Я плету твою судьбу (СИ) - Милованова Анастасия

— И? — Войнот спустился ко мне, подал руку, а вниз бросил заклинание стазиса, законсервировав место преступления. — Что ты хочешь этим сказать?

— У маньяка есть сообщник, чаровник, — твёрдо проговорила я, уверенная в своём предположении.

— Хм.

Большего я от Кэя не добилась. Он продолжал молчать и когда мы выбрались наверх, и когда дошли до безопасной зоны. Даже не смотрел на меня толком, погружённый в мысли. Единственное, что я от него услышала, — так это просьбу подождать его в маголёте.

Я не стала спорить, тем более что и сама хотела уже от всего спрятаться, а уютный салон чудесной машинки предоставил мне эту возможность. В окно я наблюдала за тем, как следователь сначала переговорил с командиром огнеборцев, что-то показывая ему в месте пролома. Затем Кэй дошёл до матроны, которая, судя по всему, заняла пост старшей. Приятная миловидная женщина, и хотелось бы верить, что она и по характеру такая же. По крайней мере, то, что госпожа Мордо — та ещё тварь, было видно даже внешне. Всё-таки личность человека помечает его внешность. И если поначалу это не так заметно, то чем больше гадкого творит человек, тем больше его чёрная душа проступает сквозь внешнюю оболочку.

— О чём задумалась? — Кэй сел в маголёт и завёл двигатель.

Его голос звучал подчёркнуто беззаботно. Но плотно сжатые губы и то и дело играющие желваки выдавали состояние Войнота с головой. Следователь был в бешенстве.

— Об отражении внутреннего мира человека на его внешности, — ответила я, озадаченно следя за собеседником.

Кэй вывел машину на трассу и взял такой разгон, что у меня сердце гулко ухнуло от страха.

— Что происходит?

— Наша сегодняшняя жертва, оказывается, тоже был тем ещё уродом, — проговорил Кэй, вцепившись в руль так, что костяшки пальцев побелели. — У него были странные пристрастия по отношению к маленьким воспитанницам.

— Я знаю, — не удержавшись, прошептала я.

Войнот бросил на меня резкий взгляд и вновь вернулся к дороге.

— Тебя тоже?

— Да.

Признание вырвалось само собой. Будто в глубине души я хотела этого — довериться Войноту. Я потупилась в окно, не желая встречаться со следователем глазами.

— Почему не сказала?

— Потому что это стыдно, — со вздохом ответила я.

Мимо пролетал лес, смазываясь в зелёную завесу. И мне хотелось скрыться в этой глуши, лишь бы не продолжать этот разговор.

— Стыдно, что надо мной измывались, а я не нашла в себе смелости пожаловаться на этого урода. Привлечь внимание.

— Насколько я понял, при вашей бывшей матроне твои заявления всё равно бы ничего не решили. — Кэй смягчился, и в оконном отражении я увидела, как он посмотрел на меня с сочувствием. — Только поэтому мне не сказала?

— Нет, — выдохнула я. — Побоялась, что ты опять на мой счёт его запишешь, что это я из мести подстроила очередное убийство.

Кэй замолчал, сбросил скорость и слетел на обочину.

— Таис, давай начистоту. — Он развернулся ко мне, дождался моего осторожного кивка и продолжил: — Да, ты действительно находишься в списке подозреваемых. Но в самом его конце. И то только потому, что этого пожелало моё начальство. Лично я не считаю тебя убийцей. Для нашего маньяка ты слишком… м-м-м… вспыльчивая и высокомерная.

— Ну, спасибо, — криво усмехнулась я. — Вдруг я прикидываюсь? Я же коварный Ткач.

— Кто из нас без недостатков? — В улыбке Кэя появились мягкость и тепло. — Но наш убийца — явно человек холодной выдержки и долгосрочного планирования. Единственный раз, когда что-то пошло не по его сценарию, — это неудача с твоим похищением.

— Да, он был очень сильно удивлён, что я не пошла с ним, — нахмурилась я, вспомнив и разочарование в голосе маньяка, и его оплеуху. — Думаю, теперь я не так сильно ему нравлюсь.

— Не факт, цветы он тебе продолжает дарить, — заметил Кэй, наклонился ко мне и доверительно добавил: — Больше не скрывай от меня ничего.

— Хорошо, — нервно сглотнула я, отчего-то раскрасневшись.

