История Филиппы - Ангелина Крылова

– О, да, теперь я понимаю. А Флаффи – твой пре-рельт? – спросила я.

– Да, мне его родители подарили, когда у меня проявился дар, – с этими словами она погладила Флаффи по его огромной голове.

Странно, Хелен производила на меня все больше хороших впечатлений, может, из-за того, что она такая спокойная и своим спокойствием окружает всех вокруг. Я ни разу не встречала такого рода людей, видимо, Хелен станет моей второй лучшей подругой.

– Это так странно и необычно… я раньше думала, что животные не умеют думать, они все делают инстинктивно, но, придя сюда, многое изменилось во мне. Я начала верить в такие вещи, в которые ни один здравый человек в моем мире не поверит. Скажи, Хелен, у тебя есть любимое занятие? – бодро воскликнула я после заумных рассуждений.

– Я люблю гулять в тишине, так я могу слышать свои мысли.

– А в компании ты не пробовала гулять? – старательно продолжала я.

– Нет… я предпочитаю общаться с животными, они выслушают, поймут, не предадут… всегда помогут! Они намного лучше людей, – спокойно сказала она.

– Да… это общеизвестный факт… – мой веселый задор как рукой сняло, видимо, оптимистичный разговор Хелен не воодушевляет. Но это только первая попытка, уверена, она почувствует себя хорошо со мной и будет более раскрыта и разговорчива.

– Ладно, Хелен, увы, нам надо идти, – вставая с пенька, сказала Вирельга, – позже увидимся.

– До свидания, Вирельга, – подняв глаза на Ви, попрощалась она. Как бы я ни старалась выглядеть весело и дружелюбно, она с тем же спокойным лицом – ни улыбки, ни морщинки, ни какой либо эмоции – попрощалась со мной.

Мы ушли. Мне все не терпелось спросить, почему Вирельга так относится к своей подруге, но она все говорила потом, да потом. Мы шли молча, она думала о своем, а – я о своем. Это был первый раз, когда мы гуляли, не обсуждая что-либо, просто молчали. Это не из-за того, что не было подходящих тем, просто ни мне, ни ей не хотелось в этот момент разговаривать. В моем случае – разговаривать о чем-либо другом, кроме Хелен и ее странного, замкнутого поведения, а она, видимо, не желала говорить об этом.

Вскоре мы пришли к ней домой. Родители ее были на работе. Сначала я удивилась: кем же можно работать в этом мире? Оказывается, есть много вакансий, как и в нашем мире, но они более старомодны. Ее мать, например, работает в ботаническом саду. Она ухаживает за редкими видами растений, скрещивая разные культуры цветов, фруктов, овощей. Когда я в первый раз оказалась в ее доме, я не могла не заметить различные горшки с цветами, каких я еще не видела. Отец ее работает писцом у короля. Довольно важная должность, думаю, он весьма известный человек в Либерии. Вирельга заварила нам чай, и мы сели за стол, попивая его с воздушными печеньками.

– Ви… почему ты не хочешь мне все рассказать? – грустно спросила я. – Если это слишком личное, ладно, но я же рассказывала тебе свои проблемы, я ничего не утаивала, мне казалось, что мы настоящие подруги, ничего друг от друга не скрываем…

– Фили, успокойся! Я вовсе ничего не скрываю, тут было дело в другом, – с улыбкой сказала она. Меня ее слова немного озадачили, я удивленно приподняла брови. – Как ты заметила, Хелен – анимитат, то есть умеет болтать с животными.

– Ну, да, я это заметила, – не понимая ее слов, сказала я.

– Вот, значит, если бы я начала рассказывать тебе все в лесу, какой-нибудь хорек ей все доложил бы, за нее же весь лес горой, а я не хочу, чтобы Хелен об этом знала. Понимаешь, ее никто не любит… – сконфуженно сказала она, тяжело вздохнув.

– Как можно невзлюбить такую простую, одинокую девочку?! – удивленно воскликнула я, – мне вот она сразу понравилась.

– Очень рада, наконец-то у нее появится настоящий друг. Так вот, некоторые считают, что у нее не все в порядке с головой… ну, постоянно общаться с животными, это как-то странно. Некоторые из-за того, что она скучная… В общем, у всех разные причины…

– Вовсе она не скучная!

– Отлично! Тебе было весело от разговора с ней? Она всего-то несколько фраз сказала, да и то без доли эмоций! – тут уж Вирельга немного вспылила.

– Ну… не сказать так, чтобы слишком весело, – протянула я, – но, думаю, после близкого общения со мной она разговорится, и на ее лице появится румянец!

– Как оптимистично! – Вирельга махнула на меня рукой и резко отвернулась.

– Ну, так что там дальше было? – я пододвинулась к ней, желая загладить обиду.

– Мы учились в одной группе. Сверстники невзлюбили ее еще тогда, у нее ведь сила проявилась раньше всех, вот она и была белой вороной, но тогда меня это нисколько не волновало, я продолжала с ней общаться. С годами мы росли, круг общения менялся, я познакомилась с Зирель и ее подругами, мы вместе ходили на разные праздники и вечеринки, а Хелен все говорила мне, что Зирель и ее подружки плохие, что они грубые и быстро созревшие, это меня немного раздражало. Она не обязана была учить меня, с кем мне общаться, а с кем нет. Зирель постоянно подкалывала ее, глумилась со своими друзьями, мне было жалко Хелен, но я не могла больше становиться на ее защиту. Вот так мы и перестали общаться. Я все отдалялась и отдалялась от нее, и вскоре наша тонкая ниточка дружбы оборвалась, – быстро проговорила она, но я успела услышать нотку сожаления.

