Виновны в защите Родины, или Русский - Тимофей Круглов

Несколько машин на бульваре Райня подожгли, те полыхают, все громыхает со всех сторон, ориентации никакой. Мы рассредоточились по «мертвым» относительно зонам, огрызаемся по окнам МВД, чтобы только не дать им прицельный огонь вести. Но они же бьют не столько по нас, сколько по парку, по улицам — такое впечатление, что сразу в нескольких кварталах война началась, а это же не мы с ними перестреливаемся, а они в белый свет и город со всех сторон лупят. Стекло сверху битое сыплется, штукатурка от стен летит, рикошеты воют, мат-перемат, конечно. Мы почти не стреляем, патроны бережем, а они.

— Кто они-то?

— Да если б я знал! Ну, из МВД — понятно, там латышская сельская милиция на усилении сидела, как потом оказалось — народу много — несколько десятков стволов. А остальные. На Бастионной горке видели людей в касках и брониках, которые обстреливали и нас, и МВД, и штатских на улицах.

Чес был в прокуратуре, когда выстрелы услышал, сунулся на улицу, там какой-то мудак — в каске и бронежилете армейских — на штатской одежке — перед собой девчонку щитом поставил и очередями из-за нее фига-чит. Командир по рации нам кричит: «Только не убивайте никого! Только не убивайте!» А мы, можно подумать, видим, кого убивать, — стреляют изо всех окон, да из парка, из темноты. Прижмешься к стеночке или к дереву, автомат к сердцу прижмешь и только башкой ворочаешь — кто рядом из наших, да куда трассеры ложатся? А время все идет, а они все херачат и херачат. Короче, бой в городе неизвестно с кем — неприятный аттракцион. Народу с оружием оказалось вокруг — чуть не сотня. Кто-то под нас работал — в черных комбезах, кто-то под солдат, кто-то в штатском. И все по-русски матерятся, ебстественно! А кто это был? Откуда я знаю, если нас было двенадцать человек всего сначала!

Чес подкрепление организовал из прокуратуры, благо рядом — двести метров. Кузя с парой бойцов и с пулеметом вышибли двери в Госкомитете по строительству, заняли второй этаж, откуда по нас стреляли сначала, — там уже никого, одни гильзы стреляные. Ну, мужики пулемет поставили прямо напротив министерства — окна в окна — стали нас прикрывать огнем.

Республиканский военкомат тоже обстреляли, так те просто закрылись и сидели тихо. Потом сообщили, что кто-то у них по крышам ползает. А это же один, считай, внутренний двор с МВД. Раненые среди зевак появились, подъехала пара «Скорых», мы еще эвакуацию раненых прикрыли, как могли.

А вокруг столько мудаков с телекамерами нарисовалось сразу, явно ждали они представления. Ну, нам деваться некуда, пришлось, чтобы укрыться от огня, брать штурмом МВД. Забросали разбитые окна на первом этаже «Черемухой», вломились в главную дверь, вошли внутрь с двух сторон. бойцы машиной хозворота еще ломанули, с черного хода.

Кто-то отстреливался, кто-то сразу оружие сдал, кто-то ноги сделал, вероятно, по крышам.

Там на пятом этаже Индриковс оказался — замминистра, так он, гад, в советской парадной форме сидел, в фуражке генеральской, запершись в своем кабинете. Не, не стрелял он, что ты. Он пацифист оказался — у него даже пистолета не было. Больше часа сидел запершись, пока бой шел, и даже автомата не потребовал себе принести, генерал! Фуражку с него сбили да башкой в персональный унитаз макнули пару раз, больше не трогали.

С Индриковсом вообще непонятно. Целый замминистра спрятался вместе со своим водителем на пятом этаже в своем кабинете, забаррикадировал дверь столом и. все. Сидел, ждал — отобьются его подчиненные или постреляют их? Просто песец! Наскоро здание министерства прочесали, заняли оборону — тут еще наши подъехали. Гончаренко в качестве парламентера приперся; замкомандующего округом, на которого стали давить Москва и латыши одновременно, подключился. А еще Рубикс истерику устроил, что ЦК собираются штурмовать какие-то неизвестные люди.

Там по ходу много чего занятного было, все не сообразишь сразу, да и со всех сторон боя тоже не увидишь. Это надо неделю еще все вместе складывать. Улицы кто перекрывал на подступах к МВД во время столкновения и чьи это были машины? Кто с Бастионки стрелял? Кто из «Ридзене»? Кто трупов наделал среди населения? Мы-то кого порешили? Один милиционер в министерстве, и трое-четверо раненых там же, в дежурке. Да и то еще разобраться надо. А штатских на улице и в парке кто положил?

