Выбор - Андрей Завадский

Не доезжая поселка, Ратхар спрыгнул с седла, со всех ног бросившись туда, где прежде пировал ненасытный огонь. Юноша мгновенно увидел свой дом, тот, который прежде снился ему во время коротких ночевок в лесу, и в покоях замка Маркуса, и позже, на постоялом дворе в Лагене. От добротной избы, заботливо срубленной еще дедом Ратхара, осталось не больше, чем от любого иного дома в Селькхире. Кровля провалилась, окна и двери уставились на человека, посмевшего потревожить покой этого скорбного места, темными проемами, так похожими на беззубые пасти неведомых чудовищ.

  - Нет, - прошептал Ратхар, в нерешительности остановившись у обуглившейся стены. - Нет! Почему так? Кто, кто сотворил это?

Поселок был мертв, и уже давно. Но нигде, куда бы ни обращал он свой взгляд, юноша не видел останков его жителей, хотя бы хрупких, почерневших от пламени костей. Кругом царила пустота, и не было даже праха умерших - что там, погибших, - чтобы поклониться ему, испросив прощения за то, что он был так далеко, когда здесь требовалась его сила, нужен был его меч.

Боль сдавила сердце, и Ратхар опустился на колени, безнадежно испачкав штаны в жирном пепле, смешанном с грязью. Перехватило дыхание, так, что парень не мог даже плакать, и только смотрел остекленевшими глазами на руины, жуткое пожарище, ставшее будто бы памятником чье-то бессмысленной жестокости. И так велико было горе Ратхара, что он не услышал шагов у себя за спиной, поняв, что не один, лишь, когда позади раздался старческий голос:

  - Что ты делаешь здесь, чужеземец, зачем тревожишь покой мертвых?

Ратхар мгновенно вскочил на ноги, словно подброшенный вверх тугой пружиной. Клинок сам собой очутился в его руке, уткнувшись в горло подкравшемуся так близко человеку. Перед юношей стоял невысокий пухлощекий мужчина, сверкавший огромной лысиной и топорщивший длинный усы. Он был одет просто, в домотканую рубаху, накинув поверх нее потертый кожух, и широкие штаны.

Незнакомец вздрогнул, увидев, как сверкнула сталь, и в страхе отшатнулся назад. Что-то знакомое увидел в его лице Ратхар, но и его пленник, подслеповато прищурившись, тоже неуверенно пробормотал:

  - Ратхар? Ратхар, мальчик, неужели это ты?

Юноша нахмурился, пытаясь вспомнить, где он мог видеть этого мужика. Но тот, не дожидаясь, когда вспомнит нежданно вернувшийся сосед, сам напомнил ему.

  - Ты разве не узнал меня? - с некоторым огорчением произнес пленник, отодвигаясь еще на полшага назад. - Я же Велен, мельник. Неужто не помнишь, как еще пацаном тайком пробирался на мою мельницу с друзьями, рассыпав там всю намолотую муку?

  - Да, я помню, - кивнул юноша. - Прости, если напугал тебя. Просто я подумал, что это враг подбирается сзади.

  - Этот ты прости, что я так напугал тебя, - помотал головой мельник. - Ты казался столь огорченным, столь погруженным в себя, что я не ожидал такой прыти. Ты изменился, Ратхар, стал настоящим мужчиной, воином! - с некоторым восхищением произнес Велен.

  - Скажи, Велен, что здесь случилось, - спросил юноша. Он уже бросил меч в ножны, только теперь поняв, насколько сильным было охватившее его напряжение. - Что стало с Селькхиром, кто предал его огню? И где, ради всех Богов, все люди?

  - Идем, Ратхар, - глухо бросил мельник, разворачиваясь и направляясь прочь из поселка. - Я все покажу.

