Гармония по Дерибасову - Елизавета Михайличенко

— Оставляет, — тоскливо сообщил мальчик. — Папа вчера суп сварил и налил мне его в термос, потому что газ зажигать не разрешает. Пусть сам свой суп ест, такой невкусный! А на бутерброды колбасу такую жесткую положил — я еще только половину съел, а уже во рту все болит…

Дерибасов задумался. К этому папочке с твердыми колбасой и социальным положением у него был особый интерес. Не зная английского, Дерибасов, естественно, не мог знать пословицы «Publicity makes prosperity»,[1] но смысл ее жил в нем. А в квартире жил как раз зам. редактора областной газеты.

Дерибасов жаждал славы и рекламы. Но «Ташлореченская неделя» (рекламное приложение к областной газете) отказалась принять составленное Дерибасовым объявление: «Граждане и гости Ташлореченска! Посетившая недавно наш город группа прогрессивных французских деятелей уже высоко оценила новинку Ташлореченского рынка — деликатесно-диетические шампиньоны из Назарьино! Теперь слово за соотечественниками! Мы ждем вас каждое воскресенье на рынке с 6 до 6 (если хватит грибов). Примечание: следите за афишами! Скоро на научно-популярные экраны выйдет фильм Одесской киностудии об успехах назарьинских грибников-селекционеров».

Из всех путей к успеху, мысленно проложенных Дерибасовым, кратчайший лежал через газетный очерк «Назарьинской инициативе — зеленую улицу» под новой рубрикой «За грибы — как за хлеб!» И чтобы фотография: впереди подвижник Дерибасов М. В., а сзади, чтобы не казались выше, Елисеич и Дуня. И все это на фоне огромной шампиньонницы. Или интервью, в котором Михаил Венедиктович с тонким, чуть снисходительным юмором поясняет свою диетологическую концепцию. А рядом жирным шрифтом редакционный комментарий, где со ссылкой на авторитетного экономиста доказывается, что в перерасчете на качество продукта, пугающий обывателя «червонец за лукошко» — цена вполне справедливая. Все это заставило Дерибасова ощутить сострадание к маленькому голодному умному ребенку.

— Вот что, Мишка, — сказал определившийся Дерибасов. — Ты не журись. Я тебя сейчас накормлю. Поджарю грибочков со сметанкой. Пальчики оближешь! Давай открывай. Половину съешь сам, а половину папке оставишь. — Упоминать о белочке во второй раз, после английского монолога, Дерибасов постыдился.

— Мне папа не разрешает дверь открывать, — с сожалением сказал мальчик.

— Папу надо слушаться, — согласился Дерибасов.

Помолчали.

— Ты уже ушел? — жалобно спросил мальчик.

— Нет еще. Сейчас уйду. Думаю, кому из соседей твои грибки отдать… А что?

— А я папин суп в унитаз вылил, — торопливо признался мальчик. — А моя мама, знаешь, какой вкусный суп с грибами варит?

— А где она их берет? — насторожился Дерибасов.

— Папа сказал: если откроешь кому-нибудь дверь, не буду тебе больше ни в чем никогда доверять! — с отчаяньем сказал мальчик.

— Ерунда! — хохотнул Дерибасов. — Ты, Мишка, прикинь: приходит твой папка с работы — устал, жрать хочет, мамка черт-те где… А еще на лестнице он чувствует запах жареных грибков в сметане. Идет, ну и, понятно, думает, что это у соседей, завидки его берут. Представляет все в натуре, и так ему грибков хочется! А тут раз — и как в сказке! Дома, вместо супа, полная сковородка. Здорово?

— Здорово, — неуверенно согласился мальчик. — А ты точно не бандит?

— Чтоб я сдох! — поклялся Дерибасов.

Тезка Дерибасову понравился. Коридор, несмотря на холостяцкий неприкаянный беспорядок, тоже.

— Ну, Мишка, показывай, как живешь! — весело потребовал Дерибасов, обрадовавшись неожиданной возможности заглянуть за кулисы спецконтингента.

За кулисами атмосферы праздника не чувствовалось.

— А люстра-то у вас стеклянная, — весело заметил Дерибасов. — Что, папка все деньги в чулок прячет?

— Ну и что?! — заступился мальчик за честь семьи. — Подумаешь, люстра. Зато у нас видик японский. Показать? У папы такие кассеты есть! Он их даже от мамы прячет! А я их вчера нашел и все посмотрел. Показать?!

— Ну покажи, — стараясь не выдать острого интереса, небрежно сказал Дерибасов и обалдел.

Умный мальчик Миша, будучи сам человеком увлекающимся, по лицу Дерибасова понял, что жарка грибов раньше конца кассеты не начнется, и предусмотрительно утащил вторую часть фильма.

