Квартирник (СИ) - Путилов Роман Феликсович

— Да, но он, сука, не открывается! — глаза Паши были размером с медные пятаки.

— Давай на раз -два — мы рванули вверх, что-то щелкнуло, крышка со скрипом взметнулась вверх и моему взору апокалиптическая картина: откуда –то снизу, со стороны стартера шел серый вонючий дым, а блок предохранителей, где все гнезда были заполненный медными монетками, весело посверкивали фиолетовые электрические вспышки.

Пару монет я вытащил через носовой платок, потом рядом с моими пальцами хищно щелкнули губки пассатижей, за которые держался деловитый Шихман. Я убрал руки от греха подальше, и посоветовав младшему уполномоченному заняться машиной, побежал в сторону автобусной остановки.

Двух парней, вынырнувших со двора Рыжего я опознал по большой спортивной сумке, которую один из них нес в руке. Эту сумку я видел полной и тяжелой, когда на своем горбу, Игорь, втаскивал ее в вагон электрички. Не знаю, в каком порядке происходит обмен хабара на деньги, возможно, что как в кино — путем обмена одинаковыми чемоданчиками, хотя вряд ли — понятие, что кинуть ближнего своего не западло, стало входить в нашу жизнь.

В любом случае, я, заметив сумку, сразу же свернул за ближайший угол.

Парни прошли мимо, когда я, не дыша, старался спрятаться за жидкими кустами вездесущего канадского клена. Отпустив их метров за сто, я перешел тихую улицу и двинулся в попутном направлении. Пройдя по улице Пролетарского писателя, ребята остановились у обочины и стали голосовать. Не сбиваясь с шага и не глядя в сторону объектов наблюдения я свернул в сторону, куда с большой вероятностью поехал бы вылавливаемый жуликами транспорт. Черная «Волга» ГАЗ — двадцать четыре, завывая коробкой передач, прошелестела мимо меня, блестя полированным бортом. И все в ней было солидно и благополучно, если бы не один из жуликов, мелькнувший за стеклом передней правой двери. Я прошел еще несколько шагов, дожидаясь, пока, заметная издалека, номенклатурная машина не скрылась за поворотом, и повторяя про себя цифры и буквы номера, затем записал все в записную книжку. Конечно, было бы лучше, чтобы мы с Шихманом, следовали бы на удалении за черным «членовозом», но хоть такой результат. Не солоно хлебавши, я вернулся в отдел, вошел в кабинет, где обнаружил непрошенных гостей.

На скамейке сидел Шихман, прячась за большую кружку чая, а рядом с ним сидел молодой парень, на вид не белее семнадцати-восемнадцати лет, невысокого роста, с вытянутым, простоватым, детским лицом, и качал ногами с интересом наблюдая за мужчиной в сером костюме, который деловито копается в сейфе с «общими делами», ключ от которого был спрятан в укромном месте.

— Добрый день. А вы кто будете?

Мужчина в костюме обернулся. Рыжеватые волнистые волосы, тонкие черты бледного лица, два темных, как ночь зрачка, уставились на меня:

— Я старший оперуполномоченный по линии квартирных краж капитан Близнюк Владимир Борисович. А вы кто?

— Получается, что ваш подчиненный, сержант Громов, Павел. Прикомандирован из роты ППС.

— Понятно, вокруг одни сержанты, с кем только работать. Ключи от сейфа у тебя — капитан ткнул пальцем в отделение несгораемого ящика, который я прибрал себе.

— Да, у меня.

— Давай сюда — рука «варяга» требовательно шевельнула пальцами перед моим лицом.

— Пожалуйста.

Коротко скрежетнув, серая стальная дверь распахнулась, явив свету мою старую кобуру с уставным, кожаным шнуром.

Кобуру торжественно вручили мне, изъяв бородчатый ключ и само отделение сейфа на какие-то служебные цели.

Молодого пацана представили, как младшего лейтенанта Бородая Сашу, который по каким-то неведомым причинам не сдал экзамены за курс местной средней школы милиции, но получил право сдать экзамен на следующий год, после чего получит вторую звезду и диплом юриста.