– Хм… с одной стороны, Хелен тоже не права. Это полностью твое решение, с кем тебе общаться, ты ведь не заставляла ее дружить с Зирель – нет. Тогда, в чем проблема? Может, она хотела, чтобы ты была только ее подругой, а она твоей, но это чистое свинство с ее стороны. Знаешь, я думала, что тут дело было в тебе, что ты не захотела с ней общаться из-за того, что она такая… замкнутая, нелюдимая… ну, порой скучноватая… а тут дело совсем в другом, – задумчиво протянула я, нахмурив брови.

– Хм… да, она создает впечатление невинной овечки, – усмехнулась Вирельга.

– Но теперь ты не совсем близко общаешься с Зирель… – растягивая слова, сказала я. Вирельга помотала головой в знак согласия. – Значит, вы снова сможете общаться. Пусть и не так близко, но, по крайней мере, я не буду разрываться между вами.

– Не знаю, Фили, может быть… хотя вряд ли я смогу общаться так близко, как было. Но я тебя совсем не ограничиваю, нисколько! Дружи с ней, если она тебе так понравилась, мы ведь все равно останемся друзьями, – улыбнулась она и обняла меня.

– Ви, мы навсегда будем лучшими друзьями! И никто не встанет между нами! – я сказала это от чистого сердца, потому что это и вправду было так. Ви стала первым человеком, кому я когда-либо так открывала свою душу и говорила о своих чувствах.

Глава 7 Легенда о защитниках. Мое алиби

– Филиппа, хочу тебя обрадовать! Через неделю будет сто пятьдесят пятый день! – ворвавшись в свою комнату, радостно объявила мне Ви. Я ничего не поняла и удивленно взглянула на нее, подняв брови.

– И что? – спросила я.

– Как – что?! Это значит, что через неделю мы будем праздновать уход этого года и приход будущего! Думаю, вечеринка будет гениальной! Юбилей, тысяча лет со дня рождения Правителей правителей, нашего отца и матери.

– У вас есть два бога? – удивленно спросила я.

– Чего? – удивилась она.

– Бог… это то, во что люди верят и надеются, что он им поможет, направит… как же тебе объяснить, – задумалась я, нахмурив брови и изобразив сложный мыслительный процесс.

– Суть я поняла… нет, у нас другое. Они были первыми людьми, породившими Либерию, они первые защитники и первые жители. От них мы все произошли…

– Вот! Вы их боготворите да? Поклоняетесь им? – с азартом спросила я.

– Ну, да… мы благодарны им за то, что они нас создали. Расскажи о своем… Боге, – с интересом попросила она.

– О-о, нет, знаешь, я лучше тебе библию принесу. Точной истории я не знаю, а врать не хочется. Лучше ты расскажи о своих, – я уселась поудобнее и начала слушать.

– Это были великие защитники, муж и жена, мужчина и женщина, они любили друг друга и решили создать мир – мир, в котором не будет проблем, идеальный мир. Поначалу у них получалось, они построили город, назвали его Либерия, придумали правила, наградили людей дарами и немыслимыми силами, как: умение превращаться в ветер, умение говорить с животными, умение ухаживать за растительным миром и создавать новые культуры цветов и злаков, умение мастерить небывалые вещи и предсказывать будущее. Так они жили, в гармонии и добре, и так жили их дети, дети их детей и много поколений вперед. Либерия разрасталась, людей становилось все больше и больше, и этот мир все чаще начало посещать насилие, убийства, сражения, люди становились злыми, алчными, бесчестными, потому что каждому хотелось заполучить что-то, и всегда кто-либо становился на пути к их стремлениям, и тогда они устраняли неприятелей. Ситуация все больше выходила из нормы, и тогда защитники придумали наказания, но злых либеров это разгневало, и тогда они собрали армию и напали на замок. У них ничего не получилось, защитники призвали силы озера Моу и сделали водяную стену, не пускавшую неприятелей дальше. Воины отступили, и предводитель их сказал защитникам: «Мы уйдем, но помните: мы никогда не оставим Либерию в покое! Мы создадим мир и назовем его Мортала, и он будет вечным соперником Либерии, и когда-нибудь мы одержим верх! Мы будем правителями этой страны!» Дословно я не помню, но думаю, смысл передала, – улыбнулась Ви. – На что защитник Либерии ему ответил: «Так знай же, что либеры никогда не уступят тебе, мы всегда будем бороться за свою свободу! Убирайтесь с наших земель, с земель наших предков! Ищите приют в другом месте!» предводитель морталов только улыбнулся, войско развернулось и начало уходить, как он вытащил стрелу и пустил ее в водяную стену, укрывавшую замок, и стрела попала в сердце жены защитника, в кровную защитницу Либерии. Она упала замертво. Муж очень долго горевал… конечно, дар перешел в нового человека, но больше у защитников не было взаимной любви. С тех самых пор защитники стали выбираться, как попало, смертность увеличилась, и они перестали избираться правильно.