Зора (СИ) - Mazurenko

это и была Эльза, а потому он тенью метнулся к ней и воплотился сзади, говоря: «Мы ждали тебя» Достаточно молодая женщина перепугалась и потеряла дар речи, пытаясь подобрать слова для оправдания. Подошли Лукреция и Орман. Беломаг знал её, а потому принялся успокаивать и говорить, что они пришли помочь с её сыном. Она отвечала ему: «Орм, дружище, скажи, что они пришли не отобрать у меня моего мальчика. Ты же знаешь, что я на всё готова, лишь бы с ним всё было хорошо» — «Знаю, Элли, знаю. Именно поэтому мы и пришли к тебе. Эти люди утверждают, что могут вылечить его. Ты представляешь, Дин будет как все? Ходить и говорить! А тебе не нужно будет больше заниматься твоим делом» — «Но как такое возможно, мой дорогой друг? Сама белая башня оказалась бессильна против его недуга. А кто они такие, что могут сделать то, чего не смогли ваши?» — «Всё потом, моя дорогая, всё потом. Давай мы войдём в твой дом?» Она осмотрела мрачные лица некромантов и совершенно неуверенно ответила: «Пойдём»

В полутёмной комнате на краю кровати сидел юноша, беззаботно покачивая головой из стороны в сторону. Когда все вошли к нему, он лишь одарил их мгновением своего взора, а далее продолжил своё занятие, изредка произнося какие-то невнятные слова. Эльза тут же принялась с порога расспрашивать его, всё ли хорошо, не нужно ль ему чего-нибудь. Орман сказал: «Кажется, у него всё в порядке. Иди, приготовь еду, а мы приступим» Но женщина отказалась и хотела присутствовать при этом. Беломаг спросил у некромантов, не помешает ли её присутствие. «Нет» — мрачно заявил Лукас, после чего они с Лукрецией направились к нему поближе. Представ непосредственно перед ним, они стали всматриваться в его патологию. Динар снова одарил мгновением своего взора двоих непонятных гостей, а после продолжил покачивать головой и разговаривать сам с собой. Некроманты не говорили ни единого слова, потому что их мысли связаны, однако они решили сообщить о своих наблюдениях Орману. Заговорила Лукреция: «Мозг. Повреждение этого органа ведёт к таким последствиям. Отсутствие возможности ходить и говорить связано именно с этим» Эльза с недоумением посмотрела на беломага, а тот спросил: «В этом сложно поверить. Но вы же сможете исправить?» — «Стойте и смотрите, как мощь бессмертных возвращает ему его человеческое достоинство» После этого вся комната наполнилась магией смерти. Всё чаще и чаще брат с сестрой замечают такое, будто бы они способны зачерпнуть свою силу не из эфира, а откуда-то из другого источника. И здесь речь идёт отнюдь не о себе самих, чтобы извлекать из себя свой дух и пользоваться им, как магией. Был какой-то ещё, другой, более могущественный и совершенно неисчерпаемый источник магии смерти. Точнее же, теперь это не магия, а сила смерти. Что это за источник такой, они пока что не могли понять, как и не могли найти способ воспользоваться им, ведь это ощущение возникало лишь на мгновение, а потом снова исчезало, как будто бы скрывалось за какой-то завесой и оставалось незримым. Но, пока этот источник не открылся им, они продолжали черпать силы из эфира, соединив зелёный поток с лунным светом и получив из него свою силу. Но эти потоки были слишком грубым орудием. Для таких сверхточных манипуляций нужны очень тонкие инструменты. Поэтому огромная часть невоплощённого бледно-зелёного пламени сейчас распласталась в воздухе, окружив некромантов и Динара, будучи невостребованной… Пока что невостребованной. Лукреция принялась манипулировать, а Лукас тем временем контролировал поступление этой силы, ведь они её сейчас будут растрачивать, чтобы закрыть повреждения и нарастить недостающие элементы в мозгу этого юноши. Орман убедился, что слова некромантов действенны. Сейчас, когда бледная сила смерти витала вокруг, он, будучи живым существом, ощущал себя очень скверно. Ему хотелось бежать отсюда, как будто бы в воздухе витает тошнотворное зловоние. Эльза этого всего, конечно же, не видела. Для неё Лукреция просто сидела на корточках перед её сыном и водила свой бледной рукой перед его лицом, а Лукас стоял над ними, раскинув руки с в стороны и делала плавные движения, как будто бы поглаживал воздух. Некромант направляла свою силу медленно, осторожно и точно, прокладывая для неё путь к повреждённым местам. Достигая их, она воздействовала на саму кору головного мозга и наращивала её. Конечно же, не живой тканью, но некроплазмой, придавая энергии смерти твёрдое состояние и наделяя её всеми необходимыми свойствами. Также отсутствие духа заменялся на дух смерти, и он начинает выполнять ту же функцию, что и дух существа до того, как быть повреждённым. Да, все эти процессы можно описать парочкой предложений, однако эти слова не выразили и малой доли того, что там происходило. Лукреция сначала работала над возможностью ходить, а потом, нет, не над речью, а над другими областями, потому что говорить и ходить — это лишь заметные патологии. Проблем, на самом деле, было много. И Эльза начала беспокоиться, что процесс затягивался. Она сетовала на то, что Динар ещё ничего не ел. Но Орман принялся успокаивать её и проговорился: «Я уверен, у некромантов всё под контролем» — «Что?! Некроманты?! Орм, но они же убьют моего мальчика! Остановитесь!!!» Она кинулась к тёмным чародеям, но беломаг пытался удерживать её, а она всё кричала, чтобы Лукреция прекратила. Всего одно слово — «некромант». И её истерию было не остановить. Ослабшая после развратной ночи, она была не в силах сопротивляться хоть и чародею, но всё-таки мужчине. А потому стала произносить всякие обзывательства, лишь бы отвлечь адептов смерти от их дела. Но ничего не помогало. А потому она устала окончательно и, обвиснув на руках Ормана, просто беспомощно рыдала и умоляла своего друга остановить их колдовство. Но беломаг говорил ей: «Потерпи, Эльзочка, и твой сын сможет ходить и говорить. Оказывается, мы не всё знали о некромантии. И сейчас эти двое доказывают, как же много было от нас сокрыто. Потерпи» Но она не унималась и отказывалась верить в то, что они спасают её сына.

Прошло ещё какое-то время. Эльза потеряла сознание прямиком на полу рядом с кроватью её сына, не выдержав того напряжения, которое она испытала. Чародей белой башни отнёс её в другую спальню и вернулся, не проронив ни слова, ведь не смел мешать адептам. Он вглядывался в лицо Динара и понимал, что его взгляд стал более осмысленным. Парень явно глядел в глаза Лукреции, ведь в тот момент она корректировала его зрение, чтобы он