Земля надежды - Филиппа Грегори

— Нет.

Как только новые сапоги Джона были готовы, он тут же натянул их, надел свой лучший костюм и объявил о намерении нанести официальный визит своей дочери в ее новом доме. Эстер и Джонни, тоже одетые в самое лучшее, отправились с ним в лодке вниз по реке.

— Он будет сердиться? — спросил Джонни под шум весел, плещущих по воде.

— Нет, — ответила Эстер. — Как только он увидит ее, она тут же, как всегда, его очарует.

Джонни фыркнул от смеха.

— Ну что, проплывем под мостом? — спросил он.

Эстер колебалась. Перевозчики обычно высаживали боязливых пассажиров у западной оконечности Тауэрского моста, те шли поверху, а потом снова усаживались в лодку на другой стороне. Течение вокруг опор моста было жутко быстрым, и, когда река была полноводной, а прилив стоял на самой высокой точке, лодки, бывало, переворачивались, и пассажиры тонули.

Это было особой страстью Джонни — промчаться по стремнине. Обычно Эстер оставалась в лодке, судорожно цепляясь за борта побелевшими костяшками пальцев, с улыбкой, надежно закрепленной на лице.

— Что такое? — переспросил Джон и повернулся.

— Проплывем под мостом, — ответил Джонни. — Мама мне разрешает.

Джон с удивлением посмотрел на жену.

— Не может быть, чтобы тебе это нравилось, — утвердительно сказал он.

Один только взгляд на ее лицо сказал ему, что она была в ужасе.

— Да нет, я не возражаю, — сказала она. — Джонни просто в восторге.

Джон коротко и отрывисто рассмеялся.

— Тогда Джонни пусть и плывет, — твердо сказал он. — А мы с тобой выйдем у Сван-Стэирс,[26] как добрые христиане, и Джонни встретит нас на другой стороне.

— Но я хочу, чтобы мама тоже поплыла со мной! — запротестовал Джонни.

— Можешь и дальше хотеть, — твердо сказал Джон. — Но теперь я дома и не собираюсь позволить тебе утопить мою жену только для того, чтобы составить тебе компанию. Так что, мой мальчик, под мостом можешь плыть один, без нее.

Перевозчик высадил их на берег у лестницы. Джон взял Эстер под локоть, когда они взбирались наверх. Там они повернулись, чтобы помахать Джонни. Мальчик сидел на носу лодки, чтобы получить полное удовольствие от опасной прогулки.

— Посмотри на его лицо! — с любовью воскликнула Эстер.

— Ты ему во всем потакаешь, — проворчал Джон.

Она ответила не сразу. Джон был отцом и хозяином в доме. Передать ему всю власть было для нее тяжело, так же тяжело, как и для него вернуть эту власть себе.

— Он — всего лишь мальчик, — сказала она. — Ему и тринадцати нет.

— Если бы он жил в Виргинии… — начал было Джон, но осекся.

— Конечно, — мягко сказала она. — Но он там не живет. Он — хороший мальчик, и все эти нелегкие годы он поддерживал меня своей отвагой и преданностью. Если бы он был сыном плантатора и жил в диких лесах, тогда, осмелюсь думать, он был бы совершенно другим мальчиком. Но он такой, какой есть. Он — мальчик, детство которого выпало на военные годы, он видел, как перепуганы были все взрослые вокруг него. Ты прав, что снова устанавливаешь жесткие правила поведения, но я не позволю винить его за то, что он не является кем-то, кем ему быть вовсе не обязательно.

Он повернулся и посмотрел ей в лицо, но она не опустила глаза. Она смотрела на него так решительно, будто ей было все равно, ударит он ее или отошлет с позором домой. Не в первый раз она напомнила Джону, что он женился на женщине храброй, внушающей уважение. И, несмотря на свой гнев, он все-таки помнил, что она яростно защищает его сына, с такой же яростью, с какой защищала сад и редкости.

— Ты права, — сказал он с улыбкой, которую она так любила. — Я снова встану во главе дома, но тираном я не собираюсь становиться.

Она кивнула, услышав эти слова, и когда они, не торопясь, пошли на другую сторону моста, туда, где уже ждала лодка, Эстер просунула руку ему под локоть, и Джон оставил ее там.

Они расплатились с перевозчиком и направили стопы к Тауэру. Дровяной склад и мастерские Александра Нормана расположились у стен Тауэра, на месте бывшего монастыря. И дом его тоже был рядом — один из длинных и нешироких домов, прижатых вдоль узкой улицы.

Эстер боялась, что Френсис будет переживать из-за того, что, кроме дюжины горшков на мощеном заднем дворе, куда весь день падала тень от поленниц из досок на дровяном складе, расположенном тут же, за забором, у нее теперь нет сада. Но дом уже украсился ползучими розами, почти до самых окон поднялась жимолость. У каждого окна была приколочена консоль, а в ней — прямоугольный деревянный ящик, прибитый гвоздями к стене, и в них рядами стояли тюльпаны, готовые расцвести.

— Да уж, сразу можно догадаться, который дом ее, — мрачно заметил Джон, окинув взглядом улицу, где все остальные дома стояли с голыми фасадами.

— Это еще что, — с удовольствием пояснил Джонни. — На заднем дворе у нее огород! А прямо у стены растет яблоня. Френсис говорит, что будет ее подрезать все время, чтобы она так и осталась маленькой. Она говорит, что будет пересаживать ее каждый год и обрезать корни.

Джон покачал головой.

— Ей нужна карликовая яблоня, — сказал он. — Возможно, если привить яблоневый отводок на корень куста, она и вырастет маленькой…

Эстер выступила вперед и постучала в дверь. Френсис сразу же отворила ее.

— Папа! — Она, скользнув вниз по ступеням, обхватила Джона руками и положила голову ему на плечо.

Джон чуть отшатнулся от ее прикосновения. За три года, что он провел вдали от дома, Френсис выросла из девочки в женщину почти восемнадцати лет. И сейчас, когда ее стройное тело прильнуло к отцу, он ощутил ее твердый животик с ребеночком.

Он отступил назад, чтобы взглянуть на нее, и лицо его смягчилось.

— Ты так похожа на свою мать! — воскликнул он. — Какой же ты стала красавицей, Френсис.

— Похожа на мою Джейн как две капли воды.

Из дома появилась госпожа Херт и пожала руки Джону, а потом и Эстер. Она, ни на минуту не переставая говорить, обняла Джонни, чуть не задушив его.

— Просто как две капли воды. Каждый раз, как вижу ее, мне кажется, что это Джейн вернулась.

— Пойдемте в дом, — поторопила Френсис. — Вы ведь наверняка замерзли. Вы проплыли под мостом?

— Папа маме не разрешил.

Френсис бросила на отца короткий одобрительный взгляд.

— Очень даже правильно. Почему это мама должна рисковать из-за того, что тебе нравится?

— Да ей самой нравится! — запротестовал Джонни.

— Клянусь, никогда такого не говорила, — возразила Эстер.

Госпожа Херт задержалась на пороге, вместо того чтобы сразу же войти в дом. Она взяла Джона за руку и отвела его в сторонку.