Золотой Сын - Пирс Браун

– Выработка гелия-три на твоих шахтах сократилась на четырнадцать процентов по сравнению с прошлым кварталом. По твоим собственным прогнозам, в текущем квартале ожидается недостача в тринадцать с половиной тонн. Претор Андромедус требует объяснений! – провозглашает Рагнар.

Подгинус в полной растерянности переводит взгляд с меня на черного, потом на планшет, потом снова на меня.

– Я… у меня… то есть у нас, – заикаясь, пищит он, – у нас были проблемы с населением! Граффити, противозаконные памфлеты! Как вы знаете, мы были в центре движения Персефоны, – обращается ко мне он, но Рагнар хлопает его по плечу.

– Я… я… – лопочет Подгинус, словно провалившись в кошмар, от которого невозможно очнуться, – я забыл, что говорил…

– Пытался придумать себе оправдание, – хмыкает меченый.

– Оправдание?! Придумать оправдание?! Да как ты смеешь! – выпрямляет спину он. – На Марсе поднялась целая волна восстаний! Мятежи вспыхивают на всех шахтах, и моя – не исключение! У нас тут люди гибнут! Саботаж! Все это устраивают не только Сыны Ареса, но и сами шахтеры!

Подгинус изо всех сил пытается не отставать от нас с Рагнаром и снова обращается ко мне, чувствуя, что его падение не за горами:

– Монсеньор, я сделал все возможное согласно методике борьбы с инакомыслящими, изложенной в секции три, подсекции А «Руководства по управлению шахтами», изданному департаментом энергетики! Все, и даже больше! Урезал их рационы, усилил наказания за нарушение режима, дискредитировал их ведущих мыслителей, обвинив в гомосексуальных связях! Также мною были внедрены рекомендованные сценарии действий из брошюры «О подавлении мятежа»! За последние шесть лет были использованы следующие методики: «Чума и исцеление», «Мятеж и его подавление», «Природные катастрофы», «Миграция гадюк»! Даже подумывал о проведении в жизнь сценария «Вторжение инопланетных цивилизаций»! – задыхаясь, ломает руки он, в надежде, что я сжалюсь над ним. – Никто не справился бы с этой задачей лучше!

– Твоему положению ничего не угрожает, – коротко отвечаю я, и Подгинус вздрагивает от облегчения.

– Но вы же не… – резко останавливается он. – Не собираетесь ввести карантин?!

– А почему бы мне не ввести карантин на этой шахте? – спрашиваю я, шагая по коридору к посадочной площадке, где ожидает мой корабль. – Ты сам говоришь, что местное население недостаточно поддается обработке методами, предлагаемыми департаментом энергетики и Бюро стандартов. – Я наконец останавливаюсь. – Так, может, стоит закачать сюда газ аклис-девять и заменить этих алых бунтарей на кланы из подобных шахт, расположенных у экватора?

– Нет! – хватает он меня за рукав, но Рагнар даже не шевелится, потому что толстяк не представляет собой ровным счетом никакой угрозы.

– Следи за своей речью, медный! – высокомерно отдергиваю руку я.

– Монсеньор, не делайте этого! – умоляет меня он, и в его жадных глазенках блестят слезы. – Выработки моей шахты снизились, но она все равно приносит прибыль и выполняет свою функцию! Мы – пример того, как можно выстоять во время урагана!

– Значит, ты мнишь себя их спасителем, – насмешливо говорю я.

– Наши алые – хорошие шахтеры! Лучшие в мире! Поэтому они так бесчинствуют! Но сейчас они уже успокоились! Я увеличил их рационы алкоголя и повысил дозу феромонов в вентиляционной системе! Теперь они размножаются будто кролики! А еще мои гамма-заводы снабжают их модифицированным оборудованием и картами, и теперь все думают, что шахты истощены, боятся, что не смогут выполнить норму! Потом мы починим их оборудование, и у них снова появится надежда! К тому же я могу сказать им, что терраформирование завершено, что через десять лет начнется переселение и с Земли к нам уже направляются первые мигранты! Есть множество вариантов, кроме карантина!

Наблюдаю, как он без умолку тараторит, а потом обессиленно умолкает, словно выжатый лимон. В нем говорит тщеславие или же ему действительно небезразлична судьба алых? Он выдержал экзамен, посеял во мне сомнение. Возможно, в каком-то смысле, пусть и довольно извращенном, он заботится об алых. Еще одно чудовище из моего прошлого обрело какие-то человеческие черты под натиском Сообщества.

– Пока что твоей шахте ничего не угрожает. Хорошенько заботься о своей рабочей силе. С сегодняшнего дня их рационы должны увеличиться. Мне нужны сытые и довольные рабочие! Необходимый провиант и алкоголь заберешь с моего корабля. Устрой алым пир!

– Пир? Но, монсеньор, почему…

– Потому что я так сказал.

Сижу в одиночестве у панорамного окна, наблюдаю, как у моих ног начинается празднество. Тысячи алых пьют и едят, молодежь танцует вокруг шестов под «Балладу о старине Хикори». Столы ломятся от яств и напитков, которые алые не пробовали никогда в жизни. Они смеются и пляшут, а я не чувствую в себе ни капли радости. На что они смогут опереться, когда Сыны Ареса раскроют им глаза на чудовищный обман, в котором они живут сотни лет? Их маленькая вселенная рухнет в одночасье, и они окажутся потерянными в этом огромном мире, а потом поддадутся его тлетворному влиянию. Как это случилось со мной.

Повсюду знакомые лица. Мальчики, с которыми я играл в детстве, повзрослели, девочки, с которыми я когда-то целовался, теперь стали мамами… А вот мои племянники и племянницы и даже мой родной брат Киран! Хорошо, что никто не видит, как я плачу, глядя на них.

Какой-то парень целует девушку в щеку и начинает кружить ее в танце. Мне уже никогда не стать таким, как он. Невинность юности потеряна навсегда. Алые никогда не будут считать меня своим, какое бы будущее я им ни посулил. Я не герой-завоеватель, а неизбежное зло. Мне нет здесь места, но и уйти отсюда я не могу. Мне нужно многое сказать, наконец сорвать покров тайны.

– А ты все пытаешься создать культ личности? – с этими словами в зал входит Мустанг.

Она стоит в дверях, прислонившись к металлической опоре. Волосы убраны в хвост, на ней форма политика с высоким воротом, но верхние пуговицы расстегнуты.

– Наверное, стоит заказать пару памятников, как думаешь?

– Рагнар пугает местных серых.

– Вот и хорошо!

– Ты так не любишь серых, – смеется Мустанг. – Чем они так провинились? – спрашивает она, проводя рукой по моим волосам и присаживаясь на подлокотник кресла.

– Они слишком послушные.

– Ах, так вот почему тебе нравлюсь я, – дразнит меня она, слегка царапая меня ногтями. – Памятники – плохая идея. Героя слишком легко скомпрометировать. Какие-нибудь вандалы от нечего делать приделают тебе усы или, того хуже, груди! Рискованная это затея!

– Да бывает и хуже…