Монах - время драконов - Роберт Ши

- Поразительно - услышать имя из столь далекого прошлого, - сказала она, стараясь говорить равнодушно. - Да, я знаю монаха Дзебу. Он член Ордена зиндзя. Около двадцати лет назад, когда я была еще совсем молодой девушкой, он сопровождал меня из Камакуры в Хэйан Кё, где я должна была выйти замуж за князя Хоригаву.

"Все эти годы я знала, что он Где-то здесь, в Китае, - подумала она. Чтобы не причинить вреда нам обоим, я была настолько осторожна, что не пыталась увидеть его, далее выяснить что-либо о нем. К чему это привело? Мы просто подошли к сегодняшней ситуации. Возможно, мы были обречены с того момента, когда его приемный отец Тайтаро заговорил со мной на глазах Буркины".

- Монах Дзебу частично является моим соплеменником, - сказал Кублай Это объясняет его рыжие волосы и серые глаза. У моего деда, Чингисхана, были такие же волосы и зеленые глаза. Я не унаследовал их от него. Монголов, у которых глаза такого цвета, называют борчикаунами сероглазыми. Отец Дзебу Дзамуга был борчикауном. Он был двоюродным братом Чингисхана, его кровным братом и врагом.

Танико кивнула.

- Чтобы убить время, пока мы ехали в Хэйан Кё, Дзебу рассказал мне историю о монгольском воине, который переправился на наши острова, чтобы преследовать и убить его отца. Этот воин был рыжеволосым и синеглазым.

- Аргун Багадур, - сказал Кублай. - Благодаря странным поворотам судьбы этот Дзебу сейчас служит в моей армии. После нашей победы над Ариком Букой Аргун попытался убить Дзебу и чуть не развязал еще одну войну. Я должен был решить этот спор. Дзебу верно служил мне, и я снял с него и его семьи проклятие, наложенное Прародителем. Потом этот монах с поразительной наглостью попросил отдать тебя ему. - Он не спускал с нее глаз.

Впервые за многие месяцы Танико прошептала обращение к Будде. Слова Кублая о дерзости Дзебу обрадовали ее. Но было похоже все больше и больше, что она принесет несчастье им обоим.

- Ты подозревала хотя бы, что он в этой части света? - спросил ее Кублай.

Несомненно, Кублай знал все, что знала Буркина, а вместе они могли догадаться и еще о большем. Что сказал Дзебу Кублаю, узнать было невозможно.

- В ту ночь, когда вас избрали Великим Ханом, я видела его приемного отца, который сообщил мне, что Дзебу был в Гуайлине и что с ним все в порядке. Слон, Дзебу значит для меня значительно больше, чем я призналась вам. Он был отцом одного из моих детей, дочери. Она была убита Хоригавой. Утоплена.

Кублай кивнул:

- Твой муж имел на это право. - Его голос упал до почти ласкового шепота: - Скажи мне, Танико, желаешь ли ты оставить меня и уйти с этим монахом?

Она знала, что ее следующие слова могут привести к смерти и ее, и Дзебу. Ее сердце билось так часто, что она едва могла дышать. Сказать сейчас неправду - значит, провести остаток жизни в плену лжи. Она часто недоумевала, почему ее не тянет к самоубийству, что происходило со многими самурайскими мужчинами и женщинами. Даже сейчас она не смогла бы поднести кинжал к своему горлу. Но если Кублай захочет убить ее за то, что она сейчас произнесет, она готова умереть.

Тем не менее говорить об этом прямо и резко не было необходимости. Она тщательно подбирала слова.

- Слон, ваше величество... Я действительно была счастлива с вами. Когда меня привели к вам, я была в ужасе, в отчаянии. Пять лет вы были добры ко мне. Вы были настолько великодушны, что проводили со мной время. Вы удостоили меня великой чести по сравнению с другими женщинами вашего окружения. Если бы мне предстояло прожить остаток жизни с вами, я могла бы быть удовлетворенной. Но, говоря правду, я жажду встречи с Дзебу более всего в жизни. Если мне удастся соединиться с ним, это будет похоже на второе рождение в Западном Раю Амиды. Я не могу представить себе, что подобное счастье может быть моим.

