Мое прекрасное искупление - Макгвайр Джейми

– Пожалуйста, проходите, агент Линди.

Я кивнула, подмечая, что Констанция неотрывно смотрит на меня, даже когда я прошла мимо ее небольшого стола. Она была не просто ассистентом Мэддокса, а его сторожевым псом в теле миниатюрной блондинки.

Я сделала глубокий вдох и повернула матовую никелевую ручку.

В кабинете Мэддокса я увидела мебель из красного дерева и роскошные ковры, но полки были такими же пустыми и безнадежными, как и мои: никаких семейных фотографий или безделушек, которые хоть как-то намекали на жизнь вне Бюро. Стены хранили его самые дорогие воспоминания: почетные грамоты и награды, а также снимок, где он жал руку директору.

На столе, в шахматном порядке и лицом от меня, стояли три фоторамки. Меня нервировало, что я их не вижу. Вдруг там изображена она?

Мэддокс, облаченный в темно-синий костюм, стоял возле огромных окон своего шикарного кабинета и смотрел вдаль.

– Присаживайтесь, Линди.

Я послушно села, и босс повернулся.

– Думаю, вы могли бы помочь мне с одной дилеммой.

С его губ могла слететь сотня других слов, но этих я не ожидала.

– Простите, сэр, какой именно?

– Чуть ранее у меня была встреча с ООСом, и он полагает, что ты можешь быть решением недавно возникшей проблемы, – проговорил Мэддокс, садясь в кресло.

Сквозь жалюзи в комнату проникали яркие лучи полуденного солнца, отражаясь от глянцевой поверхности стола. За ним поместилось бы шесть человек, и казался он таким тяжелым, что его не могли бы поднять двое мужчин. Я поддела пальцами ног ковер, ощущая его мягкость. Потом выдохнула: теперь я чувствовала себя «на якоре», и, что бы ни вывалил на меня Мэддокс, я бы устояла.

Босс бросил на стол папку, и та проехалась до самого края. Я подняла ее, держа в руках пачку бумаг, но открывать не торопилась: я все еще находилась под впечатлением слов Мэддокса.

– Спецагент Полански, наш ООС, считает, что я – это решение проблемы, – с подозрением проговорила я.

Либо я всерьез недооценивала свою значимость, либо Мэддокс любил приукрасить.

– Просто прочитай, – сказал он, вновь вставая и подходя к окну. Судя по суровому лицу и напряженной позе, Мэддокс нервничал.

Я открыла толстую картонную папку и просмотрела первую страницу, затем пролистала дальше, изучая многочисленные отчеты ФД-302, фотографии слежки и список погибших. В одном отчете содержались обвинения и запись судебного процесса по делу паренька из колледжа по имени Адам Стоктон. Он был в каком-то смысле организатором, и его приговорили к десяти годам тюремного заключения. Я окинула взглядом почти весь отчет, но Мэддокс, очевидно, ждал, что я найду нечто иное.

Несколько снимков запечатлели мужчину, чем-то похожего на Мэддокса – того же роста, но со стрижкой под «ежик» и татуировками на руках. На других фотографиях он был с симпатичной девушкой лет двадцати, однако в ее взгляде таилась мудрость, не свойственная столь юным годам. Кое-какие снимки изображали их поодиночке, но большинство – вместе. В этой девушке я узнала ту, чьи фотографии висели на моей стене, – дочь Эбернати. Очевидно, парень с «ежиком» и Эбби встречались, но их объятия говорили о новизне отношений и страсти. Казалось, их связывают очень сильные чувства. Почти на всех кадрах парень словно защищал Эбби, она не отходила от него, однако запуганной не выглядела. Интересно, замечал ли он, что ведет себя так рядом с ней.

В папке говорилось о студентах из Университета Истерн. Я прочла о пожаре, который разрушил одно из зданий в студенческом городке и унес жизни ста тридцати двух подростков – в ночное время. Мне хотелось спросить, что такая толпа студентов забыла в подвале университетского блока, но я перевернула страницу и нашла ответ – ринг для подпольных боев и подозреваемый – парень, похожий на Мэддокса.

– Господи, что это? – спросила я.

– Дочитай до конца, – сказал босс, по-прежнему стоя ко мне спиной.

