара не находила слов.

Пристальный взгляд голубых глаз, так похожих на глаза Никки, скользнул по Ричарду. Она вновь принялась с улыбкой изучать его.

— Эта женщина — твой верный друг и преданный защитник. А твой друг и защитник сообщила, что распланировала за тебя все, Ричард? — Она дотронулась до его носа. — О, это такие планы! Она продумала, как устроить всю оставшуюся часть твоей жизни. Пожалуй, тебе стоит поинтересоваться, какую судьбу она тебе уготовила.

Неожиданно в глазах Кары мелькнуло понимание, и она густо покраснела.

Ричард схватил Шоту за плечи и отстранил, освобождаясь из объятий, одновременно делая усилие, чтобы восстановить контроль над собственными мыслями.

— Как ты верно сказала, Кара — мой друг. То, что она желает для меня, вовсе не может напугать. Но, видишь ли, чего бы ни желали для меня мои друзья и родные, я сам решаю, чего хотеть от жизни, ибо она принадлежит только мне. Окружающие могут предлагать своим любимым то, что, по их мнению, принесет им благо; они имеют право надеяться, что близкий человек последует их совету. Однако, в конечном счете, каждый сам отвечает за свою жизнь, сам делает выбор и сам принимает ответственность за результаты этого выбора.

Ее зубы блеснули в широкой улыбке.

— Очаровательно наивное рассуждение. — Она запустила пальцы в его волосы, откидывая их назад. — Я настоятельно советую тебе расспросить ее о том, что она планирует сделать с твоим сердцем.

Ричард посмотрел на Кару. Она выглядела крайне разгневанной и одновременно готовой в панике сбежать прочь, но стояла твердо, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие. Ричард не понял, что хотела сказать Шота, но счел, что сейчас не время и не место выяснять это. Он не желал позволять Шоте увести его в сторону от намеченной цели.

Он также видел, что Кара сжимает эйджил с такой силой, что костяшки стиснутых пальцев побелели.

— Шота, с меня достаточно загадок. Желания и намерения Кары — это моя забота. Тебя они не касаются.

Образ Никки печально улыбнулся.

— Это ты так считаешь, Ричард. Только ты.

Туманная дымка вокруг ведьмы замерцала, и Никки исчезла. Вместо нее перед ними была Шота. Она больше не была чужим изображением, она стала собой. Ее густые волнистые волосы перестали быть светлыми и приняли темно-рыжий оттенок. Черное платье превратилось во что-то тонкое и переливчато-серое. Вырез лифа был таким же глубоким, легкая ткань оборок развевалась на ветру. Хозяйка была столь же прекрасна, как ее владения.

Когда Шота обернулась к Каре, вид у нее был угрожающий.

— Ты ранила Самуэля.

— Очень жаль, — пожала плечами Кара. — Я не хотела ранить его.

Шота выгнула бровь, ее глаза сверкали, показывая, что она не верит ни единому слову.

— Я собиралась его убить. — Добавила Кара.

Гнев Шоты растаял. Она широко улыбнулась, затем весело рассмеялась. Все еще улыбаясь, она покосилась на Ричарда.

— Она мне нравится. Ты можешь оставить ее себе.

Ричард вспомнил, как когда-то Кара сказала ему то же самое о Кэлен.

— Шота, как я уже сказал, нам нужно поговорить.

— Значит, ты пришел, чтобы предложить стать моим возлюбленным?

Неподалеку за деревьями Ричард заметил Самуэля. Его желтые глаза пылали ненавистью.

— Ты отлично знаешь, что не за этим.

— Ах. — На ее лицо вернулась улыбка. — Ты хочешь сказать, что пришел потому, что тебе от меня что-то нужно. Она оправила развевающийся подол платья. — Ты не прав, Ричард.

Ричард напомнил себе, что пора перестать неотрывно смотреть в ее нестареющие глаза. Однако, оказалось, очень трудно заставить себя смотреть в сторону, словно Шота контролировала направление его взгляда. Возникало ощущение, что он находится здесь для того, чтобы смотреть лишь на нее.

Однажды Кэлен сказала, что Шота околдовывает его. Кэлен говорила, что Шота не может иначе, что так поступают все ведьмы, потому что это у них в крови и по-другому они не могут.

Кэлен.

Воспоминание о ней всколыхнуло расслабленные мысли.

— Кэлен пропала.

Бровь Шоты слегка дрогнула.

— Кто?

Ричард вздохнул.

— Происходит что-то странное. Кэлен, моя жена…

— Жена! Когда это ты успел жениться?

Ее глаза ярко сверкнули. От гнева грудь вздымалась над низким вырезом платья. Ричард понял, что ее удивление не было наигранным. Она, в самом деле, не помнила Кэлен.

Ричард пальцами пригладил волосы, отбросив их назад, собрался с мыслями и заговорил снова.

— Шота, вы с Кэлен встречались не раз. Ты хорошо ее знаешь. Что-то случилось, и это стерло у всех память о Кэлен. Никто ее не помнит, похоже, и ты тоже…

— Кроме тебя? — скептично спросила она. — Ее помнишь только ты?

— Это длинная история.

— Даже длинная история может не быть правдой.

— Это правда. — Настаивал Ричард. — Ты же была на нашей свадьбе.

Она сложила руки.

— Я так не думаю.

— Когда я впервые пришел сюда, ты захватила Кэлен и обвила ее змеями…

— Змеями. — Шота улыбнулась. — Ты же сказал, что эта женщина нравилась мне, значит, я была снисходительна к ней?

— Нет. Ты хотела, чтобы она умерла.

Улыбка стала шире. Она снова положила руки ему на плечи.

— Тебе не кажется, Ричард, что это очень грубо.

Ричард схватил ее за талию и мягко отстранил от себя, сознавая, что если он этого не сделает, скоро она лишит его способности думать.

— Именно так я и думаю, — ответил он. — Кстати, ты не хотела, чтобы мы поженились.

Шота провела лакированными ногтями по его груди, пристально глядя из-под насупленных бровей.

— Ладно, возможно у меня были на то свои причины.

— Да. Ты не хотела, чтобы у нас родился ребенок. Ты сказала, что мы можем дать жизнь чудовищу, потому что он унаследовал бы мой дар и дар Кэлен. Она — Исповедница.