Мое прекрасное искупление - Макгвайр Джейми

Казалось, Томаса не слишком прельщало их внимание, но он тем не менее неплохо проводил время, изредка поглядывая на меня с довольной улыбкой.

Он снял пиджак и закатал рукава своей классической рубашки, слегка обнажая загорелые предплечья. Галстук он ослабил и расстегнул верхнюю пуговицу. Я пересилила чувство ревности, готовое вырваться на поверхность каждый раз, когда я смотрела на его фанаток, но в то же время я до сих пор вспоминала объятия Томаса и то, как эти руки вертели меня так и сяк, ставя в разные позы, пока мы…

– Лииз! – сказала Вэл, щелкнув пальцами у меня перед носом. – Ты ни одного словечка не слышала, так?

– Так, – сказала я, допивая свой коктейль. – Мне уже пора.

– Что? Нет! – надула губки Вэл, а потом улыбнулась: – Подвезти тебя некому, так что уехать ты не можешь.

– Я вызвала такси.

В глазах Вэл сверкнула обида.

– Да как ты только посмела!

– Увидимся в понедельник, – сказала я, вешая сумочку на плечо.

– Понедельник? А что насчет завтра? Ты пропустишь потрясный субботний вечер?

– Мне нужно распаковать вещи, да и хотелось бы провести какое-то время в квартире, за которую я плачу.

Вэл вновь надула губы.

– Ну и ладно.

– Доброго вечера, Линди, – сказал Маркс и вновь переключил все внимание на Вэл.

Я толкнула дверь, вежливо улыбнувшись завсегдатаям, сидевшим на террасе. Из-за разноцветных гирлянд, висевших у меня над головой, мне казалось, что я в отпуске. Я все еще не привыкла к тому, что теплая погода и короткие топы были здесь в порядке вещей. Вместо того чтобы тащиться по морозной тундре Чикаго в пальто, я при желании могла выйти на улицу в летнем платье и сандалиях, даже спозаранку.

– Уходишь? – спросил Томас, слегка переводя дух.

– Да. Хочу на выходных распаковать все вещи.

– Давай подвезу тебя.

– Ты, кажется… – выглянув из-за Томаса, я сквозь стекло посмотрела на его поклонниц, – …занят.

– Совсем нет.

Он покачал головой, будто я и сама могла об этом догадаться. Когда Томас так смотрел на меня, мне казалось, что кроме него во всем городе осталась лишь я одна.

Сердце затрепетало в груди, и я попыталась подумать о чем-нибудь, способном вызвать ненависть к боссу.

– Ты не повезешь меня домой. Ты же пил.

Он поставил полупустую бутылку пива «Корона» на столик.

– Я трезв. Клянусь.

Я глянула на свое запястье.

– Симпатичные, – сказал Томас.

– Спасибо. Это подарок на день рождения от моих родителей. Джексон не понимал, зачем носить что-то столь крошечное, да еще без цифр.

Томас обхватил мое тонкое запястье, накрывая ладонью часы.

– Пожалуйста, разреши подвезти тебя.

– Я уже вызвала такси.

– Ну и что.

– Я…

– Лииз… – Томас взял меня за ладонь и повел к парковке. – Я все равно еду в том же направлении.

Из-за теплой улыбки он больше походил на того незнакомца, которого я привела домой, чем на офисного огра. Томас не выпустил моей руки, пока мы не добрались до его черного «Лендровера Дефендер». На вид машина была моей ровесницей, но, очевидно, Томас ее усовершенствовал, внутри же царила идеальная чистота.

– Что? – спросил Томас, увидев выражение моего лица, а потом сел за руль.

– Очень нетипичный автомобиль для этого города.

– Согласен, но никак не могу ее бросить. Мы слишком многое пережили вместе. Я купил ее на «eBay», когда переехал сюда впервые.

Я же оставила свою четырехгодовалую серебряную «Тойоту Камри» в Чикаго. У меня не было денег на перевозку, к тому же столь длинный путь меня совсем не прельщал, поэтому она осталась возле дома моих родителей со словом «Продается» и номером моего телефона, написанными белым кремом для обуви на лобовом стекле. О «eBay» я как-то не подумала. Я так сильно старалась избавиться от мыслей о Джексоне и доме, что позабыла все в пределах Чикаго. Я не звонила старым друзьям и даже родителям.