Она замолчала. Кублай смотрел на нее. В его черных глазах невозможно было ничего прочитать. "Он убьет нас, я знаю это. Но я должна продолжать разговаривать с ним в любом случае".

- Я не настолько дерзка, как Дзебу, ваше величество. Я не прошу вас вернуть меня ему. Я прошу только об одном. Вы можете убить Дзебу за то, что он посмел поднять глаза на женщину из окружения Великого Хана. Вы можете убить меня за то, что я не могу справиться с тоской по Дзебу. Позвольте нам увидеться хоть один раз перед смертью. Прошло так много лет с той поры, когда я последний раз видела его. Окажите мне эту милость, если я хоть когда-нибудь доставила вам удовольствие.

Кублай по-прежнему молчал. Она ожидала смертного приговора себе, ждала, когда он крикнет стражу и прикажет увести ее. Она не испытывала страха больше. Высказав открыто свое отношение к Дзебу, она ощущала огромное облегчение и возвышенное счастье. Пусть Кублай делает все, что хочет.

Он потянулся и взял ее маленькие бледные ладони в свои огромные и темные. Она сидела рядом с ним, повесив голову. Сначала он нежно держал ее руки. Постепенно пожатие усиливалось, пока боль не стала нестерпимой. Она судорожно вздохнула. Он мгновенно отпустил ее.

Хан прошел через комнату к источнику вина, выполненному в виде змеиной головы. При его прикосновении светлый поток вина устремился изо рта змеи в золотой кубок. Потягивая вино, он прошел к ширме.

- Когда мне было восемь лет, мой дед взял меня в поход на Китай. Я впервые увидел деревья. Они показались мне волшебными, подобными великанам, протянувшим руки к Вечным Небесам. Когда я вернулся обратно в степи, они показались мне такими сухими и пустыми, что я дал себе клятву никогда не жить среди них. А если мне это будет суждено, то я посажу везде деревья. Мой Прародитель придерживался противоположного мнения. Он намеревался срубить все деревья в Китае и превратить землю в один сплошной луг.

Мне нравились и горы. Равнины, на которых я провел свое детство, были такими плоскими. Они почти пугали меня своими огромными расстояниями. Скоро я сооружу здесь, в Хан-Балиге, свою собственную гору. Я посажу на ней деревья. Я прикажу осторожно выкопать по одному дереву всех сортов, растущих по всему миру, и доставить к моей зеленой горе, чтобы они росли на ней. На вершине я построю зеленый дворец для себя и своих близких. - Он отвернулся от ширмы и печально взглянул на нее. - Ты не увидишь этого.

Она открыла было рот, чтобы сказать что-то, но он, подняв вверх руку, приказал ей молчать, и она покорно склонила голову.

- Короткие минуты, проведенные с тобой, доставляли мне огромное наслаждение. Они были менее частыми, чем мне самому хотелось, но я вынужден делить себя со множеством женщин. Ты, мне кажется, будешь более всего счастлива, если проведешь всю жизнь с одним человеком. Я иногда задумывался, что можно чувствовать, отчаянно желая одну-единственную женщину, как иногда пишут об этом поэты. Когда в распоряжении мужчины много женщин, как у меня, он не способен страстно желать лишь одну из них. По крайней мере, долгое время. Я стал понимать больше, что значит хотеть одну женщину только для самого себя, с тех пор как узнал о тебе и Дзебу. Ты вдруг стала очень необходимой для меня. Со мной всегда так. Если бы мне принадлежал весь мир, кроме крошечного клочка пустыни, я стал бы думать только о нем, об этом маленьком клочке, который бы мне еще не принадлежал.