И не ведал натянувшийся, как струна, Михаил Дерибасов, что хозяин квартиры, строя свои отношения с сыном на взаимном доверии, не забыл, уходя, включить сигнализацию. И не слышал Михаил Дерибасов, оглушенный звуко- и видеорядом, как вошел в квартиру наряд милиции. И не видел Михаил Дерибасов, что давно уже стоят за его спиной, напряженно смотря на экран, трое молодых милиционеров.

Глаза мальчика Миши светились радостью человека, демонстрирующего благодарным зрителям свои сокровища. Совсем иное светилось в глазах половозрелого квартета. И неизвестно, сколько бы продолжалась эта идиллия, не будь у некоторых шестилетних детей чрезмерной лабильности внимания и эмоций.

— Дядя! Дай пострелять из пистолета! — вдруг попросил мальчик. — А то я видик выключу!

Первым очнулся старший по званию и инстинктивно положил руку на кобуру.

— Выключай, — не без сожаления сказал он.

Несколько минут мужчины приходили в себя, а когда окончательно порвалась соединявшая их паутина, все двинулось по отработанной схеме:

— Гражданин! Ваши документы! Сидеть!!! Сомов, обыщи!.. Ага… Назарьинская прописка… Гастролер? Права… Значит, есть на чем добычу увозить? Расческа, перочинный ножик, ключи… Список ответственных работников! Ишь, шакал, одних больных выбрал — здоровых боится! Откуда список, Дерибасов? С кем работаешь?! Кто наводчик?!.. Ладно, расколем… Гражданин Дерибасов, с какой целью проникли в чужую квартиру?.. Что?! Пожарить грибы?!.. Под тимуровца косишь? Судимости есть? Проверим… Так ты точно этого дядю раньше не видел? Что ж ты чужим двери открываешь? Поверил, что он специально пришел вкусно тебя накормить? А если бы он тебя по башке, чтобы без свидетелей? Ну ладно, давай, толком рассказывай, как он тебя дверь открыть уговорил… Ага, значит, и про маму спросил, и про папу? И где, и когда придут? Значит, грибки от белочки? Со сметанкой? А папку завидки возьмут? Хорошо. И квартиру просил показать? А ты стал показывать? Дразнил? Конечно, люстру хотелось бы ему хрустальную. Спрашивал, где папка деньги хранит — в чулке или где еще? Да ты для него прямо находкой оказался… А ты сиди! Молчать! Мы тебе не дети, нам голову не заморочишь!.. Значит, самая ценная вещь у вас — видеомагнитофон? То-то он с него и начал… Сидеть, я сказал! Еще пикнешь, оформим по совокупности — грабеж и растление несовершеннолетнего. Чего ты прыгаешь?! По браслетам соскучился?! Ну и что, что там лукошко с грибами. Странно, если бы его не было. Должен же ты был ему что-то в глазок показать… Не только в эту квартиру? А в какие, говоришь, еще заходил? Правильно, что рассказываешь. Чистосердечное признание… А в тех квартирах взрослые были, да? Сам выращиваешь? Знаю я, как ваш брат выращивает… Продавал вразнос? И много продал? Значит, в 68-й пять?.. Ладно, проверим. Разберемся.

Мокрого, как мышь, Дерибасова поставили перед глазком 68-й квартиры и позвонили.

Что такое настоящая жена настоящего начальника? Жены начальников — не менее четко очерченная категория, чем, скажем, офицерские.

Ведь делать карьеру — это значит подчинить свою жизнь уставу, хоть и неписаному, но почти столь же детально разработанному, как воинский. Жизнь — игра. Это известно, это банально. Но сколько было проиграно партий из-за непонимания того, что пока жива моногамия, жизнь будет игрой в парном разряде! Чего только не должна уметь жена начальника! Ориентироваться на очень пересеченной местности межначальственных отношений; задать корм гостям, точно соотнеся их ранг с собственными финансовыми возможностями; знать не только что, где, когда, но и кто, кому, зачем; владеть лицом и обстановкой; в критические периоды не хуже индейских скво прокладывать лыжню мужу и его собакам. А в самых критических предштормовых ситуациях мгновенно задраивать люки.

Углядев в перископ глазка милицейский хоровод вокруг диетолога, Людмила Руслановна с задраенными люками внушительно выплыла из глубин квартиры, улучшенной планировки.

— Еще раз здравствуйте, — заискивающе пролепетал Дерибасов.

— А разве мы раньше виделись? — твердо сказала Людмила Руслановна, пристально глядя в глаза Старшему по званию.

— Так и часа, пожалуй, не прошло, — напомнил Дерибасов, надломленный до того, что наружу вылезло глубинное сельское простодушие.

Людмила Руслановна выразительно пожала плечами, и до Дерибасова дошла вся безжалостность ситуации.

— Есть у вас совесть? — тихо спросил он. — Хоть микроскопическая?

Такая совесть у Людмила Руслановны была. Но на беду Дерибасова, опасность переводила микроорганизмы ее совести в спорообразное состояние, что делало совесть неуязвимой для любых воздействий.