Мистический роман, или Заложница кармы - Римма Ульчина

Первая несправедливость повергла маленькую Риту в шок.

«Рассказать все маме? Зачем? Мои выдумки и враки ей и так порядком надоели… У нее и без меня хлопот полон рот. Она все еще не может прийти в себя от известия, что к нам должны, как снег на голову, свалиться папины родственники. Да, радости в этом мало».

А к вечеру у Риты поднялась температура, и она на несколько дней осталась дома. Но всему «хорошему» приходит конец. И вот она, еле переставляя ноги, плетется в школу.

Рядом с ее школой стоит неказистое двухэтажное здание – школа, в которую ходят мальчишки и девчонки со всего города. Зато там нет высоких заборов, а есть большой школьный двор, по краям которого растет живая изгородь из густых и плохо подстриженных кустов. Там есть отличная футбольная площадка и еще одна, поменьше. На одной мальчишки гоняли футбол, а на другой девчонки играли в лапту. Рита остановилась. Пятки у нее нещадно зудели. Ей очень хотелось поиграть с ними в лапту. Раздается звонок. И шумная, разгоряченная игрой детвора разбегается по своим классам. Одеты они были кто во что горазд, но зато их движения были свободны и естественны. Дети были счастливы и радовались жизни.

А Рита поплелась дальше. Стайка девочек в коричневых формах и черных передниках с белоснежными, туго накрахмаленными, до блеска отутюженными воротничками и манжетами, с аккуратно причесанными головками и огромными коричневыми бантами, обгоняя ее, шла в школу деревянной походкой, с постно-хмурыми лицами, но с чувством собственного достоинства. Такова была плата за элитарность.

А тут еще дома случилось непоправимое.

Отец давно пытался разыскать своих близких, о которых он не имел никаких сведений с самого начала войны. Как только наши войска освободили тот район, где до войны проживала его семья, он послал запрос и получил сообщение, что архив сгорел, а об их дальнейшей судьбе ничего неизвестно. Но он не успокоился и продолжал их разыскивать. Мама об этом знала, но как-то не придавала этому большого значения.

Их разыскали. Получив от брата весточку, они стали забрасывать его письмами, полными жалоб на свою неустроенную и полуголодную жизнь. Зная характер своего брата, они нисколько не сомневались в том, что он пошлет им вызов, устроит на хорошую работу и поможет с жильем. А пока суть да дело, некоторое время они поживут у него дома.

Глава 8

И Саня, не посоветовавшись с женой, послал им вызов. А сам улетел в Москву на курсы для высшего офицерского состава. Оформление вызова в город закрытого типа займет довольно много времени, и поэтому Саня решил отложить до лучших времен тяжелое объяснение с женой. А что оно будет именно таким – двух мнений быть не могло. «Вот приеду, тогда и поговорим!»

Случай, да, случай, только его величество случай расставил все точки над «и». В поданных им документах требовалось объяснить причины, побудившие его вызвать своих родных к себе, и подписаться в том, что он не будет требовать от государства предоставления им жилой площади, так как ее не хватало для коренных жителей этого города.

Так вот эти документы попали к начальнику военкомата, который хорошо знал Саню по финской войне, где не один раз им приходилось попадать в такие переплеты, о которых лучше не вспоминать. Ему хотелось оградить своего товарища от непоправимых ошибок, и он собирался объяснить Сане, что та формулировка, которую его несведущий в этих вопросах друг подписал, не задумываясь, будет работать против него и сильно осложнит ему жизнь. Этим заявлением он берет на себя полную ответственность и, по сути, обязуется предоставить родственникам свою жилплощадь, так как получение другой квартиры им не светит, да и с трудоустройством могут возникнуть проблемы.

Военком набрал полевой номер той части, где служил его друг. Трубку поднял дежурный офицер:

– Александр Павлович находится в длительной командировке!

Военком решил все-таки дождаться Саниного приезда и объяснить суть дела. А там пусть сам решает! Во всяком случае, его совесть будет чиста, и он эту злосчастную папку отложил отдельно от других.

У него самого скопилась тьма бумаг с нерешенными вопросами, которые требовали немедленного ответа. Телефон раскалился от беспрерывных звонков. Военком встал и перешел работать в соседний кабинет, чтобы ему никто не мешал. Его заместитель, заметив лежащую в стороне папку, решил, что ее забыли положить в общую стопку готовых к подписи дел.

И опять вмешался неотвратимый рок. Поздно ночью военком, закончив работу, зашел в свой кабинет, чтобы положить к себе на стол законченные дела. Увидев готовую к подписи стопку документов, он, не глядя, поставил свою подпись, заверил печатью и собственноручно, что никогда не делал раньше, отнес в стол доставки, чтобы бумаги ушли рано утром с первой же почтой.

