Его последний приказ - Дэн Абнетт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— И вы выбрали этот путь? — спросил Фарагут.
— Я чувствовал, что обязан своей команде. Как я и говорил, я чувствовал, что мне необходимо доставить сообщение о смерти Стурма Высшему Командованию. А особенно, я был убежден, что силы Крестового Похода должны знать о Сынах Сека, пока не стало слишком поздно.
— Итак, вы покинули Гереон?
— Это было рискованно. Мы наняли свободного торговца, который согласился на пять дней пути. На шестой вечер, нам нужно было высадиться, но нашелся компромисс. Вражеские боевые корабли гнались за нами до границ системы.
— А потом?
— Затем с месяц транзита до Бешуна. Торговец высадил нас там, не желая рисковать из-за Имперской блокады у Хана Нобилис. У нас не было доступа к связи посредством астропатов, но я знал, что нам нужно попасть на Анкреон Секстус.
— Зачем?
— Нам нужно было добраться до Вон Войтца. Он был единственным, кто мог поручиться за нас.
— И что произошло?
— Корабли освобождения прибыли на Бешун, с выжившими с Урдеша и Френхолда. Мы отправились на Анкреон Секстус, как часть толпы Гвардейцев, пытающихся присоединиться к основным силам Крестового Похода. По прибытию, нас отвезли в интернационный лагерь для обработки. Никто из тех, с кем я говорил, не верил в нашу историю, или позволял связаться с Вон Войтцем. Нам говорили, что благоприятная возможность может появиться в Лагере Зено, во время обработки.
— Это случилось? — спросил Ладд.
— Нет. Кроме того, если бы не действия моей команды... и не вмешательство моего адвоката, нас бы казнили без колебаний.
— Протест! — заорал Фарагут.
— Отозван, — сказала Балшин.
Советник вошел в зал для слушаний, поднялся на кафедру и зашептал на ухо Инквизитору Велту.
Велт посмотрел на Полковника Каессена.
Каессен кивнул. — На сегодня достаточно. Мы продолжим завтра в 08.00. В слушании объявляется перерыв.
VI
08.10, 191.776.М41
Осколочные Равнины, Штаб
Спаршадская Боевая Зона, Анкреон Секстус
На следующее утро Балшин и Велт опаздывали. Сам Каессен прибыл почти на десять минут позже назначенного времени, и принес извинения ожидающим комиссарам. — Неожиданная задержка, — сказал он. — Мы скоро начнем.
Гаунт и Ладд сидели за столом ответчика почти с восьми часов. Ладд перебирал бумаги из своего дипломата и выглядел не в своей тарелке.
— Ты знаешь из-за чего задержка? — прошептал ему Гаунт.
— Нет, — сказал Ладд, слегка слишком твердо. — Они решили не говорить мне ничего. — Гаунт задумчиво поднял брови. Он мог сказать, что Ладд напряжен. Со своей стороны Ладд пытался сохранять спокойствие. Он не хотел, чтобы его раздражительность заставила Гаунта снова вспыхнуть. Тем не менее, ночь прошла не слишком хорошо. Три раза его вызывала Балшин, каждый раз расспрашивая его о различных аспектах в показаниях Гаунта. Он провел полчаса в одиночку просматривая медицинские записи. Что-то происходило, но адвокат защиты был в неведении.
— Когда они привели меня назад в камеру прошлой ночью, — тихо сказал Гаунт, — я видел, что Кёрк переместили. Этим утром ее, так же, еще не было. Есть мысли, что это значит? — Ладд покачал головой. — Извините. Я спрашивал, и мне сказали, что ее переместили по запросу Балшин.
— Разве это не противоречит правилам трибунала, Ладд? Они сказали, что начнут с меня.
— Я знаю. Это разочаровывает.
— Мне все больше кажется, что это какое-то жульничество, — сказал Гаунт. — Есть что-нибудь такое, о чем ты мне не говоришь, Ладд?
— Нет, — ответил Ладд. — Кроме того, что есть что-то такое, о чем они не говорят нам обоим. — Позади них тяжелая дверь зала слушаний открылась со скрежетом металла, и Комиссар-Генерал Балшин вошла в сопровождении Инквизитора Велта. Ладд и Гаунт поднялись на ноги, и охрана зала встала по стойке смирно.
— Мои извинения трибуналу, — сказала Балшин, когда ступила на кафедру. Затем она повернулась в сторону и начала тихую и напряженную беседу с Каессеном. Велт занял свое место. Он уставился на Гаунт, и когда их глаза встретились, слегка кивнул.
Балшин вручила Каессену планшет и затем села. Полковник просмотрел содержимое планшета и остался стоять, чтобы выступить на слушании.
— Скажу кратко и по-простому, — сказал он. — Хочу довести до внимания трибунала этот эдикт. — Каессен показал планшет. — Он был издан Комиссариатом в 07.45 этим утром, и одобрен лично Инквизитором Велтом от имени Священного Ордоса. В нем говорится, что все обвинения и подозрения в отношении Гаунта и его команды должны быть незамедлительно сняты.
На кафедре раздались бормотания комиссаров. Ладд посмотрел на Гаунта.
— Подсудимые скоро будут переданы в руки Муниторума для распределения. Благодарю членов трибунала за их время и внимание.
— Сэр? — сказал Ладд. — Есть ли условия в этом эдикте?
Каессен кивнул. — Гаунт и его отряд обязаны согласиться на полный цикл психометрических тестов и опросов, чтобы дать оценку их психическому здоровью и боевой готовности, и они все обязаны пройти доскональные опросы Военной Разведкой. Затем будет испытательный срок по усмотрению Комиссариата. Больше ничего, кроме этого. Младший Комиссар Ладд, возможно, вы останетесь с Гаунтом до тех пор, пока ему не дадут соответствующие полномочия в Штабе.
— Да, сэр.
— Милостью Бога-Императора это слушание объявляется закрытым. — Каессен объявил, и комиссары на кафедре тотчас встали и начали переговариваться в группах, пока выходили из зала.
— Я хотел спросить, от чего такое внезапное изменение позиции, — по секрету сказал Ладд Гаунту, — но я