Мне не нравилась моя реакция на близость с Войнотом. Уж лучше продолжать на него злиться и обижаться.

Кэй тем временем вновь вклинился в поток машин и направил маголёт обратно к городу. В салоне звучала лишь лёгкая ненавязчивая музыка, и постепенно я совсем успокоилась. Даже призраки прошлого угомонились в голове.

Вскоре на горизонте показались шпили Военной академии республики Виарто — самого престижного учебного заведения в нашей стране. Будучи маленькой, я лелеяла мечту поступить туда: вдруг за время моего взросления законы в республике изменились бы и Ткачам открыли пути не только к бытовым знаниям, но и к высшей магии? Но потом мне объяснили, что только Высокородные могут иметь и особенный дар Богов, и способности к укрощению стихийной магии. И надежда поступить на алхимика загнулась, так и не успев расцвести в полной мере. Поэтому свои выдающиеся успехи в смешении веществ я демонстрировала в кулинарии.

— Она умерла из-за Ткача, — прервал молчание Войнот.

Я в недоумении посмотрела на Кэя. Он будто не со мной говорил, а продолжил свой мысленный диалог.

— Кто? — осторожно поинтересовалась я.

Появилось ощущение, что сейчас происходит какой-то очень важный момент. Кэй нервничал и барабанил пальцами по рулю. Да даже губы то и дело покусывал.

— Девушка с фото. Витала — так её звали. Мы познакомились в Академии. — Он мотнул головой в сторону проносящихся мимо корпусов. — Девушка из семьи Малого рода.

— Вы любили друг друга?

За этот вопрос я тут же выписала себе ментальный подзатыльник. Не это надо было спрашивать, раз Кэй так разоткровенничался. Но почему-то именно характер отношений Виталы и Войнота волновал меня до сбившегося сердцебиения.

— Да, — помолчав, коротко ответил Кэй и, словно решив что-то для себя, принялся рассказывать: — И это стало проблемой. Моя семья… Да ты и сама знаешь. Мне не позволили бы жениться на ней. Но Витале было плевать на официальный статус. Мы просто радовались тому, что есть друг у друга. Пока она не заболела. Распад энергоканалов.

Я рвано выдохнула. От этой болезни не вылечиться. Бич всех магов. И главное, от неё никак не уберечься. До сих пор никто не знает, почему одни заболевают, а другие нет.

— Но ты сказал, она погибла от Ткача? — нахмурившись, спросила я.

— Отчаявшись, я пришёл к отцу за помощью. Он пообещал найти лекарство с условием, что с Виталой мы разойдёмся. Как ты знаешь, мой дар наследуется первенцу и только ему. И только от союза двух высокородных партнёров. — Кэй неприязненно скривился. — Отец не мог позволить, чтобы наш дар пропал на целое поколение. Я был согласен на что угодно. И в качестве лекарства отец привёл Ткача.

— Но мы не можем лечить, — я не удержалась от комментария: настолько абсурдной показалась эта часть истории.

— Тем не менее твой собрат попытался что-то исправить в её судьбе. Он говорил, что болезнь — это узел, критическая точка…

— Их не изменить, — кивая, проговорила я, но Кэй будто бы и не заметил.

— Он пытался их сдвинуть, но в итоге что-то разорвал так, что Витала умерла в тот же день. Просто угасла у меня на руках.

В маголёте воцарилась гробовая тишина. Я не знала, что сказать. Да и никогда никого не утешала. Но Войнота мне хотелось пожалеть всей душой. Я потянулась к его руке, сжавшей руль, но Кэй, встряхнув головой, посмотрел на меня. В его глазах не было боли или тоски. Это всё уже отгорело в нём. Он глядел на меня серьёзно с твёрдой уверенностью в своих словах.

— Я рассказал это не для того, чтобы ты пожалела меня. Я ответил тебе откровенностью на откровение. Просто хочу, чтобы ты знала: моя ненависть к Ткачам не внушена обществом. Я сталкивался с твоими «коллегами». Но, признаю, после всего того, что я узнал о твоём прошлом, мне хочется тебе помочь. Тебе и остальным малышам, что заперты в Домах Порицания. Неправильно всё это.

Вот как он умудряется каждый раз выбивать меня из колеи? Как у него выходит одновременно быть таким язвой и таким проникающим в самую душу? Я физически ощутила, как броня, в которую я одевала сердце, треснула. Как в эту дыру робко пробивается вера в то, что этот мир может быть добрым ко мне.