Монах - время драконов - Роберт Ши

Наконец он сказал:

- Водная птица вечно описывает круги, не находя места, на которое могла бы сесть.

Водная птица? Он говорил не по-монгольски или по-китайски. Он говорил на языке Страны Восходящего Солнца. Слова, которых она не слышала уже несколько лет. Она узнала голос. Снова посмотрела на лицо и тоже узнала его.

Она сидела на лошади, открыв, как дурочка, рот, и плакала.

- Он позволил? Он разрешил нам...

- Да, - тихо сказал он, - Все именно так.

Он сжал бока своей пегой лошади коленями, лошадь прыгнула вперед, и они оказались рядом. Он легко поднял ее из седла и усадил перед собой. Хлопнув лошадь Танико по крупу, он отослал ее прочь, потом они понеслись галопом по другой дороге, извивающейся по парку Кублая.

Ее сердце стучало в такт копытам лошади. И одновременно восторженно парило над Хан-Балигом. Она по-прежнему не могла вымолвить ни слова. Она должна сказать ему что-то. До этого момента из ее гортани вырывались только рыдания и несвязный лепет. Его слова о водной птице были так прекрасны. Но у него было время подготовиться. Он знал, что все так произойдет.

Она вдруг рассердилась на него. Попыталась развернуться в седле и сказать ему об этом, но он держал ее слишком крепко, ей не удалось до конца развернуться. Ветер срывал слова с ее губ:

- Стой, стой.

Он услышал ее слова и еще раз слегка сжал ребра лошади. Она мгновенно остановилась, продемонстрировав идеальную реакцию на команду, которой так славились степные лошади, если знать, как на них ездить. Было очевидно, что Дзебу знал.

- В чем дело?

- Ты ждал меня. Ты узнал об этом задолго до меня. Все это время я умирала, и умирала за нас двоих, а ты все знал. - Она ударила его кулаком в грудь.

Он улыбнулся ей.

- До сегодняшнего утра я тоже умирал и умирал. Теперь она смеялась, все еще сидя развернувшись в седле, схватилась за его плащ, прижалась к нему, растворилась в нем.

- Дзебу, я сойду с ума от счастья.

- В Ордене нас учили, что тот, кто гонится за счастьем, гонится за иллюзией. Те, кто думают, что нашли его, на самом деле нашли еще большую иллюзию. Теперь я думаю, что Орден был не прав. Потому что за то, что чувствую сейчас, я с радостью отдал бы всю свою предыдущую жизнь и всю будущую.

Танико едва не теряла чувств, у нее кружилась голова от изумления и радости ощущения его тела, настоящего, крепкого, которое было здесь, чтобы она могла опереться на него.

- Ты - не иллюзия.

Она полностью развернулась, сев к нему лицом. Они крепко обняли друг друга, не обращая внимания на легкое нервное пританцовывание лошади. Он наклонился и прижал свои губы к ее губам. Ощущение его рта было странным для нее. Она не ожидала этого. Его усы царапали ей губы. Все эти годы она жила воспоминаниями. Это был настоящий мужчина, который во многом был новым для нее.

Они стали совсем другими людьми. Это было безнадежно. Она просто обманывала себя. Дзебу, который все эти годы жил в ее сердце, был не более реальным, чем Бог Безграничного Света.

А разве сам Будда не реален? Тогда она не должна так быстро терять веру в человека, которого вновь обрела после стольких лет. Она не должна снова потерять его.

Все эти мысли пролетели в ее голове во время поцелуя. Она отодвинулась от него и взглянула в эти серые глаза. Они не изменились.

- Что мы будем делать сейчас? Он улыбнулся:

- Что захотим. У меня не было времени придумать. Сегодня утром оркхон Уриангкатай послал за мной и сообщил, что Великий Хан решил удовлетворить мою просьбу.

- Великий Хан. Он даже не попрощался со мной. - Танико почувствовала странное разочарование наряду с огромным счастьем.

- Я понял, когда просил его о воссоединении с тобой, что ему нелегко будет сделать это. До этого утра я не верил, что он решится. Нам следует о многом поговорить. Но не удастся сделать это на спине лошади.

- Нет. - Она прижалась к нему. Он не сильно изменился, в конце концов. Он был Дзебу.

- Если тебе будет приятно, мы можем пойти в мою юрту. Она стоит в лагере армии.

- Мне будет приятно, - сказала она, крепко сжав его ладонь.

Они медленно двинулись по дороге под кипарисами. Прятавшийся в кустах перепел улетел, затрещав крыльями. Деревья были полны птиц, привлеченных в лес тем, что на них здесь никто не охотился. Между деревьев бродили олени и более мелкие животные. Только самому Великому Хану и приглашенным им разрешалось убивать здесь животных. Он еще ни разу не охотился с того времени, как огородили парк, поэтому звери и птицы чувствовали себя в безопасности.

Они больше не разговаривали, когда выехали из леса и спустились по дороге в лагерь армии. Тысячи лошадей паслись на пологих, травянистых холмах.

Сидя на лошади рядом с Дзебу, проезжая вдоль рядов юрт, Танико вспоминала, как впервые попала в лагерь Кублая пять лет назад. В нем царила все та же тихая, организованная активность. Но лагерь, в который она вошла сегодня, был лагерем мирного времени, в нем находилось много женщин и детей. Танико заметила, как пристально они смотрят на нее. Некоторые мужчины приветствовали Дзебу окриком или взмахом руки, разглядывали ее и отворачивались, чуть заметно улыбаясь.

Трудно было поверить, что он жил в юрте, как обычный монгольский воин, но он открыл деревянную дверь, ведущую в серый войлочный шатер.

- Потом придут другие, чтобы приветствовать тебя, но я попросил их подождать, чтобы мы могли побыть одни. Прошу вас, окажите честь моему жалкому жилищу, госпожа Шима Танико.

Она улыбнулась и изящно вошла в дверь. Ей не пришлось нагибаться, входя в юрту, как большинству монголов. Когда она оказалась внутри, слезы вновь потекли из ее глаз, Закрыв дверь, он быстро подошел к ней. Лампы были уже зажжены.

Он обнял ее.

- Что случилось?

- Просто так давно никто не обращался ко мне на родном языке, и так вежливо, как мы делаем это дома. Я не подозревала, как мне не хватало этого. Не позволяла себе думать об этом. Могла ли я думать, что именно ты, Дзебу, будешь первым, кто заговорит со мной на родном языке. Какое счастье. Я не могу поверить в это. Помоги мне сесть. У меня кружится голова.

Дзебу поддержал ее за руку, пока она опускалась на колени на пол, устланный коврами. Посмотрев вниз, она увидела, что узор ковра был таким же изысканным и красочным, как и узор ковров, которые она видела во дворцах Кублая.

- Позволь предложить тебе чаю. - Он растопил угольную жаровню и повесил на треногу литой чугунный котелок. Он принес от стены низкий черный нефритовый столик и поставил его перед ней. Сел напротив нее, ожидая, когда закипит вода.

Танико осмотрела юрту. Пол был устлан коврами, такими же богатыми, как и тот, на котором она сидела. Шелковые занавеси делили помещение на несколько небольших комнат. Золотое изваяние китайской богини милостиво улыбалось ей. По виду оно было сделано из чистого золота и украшено драгоценными камнями.