Пока Саня был в Москве, все решилось само собой. На его фамилию пришло уведомление, извещающее о свалившейся на его голову добровольно взятой на себя обузе, которая имела далеко идущие последствия.

Вернувшись из командировки, он по пути домой решил на минутку заскочить в часть и узнать, как идут дела на службе, тем более, что Люся не знала о дне и времени его приезда. Саня хотел сделать ей сюрприз. В хорошем настроении, довольный, что он сумел выполнить все поручения жены, предвкушая встречу и всеобщую радость от привезенных им подарков, он на ходу просмотрел лежащие на его столе бумаги.

Саня уже поднялся, чтобы выйти из кабинета, и тут его взгляд случайно натолкнулся на прислоненный к телефонному аппарату конверт. Прочитав письмо, он только сейчас смог осознать все последствия своего необдуманного поступка.

«Какой же он дурак! Где он их поселит? Еще пять человек, трое взрослых и двое детей. А по существу это две разные семьи. Три семьи в двухкомнатной квартире. Настроение падало, а тревога нарастала. Как он все это объяснит жене?» Как Люся это воспримет, он знал. Его мучила совесть, что он с ней не посоветовался. По сути дела он ее попросту подставил. Подставил под удар, с которым ей будет трудно справиться. Он ее просто-напросто обманул. Обманул в первый раз за всю их совместную жизнь. Сам, без ее согласия, принял волевое решение. Сам своей рукой нанес непоправимый вред семье: любимой жене и детям.

Саня переживал за то, что он натворил сейчас, а его жена переживала за то, что он натворил задолго до их знакомства.

…Люся долго вертела в руках письмо, не решаясь его открыть. Прочитав обратный адрес, она вздрогнула. От конверта веяло холодом. Ее интуиция подсказывала, что письмо несет в себе угрозу не только ей, но и детям.

«Волнение и страх – плохие советчики. Нужно разорвать конверт на мелкие части и сжечь! Сожгу и концы в воду. Ничего не хочу знать!» – решила она.

Но запечатанный конверт жег ей руки.

«Будь, что будет!» – и Люся решилась.

Пробежав по письму глазами и не успев как следует осмыслить отдельно выхваченные фразы, без сил плюхнулась на только что заправленную постель. Люся уже знала – это не шантаж.

Да, это было ошибкой. Да, это случилось в юности, но ребенок есть, и это факт, а факты упрямая вещь, и с этим нельзя не считаться.

Она долго сидела, тупо уставившись на конверт. Ей нужно было собрать все свои силы, чтобы переварить прочитанное и справиться с обрушившейся на семью бедой. Набрав полную грудь воздуха, Люся пыталась успокоить тревожное биение сердца, отдающееся тупой болью в висках, тщетно пытаясь сфокусировать на письме свое внимание. Глаза были полны слез. Листок, соскользнув с колен, упал на пол. Тяжело вздохнув, Люся подняла его и начала перечитывать. Закончив читать, она перевела дух. Гамма противоречивых чувств отражалась в ее залитых слезами глазах. Затем она еще раз перечитала письмо вслух.

«Вашей внебрачной дочери исполнилось одиннадцать лет, а ваша бывшая очень больна. Если с ней что случится, девочка останется под присмотром своей престарелой бабки. Это ваша дочь – посмотрите на фото. Девочка похожа на вас, как две капли воды. Приезжайте немедленно. Может, вы успеете застать Анфису в живых».

«Какое фото, где оно… – запаниковала Люся. Она заглянула в конверт. Он был пуст. – Где оно? Может выпало? – Люся опустилась на корточки и стала шарить вокруг себя руками. – Нашла! – Взглянув на фото, Люся обомлела. На нее смотрела точная копия ее мужа, но в деревенском исполнении. – Надо же, моя Рита тоже похожа на Саню, и между этими двумя девочками есть явное сходство», – подумала она.

Тот же разрез глаз, те же губы, тот же овал лица, даже волосы похожи. Но они совершенно разные.

И она снова впилась глазами в лицо двойника своей дочери и мужа.

«Наверно, сказывается разница в возрасте, – решила Люся. – Да нет, дело совсем не в этом. Лоб!» Да, именно лоб. У Риты он красивый, большой и пропорционален с ее лицом. А у девочки на фото он явно мал и невыразителен. Но разница не только в этом. Разница в выражении их глаз, вот в чем! Черты лица одинаковы, а интеллекты разные. У маленькой Риты глаза светятся умом. В них отображается мир ее чувств. Она как бы светится изнутри. Да и не только в этом. Иногда мне самой становится не по себе от взгляда моей маленькой дочки, в котором явно прослеживается боль от всего пережитого ею в эвакуации. Возможно, боль притупилась, но не исчезла.