Старший опер обложившись бумагами погрузился в дела, надеясь что-то там вычитать, а я, посидев для приличия пять минут отправился в гараж Горисполкома, кому, согласно данным ГАИ, принадлежала черная «Волга», умчавшая из-под моего наблюдения парочку квартирных воров.

— Что опять натворил? — заведующий гаражом городского исполнительного комитета, мазнул по моему удостоверению дежурным взглядом.

— Абсолютно ничего. Видели машину вашу возле места происшествия, они де у вас приметные. Надо опросить, вдруг что-то заметил.

— Сейчас вызову — завгар закрутил трещащим телефонным диском.

— У него в машине рация что ли?

— Система «Алтай», слышали?

— Угу.

— Сейчас подъедет, он возле исполкома стоит.

Водила номенклатурного автомобиля, в черном кожаном пиджаке, тридцатилетний бычок, еже начавший округляться, скрывал свое лицо за темными очками «авиатор» с ярко-красным лейблом в нижней части левого стекла.

— Что случилось, что я видел?

— Ничего не видел, а вот жуликов на казенной машине возишь.

— Где, когда? Никого я не вожу.

— Сегодня, утром, на улице Пролетарского писателя. Помнишь такое?

— Не было такого, нам вообще строго-настрого…

— Отлично, сдавай машину, смену свою ты уже закончил. Сейчас поедем к следователю, там допросят тебя, а раз упираешься, значит ты их сообщник. У нас все четко, даже свидетель этого дела имеется. Давай, иди к завгару, скажи, что я тебя забираю.

— Товарищ милиционер, подождите. Меня же уволят после этого. Да, признаю, подобрал двоих, за три рубля довез до второго переулка Начдива четырнадцать, дом семь. Обычные парни, ничего странного.

— Видел, куда пошли?

— Ну да, в подъезд, что в торце соседнего дома, зашли, а я поехал дальше, мне в районный комитет надо было.

— О чем разговаривали?

— Да ни о чем особо. Один сказал, что удачно все прошло. А второй ответил, что верно, а потом, я в зеркало увидел — палец к губам приложил, мол тихо, не разговаривай.

— Ладно, иди, если понадобиться, то вызовем.

— Товарищ милиционер, а можно, чтобы не через гараж. Не надо мне этого. А я вам если что — помогу в чем ни будь, на машине, например, куда доброшу.

— Ладно, давай телефон, не буду через завгара вызывать.

Подъезд в торце дома оказался входом в общежитие медицинских работников, прилепившемся на двух верхних этажах старого жилого фонда, аккурат над детской поликлиникой.

Комендант общежития, знойная брюнетка, проживающая с семьей тут-же, заверила меня, что без прописки никого не заселяет, во всех комнатах живут семейные сотрудники системы здравоохранения, лишь одна комната занята одинокими мужчинами — водителем и фельдшером районной подстанции «скорой помощи».

Лениво пролистывая пожелтевшие страницы домовой книги, я судорожно пытался запомнить данные молодых мужчин, подходящих по возрасту. Вроде бы таких больше не было, остальные мужики были ближе к сорока годам.

— Громов, чем сегодня занимался? — перед вечерним разводом капитан Близнюк решил подготовить отчет.

— Информацию проверял о квартирных кражах. Некто Глазырин Андрей Георгиевич, арестованный Пригородным судом, совершал квартирные кражи в нашем районе.

— И что?

— Пока ничего, работаю.

— Понятно с тобой. Форма 132 есть на него?

Я покопался в бумагах, достал карточку на Глазырина с целым букетом уголовных статей на обороте.

— Ну хоть это сделал, давай сюда.

Через пять минут старший оперуполномоченный Близнюк докладывал начальнику уголовного розыска, что его сотрудники добыли оперативную информацию о причастности гражданина Глазырина, неоднократно судимого, к серии краж из квартир на территории, а завтра он в сопровождении подчиненных сотрудников, чья должность включала слово «уполномоченный» планирует выехать в СИЗО № 1, для реализации добытой информации и обучение молодых оперативников.

— Молодец Борисыч, сразу вошел в струю — начальник УРа аж жмурился от удовольствия: — все четверо поедете? (УВД области учитывало все посещения следственного изолятора оперативниками, это тоже был показатель активности отделов).

— Нет, Громов будет работать по местам сбыта, я ему дам наводку.