Золотые пески Шейсары. Трилогия (СИ) - Лайм Сильвия

Он кивнул на грудь Рейнара, прикрытую рваными тряпками.

В этот момент к ним стремительно приблизился лекарь, и, кинув чемодан с инструментами, одной рукой уложил Рейнара обратно на пол, а второй задрал ткань рубашки. Пару мгновений хмурился, а потом проговорил:

– Рану нужно тщательно обработать, но все не так плохо, как мне передали!

Арлин тоже взглянула на мощную грудь Рейнара, кожа и мышцы на которой были серьезно повреждены, но ребра, хоть и были видны, но оказались целы.

– Ох, – только и выдохнул Зеннар‑иш. – Мне казалось, я видел развороченную грудную клетку и порванные легкие.

– Наверняка это от переживаний, – благодарно сжал руку Айлека Рейнар. – Но разве смог бы я так быстро прийти в себя с такими ранами?

Айлек побледнел и кивнул, громко сглотнув.

– Наверно и впрямь перенервничал…

Лекарь уже начал свою работу, отогнав от больного всех зрителей, в том числе и Арлин.

Трое мужчин, что находились вокруг Рейнара, когда она спускалась в холл пару десятков минут назад, снова были рядом. Среди них Арлин почувствовала себя сильно не в своей тарелке.

– Сьер Зеннар‑иш, – обратилась она ко все еще бледному профессору. – Прошу простить меня за мою слабость, я…

– Не стоит извиняться, сьера Вейер, я рад, что с вами все хорошо, – серьезно ответил он, явно в этот момент размышляя не о ней. – Я только не понимаю, почему лекарства не оказалось там, где вы сказали. Я действительно везде искал!

– Видимо, оно закончилось, а я об этом совершенно позабыла, – выдумывала находу Арлин. – Хорошо, что приступ закончился сам собой…

– Приступ? – тут же спросил другой преподаватель, один из тех двоих, что ходили за лекарем.

– Не стоит беспокоиться, все уже в порядке! – торопливо ответила фея и, краем глаза замечая, что холл академии медленно наполняется людьми, поспешила попрощаться со своими случайными собеседниками.

Рейнара в этот момент уже перевязали, положили на носилки и транспортировали в новые покои. Его‑то собственные находились на пятом этаже – слишком далеко для раненого мужчины.

Арлин скрылась на лестнице, поднимаясь к себе. На улице уже давно наступила глубокая ночь, и не мешало бы поскорее лечь спать. Сегодняшний день оказался слишком насыщенным для феи, и она вовсе не была уверена в том, что сможет быстро уснуть.

Однако, очутившись, наконец, в своей теплой постели и едва закрыв глаза, Арлин, несмотря ни на что, погрузилась в спокойный сон. Метка на груди побледнела и больше не пульсировала. Похоже, Рейнару ничего не угрожало, и это как‑то само собой успокаивало.

Фея спала глубоко и совсем без снов. Она еще не знала, что совсем скоро ее должно было настигнуть новое, и к сожалению, не самое приятное приключение.

Глава 8

Следующую неделю Арлин не виделась с ректором. Она преподавала свой предмет благородным студентам каждый вечер согласно расписанию. И могла лишь догадываться, хорошо ли чувствует себя Рейнар. Об этом она справлялась у секретаря в ректорате, у профессоров, которые наносили ему визиты, и у лекарей, которых удавалось поймать в коридоре. К самому Рейнару Арлин заходить категорически отказалась. Ее пугало то, как быстро она привыкала к нему. Ее шокировало то, как неожиданно спокойно и легко ей оказалось говорить с ним в тот час, когда он лежал на полу академии. Когда из‑за ран он совершенно не пытался прижать ее к стене или засунуть ей бедро между ног. Она понимала его так, словно они знали друг друга долгие годы. И, хотя фактически так оно и было, в реальности они оставались чужими. И Арлин вовсе не планировала это менять.

