Девятое правило волшебника, или Огненная цепь - Терри Гудкайнд

Ричард взъерошил волосы.

— Значит, у него нет разума…

— И не должно быть. Это тоже его особенность — не иметь никаких особенностей. Он не имеет разума, значит у него нет осознанного желания повредить тебе.

— Я согласна с Лордом Ралом. — Заговорила Кара. — У этого… явления должен быть какой-то облик, чтобы оно могло действовать и реагировать. Даже люди, считающие себя очень умными, стараясь быть непредсказуемыми, со временем начинают повторяться. Пусть и неосознанно. Не может же этот Зверь просто бегать кругами в надежде когда-нибудь наткнуться на Лорда Рала.

— Чтобы не дать никому возможности понять и остановить его, Зверь изначально задуман как создание хаоса. Он создан магией, создан для того, чтобы нападать и убивать. Но он должен исполнить свою миссию, используя непредсказуемые средства. Сегодня он нападает, используя когти, завтра — плюется ядом. Потом он сжигает все вокруг, или сокрушает все ударами невероятной силы, или использует клыки. Но он всегда нападает случайным способом. Он не выбирает свои действия, основываясь на предыдущем опыте. Он пользуется тем, что оказывается под рукой.

Ричард задумчиво сжимал переносицу, обдумывая ее слова. Похоже, пока Шота была права — в нападениях не было никакой системы. Между ними не было ничего общего. Они даже обсуждали возможность того, что за всеми нападениями стоит не один враг. Не только этот Зверь, который охотится за ним, как предупреждала Никки.

— Но Лорд Рал уже несколько раз ускользнул от Зверя. Он доказал, что это возможно.

Шота улыбнулась так, будто услышала детский лепет. Она встала и в раздумье прошлась туда-сюда. Ее брови подергивались, очевидно, она искала способ объяснить Ричарду то, что она хочет сказать.

— Думай о Гончей Крови, как о дожде, — сказала она. — Представь себе, что ты хочешь уберечься от дождя, как хотел бы спастись от Зверя. Представь, что твоя цель в том, чтобы не намокнуть. Сегодня ты можешь оказаться в помещении и остаться сухим. В другой день дождь может пойти в противоположном конце долины, и ты снова останешься сухим. В следующий раз ты успеешь уйти как раз перед началом дождя, или решишь вовсе не пускаться в путь. Потом, когда ты идешь по дороге, дождь может пройти справа от тебя, но на тебя не попадет ни капли. Один раз ты избежал дождя потому, что принял меры — остался дома, но в остальных случаях тебя спасает только случайность. Но дождь идет часто, и ты понимаешь, — продолжала Шота, оправляя оборку платья, — что рано или поздно он тебя намочит. Ты можешь решить, что лучший способ избежать неприятностей — это точно понять, с чем приходится сталкиваться. Понять своего противника. Ты начинаешь наблюдать за погодой, за небом, за облаками и учишься предсказывать дождь. Некоторым удается делать это с достаточной точностью. Твой опыт дает тебе возможность остаться дома во время начала дождя, чтобы не намокнуть. У тебя есть возможность преуспеть, в своем стремлении избежать дождя.

Внимательные, не имеющие возраста глаза Шоты обернулись к Каре и снова устремили на Ричарда взгляд такой силы, что у него перехватило дыхание.

— Но рано или поздно, — произнесла она таким голосом, что по его позвоночнику пробежала дрожь, — дождь застанет тебя. Ты можешь быть очень удивлен, полагая, что у тебя есть достаточно времени для защиты от него, но он наступит скорее, чем ты считал это возможным. Или ты можешь оказаться далеко от укрытия, потому что в тот день считал маловероятным попасть под дождь вообще. Тем не менее, ты рискуешь, и он застает тебя врасплох. Результат этого один. Но это не дождь, это — Зверь. Ты будешь не мокрым. Ты будешь мертвым. Уверенность в своей способности предсказывать дождь приведет тебя к поражению, потому что любое предсказание основано на некотором количестве знания, доступного для тебя, на твоей способности понимать полученную информацию. Чем чаще тебе удается избежать опасности, тем более сильной становится твоя ложная уверенность в себе, делая тебя все более уязвимым. Все твои усилия узнать природу дождя, в конечном счете, подведут, потому что множество успешных прогнозов никогда не могут заменить точного знания. В результате опасность может подстеречь тебя в тот самый момент, когда ты никак этого не ожидаешь.