Томас оставил меня наедине с моими мыслями и погрузился в собственные, направляя свой внедорожник к нашему дому. Он выпустил мою руку, чтобы открыть пассажирскую дверцу, и теперь моя ладонь одиноко покоилась на коленях. Томас припарковался и обежал машину, чтобы опять поступить как джентльмен, а я старалась не думать о том, что он вновь возьмет меня за руку, но ничего не вышло. На этот раз Томас меня разочаровал.

Я скрестила руки и прошла вперед, притворившись, что в любом случае не приняла бы его ладони. Оказавшись внутри, Томас нажал на кнопку лифта, и мы погрузились в молчаливое ожидание. Двери открылись, и он жестом пригласил меня внутрь, но сам не зашел.

– Ты не идешь?

– Я еще не устал.

– Поедешь обратно?

Он задумался, а потом покачал головой:

– Нет, наверное, заскочу в местный бар, через улицу.

– В «Каттерс»?

– Если я сейчас поднимусь вместе с тобой… – сказал он, и в этот момент двери закрылись. Он так и не закончил фразу.

Лифт доехал до пятого этажа, выпуская меня наружу. Понимая, что поступаю нелепо, я заторопилась к окну в конце коридора и посмотрела вниз: Томас пересекал улицу, сунув руки в карманы. Меня охватила странная грусть, но тут он остановился и поднял голову. Наши взгляды встретились, и на его лице появилась нежная улыбка. Я помахала ему рукой, он ответил тем же и возобновил шаг.

Пребывая в смущении и радости, я прошла к своей квартире и порылась в сумочке. Я повозилась с замком, звякая ключами, и повернула ручку. Сразу же закрыла дверь за собой и заперлась на цепочку и щеколду.

Коробки, стоявшие в квартире, стали уже напоминать мебель. Я положила сумочку на небольшой столик возле себя и сбросила туфли. Впереди меня ждал долгий и одинокий вечер.

Вдруг в дверь громко постучали три раза, и я вздрогнула. Даже не посмотрев в глазок, я открыла замки и распахнула дверь так быстро, что от возникшего ветерка у меня всколыхнулись волосы.

– Привет, – удивленно заморгала я.

– Что за унылый вид? – проговорил Сойер, проходя мимо меня в гостиную.

Он уселся на диван, откинулся на подушки и вытянул руки над головой. Казалось, в моей квартире он чувствует себя как дома, в отличие от меня.

Я не стала спрашивать агента ФБР о том, как он узнал, где я живу.

– Какого черта ты здесь делаешь без предупреждения?

– Сегодня пятница. Я всю неделю пытался с тобой поговорить. Я живу в соседнем здании. Был на улице, курил электронную сигарету, а потом увидел, как Мэддокс заходит с тобой внутрь, но в «Каттерс» идет без тебя.

– Не очень понимаю, что из этого ты посчитал приглашением?

– Извини, – сказал Сойер, но в его голосе не было ни капли раскаяния. – Могу я зайти в гости?

– Нет.

– Это касается младшего брата Мэддокса.

Его слова заставили меня помедлить.

– И что с ним?

Сойеру нравилось то, что он полностью завладел моим вниманием.

– Ты прочитала файл?

– Да.

– Целиком?

– Да, Сойер. Хватит уже отнимать у меня время.

– ООС поручил Мэддоксу завербовать его брата. Он имеет превосходный доступ к тем, кто нас интересует.

– Я это знаю. – Мне не хотелось посвящать Сойера в то, что вербовка Трэвиса уже дело решенное. Чутье подсказывало держать эту информацию при себе.

– А знаешь ли ты, что это совершенно идиотская идея? Нужно делать ставку на Эбби Эбернати.

– Она не очень-то в хороших отношениях с отцом. Трэвис более перспективный кандидат.

– Эбби притащила Трэвиса в Вегас и соврала насчет алиби. Трентон был на бою. Он знал, что там был его брат. Как и вся семья.

– Кроме Томаса.

Сойер раздраженно фыркнул и подался вперед, упираясь локтями в колени.

– Значит, он теперь Томас? – сказал Сойер.

Я сердито глянула на него.

– Я уже год твержу Томасу, – проговорил Сойер, – что мы должны задействовать Эбби. Она станет более ценным источником.

– Я не согласна, – сказала я, пожимая плечами.

Сойер сел на край дивана и развел руками:

– Просто… выслушай меня.

– Зачем? Если Трэвис обнаружит, что мы принудили его жену к сотрудничеству, то вся операция будет под угрозой.