Тайна замковой горы - Людмила Георгиевна Головина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Попробовать? – спросила Полина.
– Что ты! Не стоит. Там нет ничего интересного. Я просто хотел сказать, что ты очень стройная.
– Спасибо, – поблагодарила Полина. – Поль, я хочу тебе кое-что сказать.
– Погоди, давай сначала скажу я. Может быть, после этого тебе и говорить ничего не будет нужно.
Они снова уселись на камень. Урсик, тяжело вздохнув, улёгся у их ног, а Кот всё бродил с озабоченным видом вокруг.
– Знаешь, Полина, я за прошедшие месяцы очень много думал о том, каким же мы найдём по возвращении наш замок. И мне представлялись разные прекрасные вещи. Но вот, мы приехали, и оказалось, что действительность превзошла все мои ожидания и предположения. И знаешь, как я себя сейчас чувствую? Как ребёнок, которому очень хотелось, чтобы ему положили в блюдечко пару ложек варенья, а его вместо этого погрузили в огромную бочку с этим самым вареньем. И он стал тонуть и захлёбываться. Много хорошего тоже трудно переварить. Жители горы за несколько часов обрушили на наши головы столько новшеств, что мы просто не в состоянии их воспринять. И мне, Полина, почему-то стало очень жаль, что нет больше того полуразрушенного, обросшего поздними пристройками, неудобного и не слишком пригодного для жизни, но такого родного с детства замка. Я привык к нему с рождения, я любил его таким, каким он был. Но потом я подумал, что такие мысли и чувства с моей стороны – это эгоизм. Посуди сама. Отец мечтал, чтобы все люди могли полюбоваться архитектурой замка, познакомиться с его историей. На что же должны были смотреть посетители? На руины, на пестроту разнородных зданий? Прошло бы ещё сколько-то лет, и замок мог разрушиться окончательно. Наши мастера сделали всё, что могли. Мы высказали пожелание, чтобы был восстановлен тот облик замка, который он имел при Валенте Вундерстайне. И они воспроизвели его со скрупулёзной точностью. Затем. Микельсы выбивались из сил, чтобы сделать жизнь в замке более или менее комфортной. Приходилось постоянно закупать дрова и уголь, топить печи и камины, возить воду с родника, греть её для умывания и хозяйственных нужд. Знаешь, как холодно бывало в замке, особенно по утрам, когда прогорали камины? И сколько усилий приходилось прилагать для самых обычных дел, например, для умывания? Современный человек привык к комфорту, жить в спартанских условиях может не каждый… Что можно было со всем этим поделать? Или навсегда покинуть замок и жить в городе, или продать замок. Но ни Вундерстайны, ни Микельсы никогда не согласились бы на это пойти. С этим местом связана вся история нашего рода, и даже часть истории нашей страны. И это налагает ответственность. Наши строители взялись за дело с небывалым энтузиазмом и решили практически все бытовые проблемы. Разве это не повод для благодарности? Ну, а что касается того, что они в своём стремлении создавать красивые вещи слегка увлеклись, так можно ли на них сердиться? Я тебя, Полина, хорошо понимаю, и даже заранее уверен, что ты хочешь сказать, что такая жизнь не для тебя, и попросишь разорвать помолвку. И я скажу тебе, почему ты не права. На одной чаше весов – твой сиюминутный порыв, вызванный изобилием впечатлений и усталостью от них. А на другой чаше весов – моя сломанная судьба, огорчение наших родных, а также и Микельсов, ну и, наконец, тайна, которую мы доверили тебе и твоим родным только будучи твёрдо уверены, что через несколько дней мы станем одной семьёй. Прошу тебя, любимая, не руби сплеча. Лучше давай вместе привыкнем к новому облику замка.
И Поль обнял Полину и погладил её по голове как маленького ребёнка. И вдруг Полина почувствовала, что хочет вверить себя этим надежным сильным и ласковым рукам, что не надо вырываться и сопротивляться, она поняла, что значит выражение: «быть, как за каменной стеной».
– Прости меня, – прошептала она. – Я привыкла быть самостоятельной и не зависящей ни от кого. А сейчас вдруг почувствовала, как хорошо иногда от кого-то зависеть.
Они ещё немного полюбовались на панораму города.
– У нас в Вундерстайне две церкви: одна в самом городе – церковь апостола Филиппа, другая вон там – недалеко от Поля скорби – церковь Всех святых. В Филипповскую церковь ходит на службы большинство прихожан. А Всесвятская церковь почти всегда пустует. Даже службы в ней бывают только по воскресеньям и по праздникам. Где бы ты хотела венчаться?
– Может быть, мы обойдемся тем, что распишемся в мэрии? – предложила Полина. – Ты же знаешь, я хочу избежать пересудов и всякой шумихи. А в церкви положено оглашать о предстоящем бракосочетании несколько раз.
–? Полина, ты просто ещё не слишком хорошо знаешь нашего Микельса. С ним случится удар, если отпрыск рода Вундерстайнов заключит брак не по всем существующим правилам и канонам. Не будем огорчать старика. Я думаю, с оглашением можно что-то придумать. А сейчас, пойдём, я боюсь, как бы ты не простыла, сидя на камне. Куда хочешь: в город или в замок?
Полине хотелось посмотреть на древний город Вундерстайн, но она побоялась, что их появление вдвоем с Полем в городе вызовет любопытство и пересуды горожан (и была недалека от истины!). Поэтому Полина предложила вернуться в замок.
Они уже почти покинули уступ перед пещерой, как вдруг Поль сказал:
– Совсем забыл. Подожди минутку, – и обернувшись негромко позвал: – Курлын!
И сейчас же с маленького искривленного деревца, чудом укоренившегося в трещине над входом в пещеру, к нему на плечо слетела птица, очень похожая на голубя. Полина замерла от изумления.
– Привет, Курлын! – сказал Поль, осторожно поглаживая его пальцем по оперению. – Помнишь меня? Мы были на вашем острове, а потом вместе плыли на яхте и ехали в автомобиле.
– Курлы-курлы-курлы! – нежно проворковал Курлын прямо в ухо Полю.
– Я слышал, у вас с подружкой вывелись птенцы? Поздравляю!
– Курлы! – поклонилась птица.
– Если у вас или у ваших детей возникнет желание, можете гнездиться у нас в садике, что позади замка. С деревьями там, правда, не очень богато, но я думаю, Руб может соорудить для вас голубятню.
Курлын, похоже, обрадовался этому предложению, потому что долго и выразительно ворковал и даже совершил какое-то балетное па.
– Когда полетишь на остров, передай его обитательницам поклон и скажи, что мы с отцом очень им благодарны. Всё сложилось замечательно.
– Курлы, – согласилась птица.
Затем Курлын вспорхнул