Тут мой взгляд зацепился за два имени – Мэддокс и Эбернати. Еще через несколько страниц все встало на места, и я подняла взгляд на босса.

– Твой брат женат на дочери Эбернати?

Мэддокс не обернулся.

– Ты издеваешься надо мной?

Босс вздохнул и наконец повернулся ко мне:

– Если бы… В конце следующего месяца они вновь дадут друг другу клятвы в церкви Святого Томаса… в присутствии родных. Их первая свадьба состоялась в Вегасе почти год тому назад…

Я подняла папку в воздух.

– Через несколько часов после пожара. Смышленая девчонка.

Мэддокс медленно подошел к столу и снова сел. От его неусидчивости я нервничала даже больше, чем он сам.

– С чего ты решила, что это ее затея? – спросил он.

– Кажется, он не из тех, кто позволит девушке себя спасти, – сказала я, вспоминая защитную позу парня на фотографиях.

Мэддокс усмехнулся и опустил глаза:

– Он никому не позволит себя спасти, поэтому все так и сложно. Спецагент Полански считает, что я нуждаюсь в поддержке, и мне придется с ним согласиться.

– Поддержке? В чем?

– Я собираюсь рассказать все брату после церемонии.

– То, что она вышла за него из-за алиби?

– Нет. – Босс покачал головой. – Возможно, Эбби вышла за моего брата по определенной причине, но причина эта в том, что она его любит. – Мэддокс нахмурился. – Сердце брата будет разбито, если он узнает правду, даже если Эбби действительно пыталась его спасти.

– Ты всегда делаешь то, что лучше для твоих братьев?

Он посмотрел на фотографии, скрытые от моих глаз.

– Ты и представить себе не можешь… – Мэддокс вздохнул. – Я сделал все возможное после пожара, но ты же видишь список погибших и должна понимать, что приговора в десять лет для одного Адама будет недостаточно. Его обвинили в двухсот шестидесяти четырех случаях непредумышленного убийства – по двум пунктам на каждую жертву.

– И как это удалось окружному прокурору? – спросила я.

– Адама осудили по двум разным статьям. Убийство по преступной неосторожности и уголовный проступок.

Я кивнула.

– У меня были связаны руки, – проговорил Мэддокс. – Я не мог помочь брату, пока не рассказал все Полански, что сделало меня самым молодым ПООСом в истории Бюро. У меня появился доступ к тому, что им было нужно. Сперва мне не поверили. Мой младший брат встречался, а потом женился на дочери человека, интересного нам по одному из крупнейших дел – Мика Эбернати. Я уговорил Полански – конечно, с одобрения директора – снять с Трэвиса обвинения, если брат согласится с нами сотрудничать, но это дело может занять больше времени, чем его предполагаемое заключение.

– Он будет предоставлять ценную информацию? – спросила я.

– Нет.

– ФБР его завербует? – потрясенно спросила я.

– Да. Просто он этого пока не знает.

Я скривилась:

– Зачем говорить ему на свадьбе?

– Я скажу не на самой свадьбе, а наутро после нее, до моего отъезда. Я должен сделать это лично, но не знаю, когда увижусь с братом в следующий раз. Я больше не езжу домой.

– А что, если он не согласится?

Мэддокс тяжело вздохнул – видимо, эта мысль причиняла ему боль.

– Он отправится в тюрьму.

– А я тут при чем?

Мэддокс слегка повернулся в кресле, по-прежнему сидя в напряженной позе.

– Просто… выслушай меня. Это на все сто процентов идея ООСа. И он прав.

– Так в чем дело? – Мои мысли путались, а терпение было на исходе.

– На свадьбу мне необходима пара. Нужно, чтобы кто-нибудь еще из Бюро присутствовал при нашем разговоре. Я не знаю, как брат отреагирует. Женщина-агент будет отличным подспорьем. Полански считает тебя идеальной кандидатурой.

– Почему именно меня? – спросила я.

– Он сам упомянул твое имя.

– Что насчет Вэл? Или Констанции?

Мэддокс поморщился, потом уставился на свой палец, которым нервно стучал по столу.

– Он предложил подходящего агента.

– Подходящего, – растерянно повторила я.

– Двое из моих братьев влюблены в женщин, которым не хватает… деликатности.