И по большей части причиной этому была роза. Сама мысль о том, что на ее груди всю жизнь будет метка, прямо указывающая на фейскую природу, приводила Арлин в ужас. И что самое обидное, она прекрасно знала: Рейнару в любом случае не придется беспокоиться ни о чем подобном. Красивый символ под самым сердцем – это прерогатива исключительно замужних фей, женщин. Даже на мужчинах из их рода ничего подобного не проявлялось, а уж на дракайнах – и тем более не возникнет даже малейшего следа на связь. Рейнар полностью избавлен от неприятных сюрпризов, и оставалось лишь гадать, влияет ли вообще на него их брачная клятва.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Собственно, поэтому Арлин решила держаться подальше от ректора ради сохранения собственного душевного и физического спокойствия.

Лекции и практики с каждым днем у нее проходили все лучше. Благородные студенты, казалось, привыкли к ней и прислушивались с большим вниманием, чем прежде. Разве что Фатель оставалась все такой же высокомерной. Еще Картен появился всего один раз и, убедившись, что его действительно никто не отчитывает, снова перестал посещать занятия.

Странный тип со внешностью медведя продолжал молчаливо внимать каждому ее слову, а его наряд не менялся. Выглядел он так, словно прямо перед приходом в академию стрелял в лесу косуль из арбалета и кинжалом зарезал кабанов. Впрочем, Арлин не удивилась бы, если бы так оно и оказалось. Может, это был один из королевских ловчих или их помощников? Она даже узнала имя молчаливого студента – Сергал Лейб. К благородным дворянам он, естественно, не принадлежал, а значит проведать о нем что‑то конкретное было почти невозможно. Мало ли ходит по городу простолюдинов?

Впрочем, сам Сергал, похоже, был неплохим парнем. Он схватывал налету все, о чем она рассказывала, запоминал самые редкие черты монстров и никогда не присоединялся к насмешкам и шуткам прочих дворян. Если тем вздумывалось незаметно перекинуться друг с другом уничижительными высказываниями в адрес Арлин, он глядел на них хмуро или отходил в сторону.

Но к чести студентов стоило заметить, что подобные шутки уже почти не появлялись.

В целом Арлин нравилось преподавать, однако были и неприятные моменты в работе. Оказалось, что многие студенты пришли в академию вовсе не для того, чтобы чему‑то научиться. Как тот же Жакель, которому необходимо было получить диплом, чтобы повысить свой статус и вступить в свиту короля. Был и другой студент, Виль Бельде‑ис, которому диплом оказался необходим ради наследства от отца. Вроде как его престарелый отец был недоволен тем, что бестолковый отрок сорока годов от роду никак не возьмется за ум. А потому поставил условие: либо диплом колдуна, либо вычеркнет из завещания. Поэтому Виль, наследник графского титула и мужчина почти в два раза старше Арлин, был вынужден ходить на ее лекции. Делал он это неохотно и совершенно без желания, что было бы очевидно даже слепому.

Но Арлин была феей терпеливой и продолжала выполнять работу исправно, никого не ругая, не критикуя. Пытаясь увлечь своими историями, а не галочками в журнале посещений. Иногда даже казалось, что у нее это получалось.

Однако сегодня после занятий девушка почему‑то чувствовала себя особенно усталой и беспомощной. Казалось, что у нее ничего не выходит, все валится из рук, а лекции получаются пресными и скучными.

Именно в таком настроении ее встретил недавний знакомец – Кейлер Ашт‑ен, профессор анатомии монстров Разрыва.

Поймав Арлин в коридоре академии, он низко поклонился и снова поцеловал ей руку. Узкое светлое лицо светилось, а в голубоватых глазах плескалась неприкрытая радость.

– Как давно я не имел счастья увидеть вас, Арлин!

К щекам феи прилила краска, она еще не успела привыкнуть к тому, чтобы с ней обращались, как с равной.

– Доброго дня, Кейлер, – ответила она, натянув на лицо улыбку, которая, впрочем, вовсе не была дежурной. Этот мужчина казался ей приятным и приветливым. Арлин даже могла бы сказать, что он ей нравится, если бы ей вообще было какое‑то дело до него.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Я так рад, что встретил вас в этот час, Арлин, – воскликнул он. – Не хотите ли небольшую экскурсию?

Фея собиралась уже, как и в прошлый раз, сослаться на усталость и уйти к себе. Тем более что она и впрямь утомилась. Однако слова профессора анатомии мгновенно приковали ее внимание, ведь он предлагал ей не банальный ужин в трактире.