Ричард глянул на взволнованное лицо Кары, но ничего не сказал.

— Гончую Крови можно сравнить с дождем. — Произнесла Шота с пугающей окончательностью. — У нее нет физического облика и характера, чтобы невозможно было предсказать ее поведение и дальнейшие действия.

Ричард вздохнул, стараясь обрести спокойствие. Он с трудом сдерживался.

— Но ведь все сущее должно иметь облик и характер, их существование должно подчиняться определенным законам, даже если мы их не понимаем. Иначе, по вашим предположениям, такое создание будет противоречить самому факту собственного существования. Этого не может быть. Недостаток понимания вовсе не означает, что этому явлению не существует никакого объяснение. Их нет у тех, кто не знает всего. Нельзя утверждать, что некоего явления не существует, лишь на том основании, что пока никто не смог объяснить его.

С легкой улыбкой Шота подняла руки к небу.

— Так же как дождь? Ты можешь рассуждать правильно с теоретической точки зрения, Ричард, но есть вещи, которые все еще находятся вне нашего понимания, которые в большой степени подчиняются случайностям, подобно дождю. Не буду спорить, погода может подчиняться определенным законам. Вот только они настолько сложны и всеобъемлющи, что мы не можем надеяться изучить их, или даже просто получить представление о них. Возможно, дождь, в конечном счете, можно предсказать, но предсказание — это все же не точное знание. В нем всегда есть место случайности. Гончая Крови весьма схожа с явлениями природы. Если и существуют законы, которым подчиняется ее существование, для тебя это не имеет никакого значения. Я знаю о ней лишь то, что она создана действовать, не подчиняясь никаким законам. И это создание в достаточной степени оправдывает ожидания создателя — в его действиях невозможно обнаружить никакой системы. Я допускаю, что ты можешь оказаться прав. Полагаю, что за кажущейся беспорядочностью действий Зверя могут стоять некие сложные законы, которым он подчиняется. Но если даже это так и есть, считаю, они находятся далеко вне нашего понимания. Пока мы можем воспринимать действия Зверя только как совершенно беспорядочные и бессистемные.

— Не уверен, что понимаю тебя, — произнес Ричард. — Можешь привести примеры?

— Например, зверь не учится на своих ошибках. Он может пытаться несколько раз применять одну и ту же неудачную тактику, а затем применить нечто более слабое, пусть и, не имея ни одного шанса на успех. Его действия кажутся случайными. Но если в этом и есть некая последовательность, по действиям Зверя этого понять невозможно. Мы видим в них лишь хаотические результаты. К тому же Зверь не одарен интеллектом, что бы мы об этом ни думали. У него нет души. Имея цель, он не заботится об успехе любой ценой. Неудачи не могут рассердить его. Он лишен милосердия, сочувствия, любопытства, азарта или беспокойства. У него есть задача уничтожить Ричарда Рала, и он выполняет свою миссию, используя свои бесчисленные способности для достижения цели. Но в действиях его нет никакой интеллектуальной или эмоциональной заинтересованности. Любое живое существо всегда действует в личных интересах, в желании достигнуть цели — будь то птица, летящая к кустарнику за ягодами, или змея, преследующая мышь в ее норке. Их действия призваны поддерживать их жизнь. Но только не Гончая Крови. Она — лишь бессмысленная сила, которая упрямо продвигается к достижению цели, для которой была создана. Если продолжить наше сравнение, она — это дождь, цель которого «получить мокрого Ричарда». Дождь тоже может потерпеть неудачу, он может стать слабым, если наступит засуха. От этого он не станет сердитым или расстроенным, это не заставит его удвоить усилия. Он будет действовать, как и всегда, пока, в конечном счете, не достигнет цели. Но и добившись ее Зверь не почувствует никакой радости. Иррациональность Зверя лишь в одном — он не учится на своих ошибках и обладает бессмысленной жестокостью в своих действиях.