Они двинулись вон из мертвого села, и не сразу юноша понял, куда ведет его Велен. А когда понял, вновь сердце сковало льдом - направлялись они как раз к тому холму, на склонах которого с каждым годом появлялось все больше могильных камней. И теперь надгробий там стало много больше, чем в последний раз, когда Ратхар был на сельском погосте.

  - Все они здесь, - устало вымолвил Велен, остановившись на краю кладбища. - Все здесь лежат. Мы потом, когда враги ушли, всей округой их хоронили. Почитай, тогда я один и выжил. - Мельник указал на шрам, пересекавший наискось лоб: - Вот, меч только шкуру поцарапал.

  - И... мои здесь? - дрожащим голосом прошептал Ратхар. - Скажи, прошу!

  - Все, - кивнул Велен. - Там они, - он указал на дальнюю часть погоста. - Все там, парень.

Не чувствуя ног, юноша подошел к грубо обтесанному камню, под которым нашел свой покой прах его отца. Несколько мгновений он стоял над могилой, а затем, не в силах сдерживаться, упал на колени, ткнувшись лицом в холодный бок надгробья, и громко, отчаянно зарыдав, даваясь и захлебываясь собственными слезами.

  - Отец, - истошно кричал Ратхар, и голос его эхом пронесся над погостом. - Отец, матушка, почему вы? Почему для меня? Я должен был остаться с вами, должен был встретить врагов. Простите меня, прошу, простите!

Он рыдал, и слезы градом катились по щекам, смешиваясь с грязью немытого тела. Сжимало горло, дрожь охватил все тело, и не скоро он успокоился, молча прижавшись к камню, обняв его, словно родную мать. Так он провел немало времени, но, наконец, встал, направившись к терпеливо ждавшему юношу Велену.

  - Ты видел все, - хрипло произнес юноша. - Скажи, кто это сделал? Откуда они пришли?

  - Да, - кивнул Велен. - Я видел. Они пришли с севера, всадники, воины. Ворвались в поселок, и просто принялись рубить всех без разбора. Они говорили, что служат королю Эйтору, что наш господин - предатель, но убивали простых крестьян.

Лишь теперь Ратхар взглянул на возвышавшийся вдалеке замок. Как и прежде, над донжоном висело знамя рыцаря Яриса, до боли врезавшийся в память стяг, по синеве которого рассыпались золотые звезды. А рядом - еще один флаг, с которого щерилась, грозя кривыми клыками, морда свирепого вепря. Вепря, обращенного к закату.

Всадники промчались по Селькхиру, сметая все на своем пути, будто лавина, - продолжал угрюмый Велен, смотревший в этот миг не на юношу, а куда-то в пустоту, точно там видел картины минувших дней. - Они убивали всех, кого встречали на своем пути, рубили, расстреливали из арбалетов, просто топтали конями. Лишь немногие мужчины пытались сражаться, но все погибли. Женщины же и дети успели укрыться в домах, но пришельцы просто швыряли на крыши горящие факелы, и, если кто-то из селян выскакивал наружу, убивали. А те, кто остался, сгорели заживо, и их крики были слышны, наверное, за лигу отсюда.

Ратхар лишь сжимал кулаки, чувствуя, как ногти до крови впиваются в ладони. Он покинул дом, движимый жаждой мести, но он все же втайне мечтал вернуться. И вот от родного поселка остались лишь головешки, да несколько могильных плит на старом погосте, и некому было мстить, ибо убийцы пришли и ушли, исчезнув, точно призраки. Ратхар ощущал пустоту внутри себя - отныне у него не было ничего, только злость и ненависть к безликому врагу.

  - Они просто забавлялись, убивая безоружных, - рассказывал меж тем мельник. - Сам я чудом выжил - один из всадников ударил меня на полном скаку, но клинок прошел вскользь. Когда я очнулся, деревня уже полыхала, и в ней не оставалось живых. А потом пришельцы направились к замку, но Ярис, наш господин, уже был готов. Чужаков встретили стрелами, и они, покричав немного, погрозив, ушли прочь, двинувшись куда-то на юг.