Короче говоря, начальство договорилось, генерала латышского мы отпустили, командир дал команду покинуть здание и в колонне, под прикрытием армии, следовать на базу. По пути еще в ЦК заскочили, колонна стояла долго. там Чеслав за шиворот Рубикса тряс, я сам видел, а по какой причине, не знаю. Это ты лучше Питона спроси, но это уже не для эфира будет, сам понимаешь. Я вас познакомлю поближе потом. Женщину нашу отпустили сразу, говорят.

У меня ни царапины, осколками камня только чуть посекло, когда очередь слишком близко в стену стебанула. Остальные тоже в целом живы-здоровы. Лашкета броник спас — ему прямо в грудь из пистолета шмальнули. Как нас там всех не положили, не знаю. Тут не только наша заслуга, но еще и цели у них такой не было, очевидно, нас всех пострелять. У них, похоже, главная цель была — цивильных валить, чтобы крови невинной было побольше. А мы уж так, если на мушку попадемся. Да только мы попадаться не пожелали. У меня вон патронов осталось полтора магазина из четырех. Захотели бы мы — положили бы милиции латышской горку. Так командир только и орет — никого не убивайте! Ну, мы и не убивали никого. Почти. Наоборот, били по огневым точкам, тем, что по городу вели беспорядочный огонь, чтобы они с перепугу гражданских поменьше положили. Но всех собак теперь на нас повесят — это точно! Уже приказ был сдать все оружие, которое участвовало в бою, на «отстрел» — на экспертизу.

Только теперь Иванов заметил, что и у Мишки, и у Толика уже не АКСУ, а потертые, старенькие десантные «калаши».

— А это откуда?

— Из резерва… — бойко соврал Толик.

— Из школы милиции конфискованы? Когда латышей разоружали?

— Ну, может быть. ты у начальства спроси, оно тебе доложит, — засмеялся Мурашов впервые за всю ночь, оттаял наверное. — Что еще нового? Со всей Латвии милиция латышская едет в Ригу — приказано прибыть в полном вооружении. О приказе Вазниса стрелять по омоновцам без предупреждения ты знаешь. Рижский гарнизон эти приказы, конечно, на три буквы послал, а вот «крестьяне» с оружием — из Бауски да Тукумса — они же мудаки полные, они же не знают, на кого их натравливают.

— Ладно, Толян, вроде ясно, что ничего не ясно. — задумчиво протянул Валерий Алексеевич. — Ну, поговорим с Чесом, Чизгинцевым, с Кузей, с Питоном, в конце концов — выстроим общую позицию и будем кино делать для Центрального телевидения. Чем скорее, тем лучше. Странно, что Вазнис, министр-то, в Москву как раз вчера укатил. И командующего ПрибВО на месте не оказалось… Ладно. Утром позвоню Васильеву, будем снимать Чеслава, если договоримся. Пусть в кадре сделает разбор полетов от первого лица. Это вам, в конце концов, нужно…

— Вам-нам… — вздохнул Толик.

— Ну, нам, но и вам, то есть всем нам, тьфу, едрить твою за ногу, что ты меня путаешь? — выругался Валерий Алексеевич. — Я и так уже не понимаю, кто я и где я, ты еще тут.

— А ты не путайся, господин Поручик, — ядовито заметил Толян, — ты лучше переоденься, да пойдем оружие получать. А потом — спать!

— Да на кой хрен мне оружие? Мне твоего пистолета хватит, чтобы застрелиться! — вскипел вдруг Иванов. — Личное оружие для личных дел! Что мне с ним, ворон пугать? На, забери! — Он сунул руку под матрас и положил на стол Толиков ПМ рукояткой вперед. — Патроны я не брал.

— Не шуми, 7,62 получишь, по моей личной протекции, заметь! А гранаты я тебе сам выдам. — Толик быстро нагнулся и с шумом вытащил из под своей койки ящик с РГД-5.

Тебе сколько?

— Нисколько! Я тут что, по-твоему, месяц с вами сидеть буду, охранять вас?

— Ну, недельку-то уж побудь. Договорись там, как-нибудь, на Смилшу!

— Да на фига?

— Да все равно все журналюги к нам теперь поедут, и все новости у нас будут в первую очередь, а не на Смилшу, для тебя ж стараюсь!

— Да у меня дел по горло, мне теперь вас информационно из дерьма вытаскивать!

— Вот отсюда и будешь вытаскивать!

— Да фули ты командуешь тут, лейтенант? Ты мне кто вообще?

— Друг я тебе вообще-то, — тихо ответил Толян и прижав длинный, все еще черный палец к губам, выразительно показал глазами на завозившегося во сне Мишку.

— Таких друзей — за. нос и в музей! — ворчал Валерий Алексеевич, прикидывая про себя, что ему на самом деле полезней для дела — остаться на базе или вернуться на Смилшу.

— Ты что, меня поближе к отряду подтащить хочешь, так и скажи.

— Да я-то тут при чем? — сделал невинное лицо Мурашов. — Тут и другие есть желающие, не мне чета. Да и потом, тебя давно уже не подтаскивать, оттащить вряд ли получится.