Его последний приказ - Дэн Абнетт

полковник Геррод Каессен, и я буду председательствовать на этом слушании сегодня.

— Лорду генералу было стыдно встретиться лицом к лицу со мной? — спросил Гаунт.

Ладд вскочил на ноги. — Обвиняемый отзывает это замечание, сэр. — Каессен поднял бровь. — Отзываете, Гаунт?

— Если так советует мой адвокат, сэр.

— Для того, чтобы вы были осведомлены, Гаунт, — сказал Каессен, перелистывая бумаги перед ним, — Лорд Генерал Вон Войтц весьма занят в этот час, и он просил меня представлять интересы Высшего Командования вместо него. Было бы необычно, разве вы так не думаете, чтобы главнокомандующий этим театром военных действий был бы лично вовлечен в относительно несущественные слушания трибунала?

— Это зависит от того, что вы подразумеваете под «относительно несущественным», сэр, — ответил Гаунт.

— Ну, например, — бросил назад полковник. — В сравнении... с продолжающейся войной, например?

— Точка зрения принята, сэр, — ответил Ладд.

— Точка зрения такая, что Лорд Генерал Вон Войтц – единственная причина, по которой я стою здесь сегодня, — сказал Гаунт.

— Как так?

— Потому что он лично отправил меня на Гереон с заданием, и только по его слову меня не казнили за окончание указанной миссии и возвращение живым.

— Пожалуйста! — прошипел Ладд Гаунту.

— Я отзываю свое последнее замечание, — сказал Гаунт.

Полковник Каессен поджал губы. — Гаунт, вы осознаете власть этого трибунала?

— Я полагаю, полковник, — тихо сказал Инквизитор Велт, — это в точности то, что мы тут и должны установить, — Несколько комиссаров за кафедрой тихо рассмеялись. Балшин наклонилась пошептаться с Фарагутом.

— Очень хорошо, — сказал Каессен. — Подсудимый может сесть. Младший Комиссар Ладд, вы можете начать свои замечания по делу.

Гаунт подошел к столу и сел рядом с Ладдом. На Гаунте были высокие черные сапоги, черные бриджи и простая черная рубашка, на которой не было ни знаков отличия, ни инсигний. Короткие рукава облегающей рубашки демонстрировали худую, мускулистую силу рук и торса, а так же дюжины старых шрамов, больших и маленьких, которые украшали плоть. С тех пор, как он впервые встретился с Ладдом, он принимал душ три раза, но темно-серая камуфляжная краска Нихтгейнов все еще оставалась на его бледной коже тусклыми вездесущими синяками. Он также побрился. Густые тугие дреды бороды и длинные волосы исчезли, уступив место короткой стрижке и аккуратной бородке. Волосы на голове и подбородке были бледными, грязно-блондинистыми, как увядшая, слегка пожухшая солома.

Ладд встал с досье в руке и прочистил горло. — Если трибунал соизволит, я бы хотел начать с прочтения записей о карьере полковника-комиссара до настоящего времени, с упоминанием множества заслуживающих награды...

Фарагут быстро встал. — Возражение, полковник. Копии записей были распространены между всеми членами трибунала. Мы все прекрасно знакомы с ними. Читать это вслух будет просто тратой ценного времени.

— Полковник, — сказал Ладд. — Записи подтверждают прошлое подсудимого.

— Прошлое подсудимого не стоит в повестке, — вставила Балшин.

— Принято к сведению, — сказал Каессен. — Возражение принято. Пожалуйста, продолжайте, младший комиссар.

Ладд нахмурился и положил досье на стол. Он взял другое. — В таком случае, полковник, я бы хотел зачитать детальные показания подсудимого, относящиеся к миссии на Гереоне. — Тотчас, Фарагут снова был на ногах. — Опять, полковник. Причина та же. Нам всем разослали копии этих показаний, и мы все их прочли.

— Принято к сведению, — ответил Каессен.

— С уважением, сэр, — настаивал Ладд, — значение миссии на Гереоне лежит в основе сегодняшних слушаний. Это нельзя отложить в сторону.

— Показания занимают сто сорок семь страниц, — сказал Фарагут. — Я возражаю против простого перечисления...

— Полковник? — мягко вмешался Инквизитор Велт. — Я полностью прочитал показания Гаунта, как и, я уверен, мои досточтимые коллеги. Я на самом деле не желаю, чтобы этот материал повторяли вслух. Тем не менее, я полагаю, что точка зрения Младшего Комиссара должна быть принята. Возможно, в качестве компромисса, и в соответствии с интересами законности, может быть подсудимый лично вкратце расскажет о самых значимых фактах?

— Это звучит честно и справедливо, инквизитор, — ответил Каессен. Он посмотрел на Балшин.

— Возражения?

— Нет, полковник.

— Младший комиссар Ладд?

Ладд нагнулся и обменялся несколькими тихими фразами с Гаунтом перед тем, как снова встать лицом к кафедре.

— Подсудимый счастлив исполнить предложение инквизитора. — Ладд сел. Гаунт встал и начал говорить.

— В конце 774, мое подразделение прибывало здесь, на Анкреоне Секстус, в составе контингента освобождения Пятой Армии. Мы прибыли сюда после драки на Херодоре. Почти сразу после прибытия со мной связалась канцелярия лорда генерала, и я был приглашен на встречу с ним. Он рассказал мне, что у него есть миссия высокой категории, которую нужно выполнить незамедлительно. Она была классифицирована уровнем вермиллион, и была только на добровольной основе. Она включала в себя тайное размещение специальной группы на оккупированном врагом мире под названием Гереон. Я согласился возглавить миссию.

— Просто так? — спросил один из старших комиссаров.

— Конечно, я сначала просмотрел требования, — язвительно ответил Гаунт.

— И как только просмотрели, вы согласились?

Гаунт кивнул. — Было ясно, что этот вопрос был потенциально жизненноважным для дальнейшего успеха Крестового Похода на этом фронте. К тому же, я чувствовал, что лорд генерал просит меня сделать ему одолжение.

— Это почему? — спросил Фарагут.

— Природа миссии соответствовала навыкам моего полка. Танитцы – эксперты в тайном проникновении.

— Была ли еще какая-нибудь другая причина? — настаивал Фарагут.

Гаунт слегка пожал плечами. — Я думаю, что, возможно, лорд генерал уважительно относился к моим способностям, и способностям моих солдат. Я хочу думать, что он просил меня, потому что доверял мне.

— Это так, что вы работали напрямую с лордом генералом раньше? — вставил Ладд.

— Да, — сказал